Змей разыграл её, а она поверила. Поверила его словам и чуть не совершила ошибку. Зачем он вообще приходил тогда на берег⁈ Чтобы обмануть её? Но какое ему дело до Юсуповых? Он тогда сам не мог понять, причем тут Юсуповы. Если не лгал, конечно. Что за игру ведет змей?
Она снова и снова, слово за словом, вспоминала то утро.
Псарня.
Скит.
Вместе мы сильнее.
Конверты. И ведь не солгал про них!
Матвей… «Аристарх Борисович ска…»
— Расспросите Соколова о снятии проклятья Юсуповых.
— Будет сделано… — за спиной исчезло отвлекающее дыхание Калины.
Что еще говорил тогда змей?
Что подобное усиливается подобным. Огонь усиливается огнем. Свет светом, и так до бесконечности. Зачем он это сказал? Зачем он вообще все это говорил. Не пришел бы тогда — она бы и не знала, что он живет в каждом язычке огня. Она не узнала бы о решении епархии. Она бы…
Сбитень закончился, и Светлана сняла неудобную варежку, чтобы завернуть пробку. Пальцы покраснели от холода, но язвы на коже так и не появились. Может, не так и ядовит змей, как о нем говорят? Может, он вообще неядовитый подвид огненных змеев. И это Светлана бы не узнала, не приди змей тогда на берег.
Калина вынырнул из кромежа:
— Елизавета Павловна, Аристарх Борисович сказал, что есть один способ снятия проклятья с Юсуповых. Только один. Пройти очищение огнем, как делали в Европе.
Она не сдержала смешка под недоуменным взглядом Калины. Надо же! Почти слово в слово, как говорил змей. Он тогда не лгал. Он говорил правду там, на берегу.
Только зачем ему давать Светлане столько подсказок о себе?
— Елизавета Павловна, тут еще появились первые сведения о Зерновом прииске. Доложить?
— Да, — она нахмурилась — к змею и его внезапной правдивости на фоне полной всепролазности и неядовитости она вернется потом. Обсудить бы это с Сашей — она привыкла к мозговым штурмам вместе с ним. Только для начала надо победить змея и вытащить Сашу из тюрьмы. Но змея не победить, пока она все не поймет, а понять без Саши ей трудновато. Вот же глупая свиристелка…
— Вам только факты или…
— Алексей, — одернула его Светлана. Сейчас не хотелось быть объектом его ехидства. Он посерьезнел и поправился:
— Понял, виноват. Тут историческую справку во всю рвется дать вам Дашков. Да, да, да, тот самый. Он сам связался с опричниной, узнав, что вы отправились в Зерновое. Поговорите с ним?
Она вздохнула:
— А у меня есть выбор?
— Могу засадить своих парней за пишущую машинку — вам выдадут на руки доклад Дашкова.
— Я поговорю с ним.
Глава двадцать восьмаяСветлане становится понятно, что же происходит в Суходольске
Кажется, Дашкову непривычно было перемещаться кромежем — вышел он оттуда весьма удивленный и взволнованный. Заметив Светлану, он лишь пробормотал: «Извините…» — и принялся копаться во внутреннем кармане длинного, ниже колена тулупа. Форменную шинель магов Дашков, видимо, не сильно уважал в походах. Одет он был добротно: шерстяные заговоренные ведьмой штаны, свитер под горло, меховую «нансеновку», — что выдавало в нем бывалого путешественника. Впрочем, настоящие боевые маги иными не бывают.
Он достал небольшой блокнот и тут же принялся карандашом, периодически прикусывая его кончик, что-то писать на бумаге. Светлана и половины знаков не понимала, только стояла и терпеливо ждала. Сейчас Дашков ничем не напоминал Сашу. Он вскинулся, отвлекаясь от записей, и посмотрел на Калину:
— А можно еще ра…
— Нельзя! — оборвал его опричник. — Вы просили об аудиенции его императорского высочества — она ждет вас!
Дашков бросил косой взгляд на Светлану, а потом вновь принялся атаковать Калину:
— Но это важно! Межпространственный переход в мировом континууме…
Светлана предпочла вмешаться:
— Алексей Петрович вас потом проводит кромежем и позволит в нем задержаться.
Дашков поморщился от её слов:
— Кромеж… Что за языческие термины. Этот межпространственный проход не имеет ничего общего с языческими богами. Какая Явь и Навь, вы еще Правь вспомните… Это расщепление знакомого нам пространства.
Калина холодно заметил:
— Он доступен только опричникам…
Дашков посмотрел на него, как на не выучившего урок двоечника:
— У опричников определенное сродство с этим расщеплением пространства, только и всего.
— Изучать кромеж запрещено, — снова влез Калина.
Дашкова это возмутило:
— Это же… Неужели вы не понимаете — это путь не только по стране… Это путь, который откроет нам чужие планеты и звезды. Он подарит нам галактику!
Калина остался самим собой — он пробурчал:
— Вот только на звезды нас еще и не посылали, тут со страной бы справиться…
— А если это пространственно-временной тоннель, то его возможности гораздо, гораздо больше, чем мы можем себе представить, — продолжил Дашков, убирая блокнот обратно в карман.
— Я много что могу себе представить. Например, я бы вернулся и прибил ту сволочь, что убила меня, — продолжил ворчать Калина, и тут его глаза озарились внутренним светом: — нет, я бы вернулся не туда…
Он посмотрел на слезку-маковку старой церквушки:
— Но, Кирилл Владимирович, наши с вами мечты — всего лишь дым и фантазии. Кромеж подчиняется только нам, кромешникам. И напоминаю: время вашей аудиенции катастрофически тает.
Он тактично отошел в сторону, чтобы не мешать. Дашков застыл, собираясь с мыслями, посмотрел на Светлану и напомнил очевидное:
— Нас не представили…
— Это неважно, — оборвала его Светлана.
Дашков кивнул:
— Елизавета Павловна, я Кирилл Владимирович Дашков, заместитель декана боевого факультета, боевой маг первого ранга, сопредседатель консорциума «Редкие металлы России», глава рода Дашковых и князь.
Светлана не сдержала удивления — это было необычное представление. Князья, как правило, первым всегда называют титул, а потом уже свои заслуги. Понять бы еще — это игра со стороны Дашкова, эдакое кокетство: смотрите, я ценю свои достижения больше, чем достижения предков? Или он не привык чваниться титулом?
Дашков тем временем продолжил, цепко, из-под бровей рассматривая Светлану:
— … вам, наверное, известно, что мы с вами состоим в дальнем родстве. Я тоже в каком-то смысле Рюрикович — только по материнской линии не передается родовое имя. А вот сокол, оказывается, очень даже передается. У моих родителей, у обоих, нет печати Рюрика, а у меня возникла. Медь, если вам так важно. Говорю сразу — на трон не претендую.
Светлана сухо заметила:
— Кирилл Владимирович… Я, между прочим, на трон тоже не претендую, так что делить нам с вами нечего.
— А вот это вы зря, — возразил Дашков. Делить всегда есть чего, особенно в громадной, но все же такой маленькой как оказалось России. Елизавета Павловна, вы что-нибудь понимаете в геологии?
Для начала Светлана вообще не понимала, причем тут геология: она думала, что речь пойдет о чуди, шалящей под Зерновым. Она честно призналась:
— Нет. Только общеизвестное, но вряд ли вы именно это имели в виду.
— Тогда простите за лекцию.
— Ничего, лекции я люблю — это удобнее, чем учебник. Учебник не отвечает на волнующие тебя вопросы, а ле…
Дашков кивнул:
— А я постараюсь вам все объяснить. — Он заложил руки за спину, словно находился в учебном классе и задумчиво прошелся вдоль края берега, туда и обратно. — В начале нашего века началась радиоактивная лихорадка. Были не только открыты, но и добыты многие редкие металлы. Радий, полоний, торий, уран — их окрестили магией для обычных людей. Появилась мода на радиацию. Она была везде — радий добавляли в хлеб, в шоколад, косметику, крема… Искусственный шелк с добавлением радия, урановое стекло, радиевые удобрения… Радоновые ванны. Радиоактивную воду пили для омоложения. Производились ночники с радием — ноль эфира, ноль электричества, ноль керосина, а светит постоянно. Часы с радием, матрацы с радием, лекарства от всех болезней с радием, радий для вечной молодости — то, что даже магам не было доступно. Говорили даже о вечной жизни с радием. Его ели, пили, наносили на лицо для карнавальных вечеринок, носили на руках… А потом пришло отрезвление — понеслись болезни и смерти от радиации и большие выплаты пострадавшим. Запомните это… Император Павел не успел при жизни подписать указ о признании за государством исключительного права на добычу радия. Императрица Екатерина пошла на поводу свободы предпринимательства — она не любила вмешиваться в «мелкие дела купцов». Отказ понимать, что первая гильдия купцов уже давно изменилась, что это не мужики в косоворотках и шубах, а умные, образованные, состоятельные люди, владельцы многомиллионных состояний, способных перевернуть государство с ног на голову, сыграли с ней и страной страшную шутку. Радий, торий, уран у нас искали все, кто понимал важность этих металлов. Только случилась Катькина истерика и неразбериха тех лет. Тогда творилось страшное для страны: распродавалось все и вся, воровалось, уходило в чужие руки, шел страшный передел собственности, ведь почти вся деловая жизнь была сосредоточена в погибшем Санкт-Петербурге, все главы крупных родов жили там… Так получилось, что урановые прииски в Зерновом, единственные на данный момент в России сейчас на 80% принадлежат бриттам — малолетних наследников приисков просто запугали миллионными выплатами за радиоактивную лихорадку. Они были рады избавиться от «токсичных» активов. Цену за грамм радия и урана им, конечно же, не озвучили.
— И…?
Он неожиданно развернулся и просил, глядя в упор — Светлана как на экзамене себя почувствовала:
— Слышали стих Андрея Белого, поэта-модерниста и символиста, написанный в 21-м году? Он придумал термин «атомная бомба». Он физик по образованию.
— Кирилл Владимирович… — Ей сейчас только поэмы символистов выслушивать!
Дашков вздохнул:
— Ладно, просто запомните это новое словосочетание, возникшее в стихотворении… Понимаете, радий и уран, действительно, в чем-то магия для простых людей. На основе урана предполагается возможность создания чудо-оружия мощностью в сотни тысяч светочей. Представляете такую мощь? У нас столько магов после Катькиной истерики и священников не наберется для создания светочей, а тут всего лишь одна бомба. У нас согласно последней переписи чуть больше ста семидесяти тысяч представителей духовного сана, и это включая псаломщиков… Поиски новых месторождений редких металлов у нас только ведутся. Прииски в Зерновом пока единственные в России.