В бой вступил тяжеловес, премьер-министр Милютин — Светлана знала его по фотографиям в газетах. Он сухо заметил, рассматривая Светлану из-под бровей:
— Волков мог вызвать боевых магов. А Елизавета Павловна могла затребовать помощь опричников.
Ему поддакнул Дальногорский:
— Но все предпочли палец о палец не ударить.
Светлана собрала все свои эмоции в кулак — они лишь играются, ища брешь в её защите, они лишь проверяют её. Сейчас нельзя дать слабину. Сейчас нельзя позволить Калине утащить её в кромеж.
— Я так не ударяла палец о палец, что, не успев оправиться от ранения светочем, уничтожила проклятье в Серых ручьях, так не ударяла палец о палец, что пыталась поймать огненного змея, так не ударяла палец о палец, что остановила волкодлака в Муратово и помогла спасти детей.
Светлана перечислила все, что случилось с ней, и все неожиданно выстроилось в стройную картину. Как она могла этого раньше не замечать⁈
— И, кстати, господа заговорщики, не боитесь перед законом отвечать за ваш сговор по свержению законной власти? Подумайте над этим, пока ваш заговор не зашел слишком далеко. Я же сейчас легко могу кликнуть ротмистра Рогозина. Он будет рад выслужиться перед императором. А я уйду кромежем. Так что думайте сперва кому и что вы говорите! — она потянулась в кромеж, выполняя часть своей угрозы.
Волков довольно кивнул:
— Так их, Лизонька! Заслужили!
Вот не на этих словах Светлана хотела уйти в кромеж. Совсем не на этих. Только поделать уже было нечего.
Глава двадцать девятаяСемейный обед так и не состоялся
После свободы заповедного места Калины, после простора безлюдных, заснеженных полей, после умиротворяющей тишины, отзывающейся в сердце звуками свирели, Суходольск казался шумным, узким, давящим, как старая шинель, которая стала отчаянно мала, и истошно вонючим — утренний туман ушел, зато ветер стих, и дым от печей окутал улочки, поселяясь тут надолго. Где-то глубоко в горле Светланы что-то заклокотало, захлюпало влажно, обещая разродиться кашлем, если она задержится на морозе. Сейчас болеть было нельзя. Ей с Мишей нужно спасать Сашу и Матвея.
Светлана чувствовала болезненную опустошенность после Зернового — она наивно думала, что дело в чуди и Рогозине, а оказалось — там заговор мирового масштаба, и что с этим делать, она не знала. Ей банально не хватало знаний, в том числе, как выяснилось, и по геологии… «И желания!» — призналась она самой себе. Управлять страной, когда не можешь справиться с собственными обязанностями в управе… Так себе идея. Неужели тот же Дальногорский или Милютин действительно верят, что из неё выйдет толк? Это же абсурд.
Кому Зерновое и пошло на пользу, так это Волкову — он на морозе раскраснелся, как девица, заблестел глазами, ожил, словно негаданное возвращение в политику, придало ему сил.
— Лизонька… Ты прости, старика, не удержался — так их, заговорщиков! — Он снова откровенно кокетничал: Светлане и в голову бы не пришло называть его стариком. Он выглядел чуть старше Миши. В темноте их, наверное, было не различить — она сама его у дома Лапшиных приняла за Мишку. Вот что кровь, мертвая и живая, делает. Только как и из кого добыли мертвую кровь? Как о таком спросить того же Сашу — он же гордый, его нельзя таким задевать. И ведь он опять в тюрьме, и что с ним делают сейчас, даже подумать страшно… — Ты не представляешь, какая мерзость творится в Зерновом, оказывается…
Князь помрачнел и пальцем указал лакею на магомобиль, так и припаркованный у магуправы. Из салона тут же выскочил заспанный шофер в ливрее Волковых, любезно открывая заднюю дверцу.
Светлане ничего не оставалось делать, как следовать за инвалидным креслом мимо крыльца управы — вдруг Волков что-то дельное скажет. В том, что он замешан в происходящем, она уже не сомневалась. Оставалось понять: как это доказать и как его вывести на чистую воду. «Например, того же Идольменя», — подумалось Светлане. Идольмень… Что-то в этом было, только без Агрикова меча идти на змея — надо быть совсем отчаянной или припертой к стене.
— Вы знали, что в Зерновом пытаются перекупить прииски?
Волков пронзительно посмотрел на неё и снова ответил вопросом на вопрос — привычка у него такая:
— Приуныла, Лизонька? Думаешь, что не справишься? Так ты не одна — у тебя куча помощников. Справимся. Приструним и Громова…
— Простите? — перебила его Светлана. Вот это родовое имя она никак не ожидала услышать.
Лакей остановил кресло у задней дверцы магомобиля. Волков осмотрел с головы до ног Светлану:
— Не бойся так. Громов — старший. Младший, дружок моего Мишани, ни при чем в Зерновом, хотя и зря, что он там подменился с Мишкой… Насколько мне стало известно, за прииски буквально сцепились друг с другом не на жизнь, а на смерть Громов-старший и князь Дашков. Тот самый, что приехал вместе с боевыми магами на тебя посмотреть. Милютин намекал мне, что там и уши Голицыных торчат в афере, но я в этом сомневаюсь: Голицыны никогда в таком не марались. — Он посмотрел в сторону, на спешащих мимо горожан, возникающих из сизого тумана и в нем же исчезающих. — Это не уличный разговор, Лизонька. Совсем не уличный. Окажешь мне честь — пообедаешь со мной и моей семьей в «Трех китах»?
Переход был такой резкий и неожиданный, что Светлана растерялась:
— Простите, я…
— Я знаю, что у тебя сегодня запланирован ужин с Мишкой, но я чуть своевольничал: перенес встречу с ужина на обед. Там все и обговорим, Лизонька. Как тебе?
Она чуть развела руки в стороны, как бы намекая, что не совсем готова к походу в ресторан в шинели и грязных ботинках. Уже через секунду её ботинки, как и колеса кресла Волкова, сияли чистотой. Наверное, лакей при князе был бытовым магом. Впрочем, чего-то подобного можно было ожидать: у Волкова из-за его травмы полным-полно трудностей именно бытового плана.
— Соглашайся, Лиза. В «Трех китах» тебя будут рады видеть. Если бы не их главный повар Анри Моро, то ты могла не выжить после травмы. Именно месье Анри готовил тебе еду — какие-то супы-пюре по его собственным рецептам, которые и поддерживали твои силы. Это важно — давать понять людям, что ты оценила их труд, даже несмотря на то, что их усилия были более чем щедро оплачены. Лиза, прошу…
Ей пришлось согласиться: да, она думала, что у неё есть время подготовиться к встрече с княгиней Волковой, да, она хотела переговорить с ней с глазу на глаз, но, наверное, так даже лучше будет — вдруг удастся понять планы самого Волкова. Ей надо выяснить: чем Волкову помешали простые сестры Лапшины — может, отказались хранить тайну змея? Или… Как он сам смог привлечь огненного змея? Не тоской ли княгини Волковой — пригрозил ей скитом, например? Потому она анонимное письмо Светлане и отправила. «Ты забрала у меня самое дорогое — я заберу у тебя тоже самое!» Забавно, что эти же слова идеально подходили и князю — Анастасия была его дочерью, его первенцем. Пусть мужчины прилюдно не проявляют эмоций, от них даже длительный траур не требуют, но в чувствах им отказывать нельзя. Только представить князя за пишущей машинкой сложно — он из тех, кто выскажет все в лицо, или уничтожит мимоходом, как сейчас раз за разом он лишал Светлану друзей. Надо встретиться в кромеже с отцом, с настоящим отцом. Кошка дружил с Волковым. Он знает его привычки и характер. Светлана нахмурилась, вспоминая отца: они встретились последний раз в Серых ручьях, а после… Она его не видела.
Светлана, садясь в магомобиль, шепнула в пустоту:
— Кошку найти. Мне нужно с ним переговорить.
— Будет сделано! — еле слышно ответили ей.
В магомобиле было сумрачно — магически обработанные стекла не пропускали свет, чтобы не было видно, что происходит в салоне. Светлана грустно улыбнулась, рассматривая князя, поправлявшего на ногах плед: в полумраке Константина Львовича легко можно было перепутать с Мишей, чем он и воспользовался. Забавно, что Волков-старший себя так выдал — не приди он к дому Лапшиных, Светлана бы и не догадалась о его выздоровлении и вовлеченности в происходящее. С другой стороны — эта его черта: самому приходить и проверять — пойдет ей на пользу, когда она добудет Агриков меч.
Князь поймал её любопытствующий взгляд и странно улыбнулся:
— Лизонька, смотри ты так на меня лет так двадцать назад, когда я еще был молод и здоров, я бы подумал что-то мелодраматичное и столь же не нужное. На Мишаню моего так смотри — он заслужил такие взгляды, а я калека и старик для тебя.
Снова это неприкрытое кокетство! Светлана улыбнулась — почему бы и не воспользоваться этим? Она легко положила свою ладонь ему на руку, а потом, когда магомобиль сворачивал на набережную Каменки, якобы не удержалась — её пальцы скользнули на бедро мужчины, где были отнюдь неиссохшиеся от долгого сидения мышцы. Абсолютно здоровые мышцы ног! Светлана потупилась и, бросая на князя нескромные взгляды, заметила:
— Что вы, Константин Львович, вы мужчина хоть куда. Особенно учитывая то, что говорят о ските и Софь…
Князь скривился, как от зубной боли:
— Лизонька, хоть ты не повторяй эти глупости. Сонечка, конечно, впечатлительная, просится в тишину скита, но у нее семья, у нас с ней дети — куда ей в скит, ей жить и жить еще надо.
Светлане только позавидовать его актерским талантам и оставалось — играл он искренне, раньше бы она ему поверила. Она неловко поменяла тему:
— Вы в Зерновом говорили, что Мише ничего не грозит…
Волков повернулся к ней:
— Не буду лгать: Мишу пытались подставить, причем довольно откровенно: его письменные запросы так и не дошли ни до Думы, ни до министерства магии. Если бы не его многочисленные звонки, подтвержденные местными с приисков, дело было бы плохо. Завьялов и Милютин откровенно считали, что дело в Мишиной удали и неспособности реально оценивать тяжесть ситуации. Но звонки были, так что мне удалось убедить комиссию, что они, мягко говоря, неправы. К Суходольской магуправе претензий не будет.