— Что тебя тревожит? — прямо спросил я друида.
Он несколько секунд продолжал смотреть на гриба-монстра, а затем повернулся ко мне, и ответил:
— Ты, — произнес он, смотря мне в глаза.
И самое удивительное, я совершенно не удивился его ответу.
Мое имя внушало ужас и страх и в моем родном мире, поэтому я был к этому привыкшим.
Возможно, одна из немногих, кто действительно не боялся меня, была моя любовь. Странно, но она всегда видела во мне кого-то другого, а не только беспощадного убийцу, чье имя вселяло во всех страх.
И только уже из-за этого, я был ей благодарен.
— Я не знаю, что тебе ответить на этот вопрос, — тем временем, ответил я друиду.
— А и не нужно, — спокойно ответил Избранник Угла. — Меня устраивает, что ты, пока, на моей стороне, а что до остальных…Хе-ех, меня волнует только мое племя и дочь. И пока, ты муж Принявшей разложение, я спокоен, — добавил он, чем немного удивил меня.
— Я зищищу твою дочь, чего бы мне это не стоило, — честно сказал я вождю Детей Угла.
— Знаю, — кивнул друид. — За другого, я бы свою единственную дочь не отдал бы замуж, — произнес он и улыбнулся.
А вот это признание стало для меня откровением.
— Я так понимаю, не многие в других племенах были рады, что твоя дочь стала женой человека, так? — прямо спросил я.
— Это еще слабо сказано, — усмехнулся друид. — На самом деле, я тебе скажу то, чего не говорил своей дочери. Северный ветер, хотел ее в жены, — произнес он, с интересом смотря на меня.
— И ты ему отказал? — удивился я.
— Разумеется, — ответил Иной. — Она бы стала его четвертой женой, а я не хотел такой судьбы для своей дочери, — произнес Избранник Угла. — Плюс, я поступил так, как сказал мне Угл, — добавил он и улыбнулся.
— И твой Бог сказал, чтобы ты выдал свою дочь за меня? — спросил я, ибо мне в это очень слабо верилось.
— Так и было, — кивнул мой собеседник.
— А что твой Бог сделает мне за то, что я убил одного из его сыновей? — спросил я Иного и тот покачал головой.
— Суал’Нэаша был нежеланным ребенком, — ответил мне друид. — Поэтому, то, что ты смог оборвать его жизнь, это считай, одолжение Углу, — произнес отец Принявшей разложение, в очередной раз удивив меня за сегодняшнюю ночь. — Ладно, возвращаемся, — сказал друид и пошел в сторону своего поселения.
Когда же он поравнялся со мной, Иной хлопнул меня по плечу.
— Ты, в очередной раз доказал, что ты не простой человек, — произнес Избранник Угла, смотря мне в глаза.
Я уже собирался было задать ему вопрос в чем я такой особенный, но он, не дожидаясь моего ответа, пошел дальше, а я просто последовал за ним.
Сегодняшний день был очень богат на события, и если честно, я очень устал и буквально валился с ног.
Единственное, что я сейчас желал, это несколько часов крепкого сна, вот только моему желанию не судьба было сбыться, ибо в поселении болотного племени, нас уже ждали.
Пора было выдвигаться на встречу с Громоящером и Клыкарем.
Эх-х, я так хотел поспать…
Глава 16
По возвращению в деревню, я успел вздремнуть всего часок, а после, когда Принявшая разложение узнала, что произошло этой ночью, я еще несколько часов, во всех подробностях, рассказывал женам о том, что случилось на болотах.
И рассказ продлился еще больше, так как шаманка то и дело перебивала меня, своими вопросами и уточнениями, если бы за нами не пришел Зеленог и не сказал, что нам пора выходить.
В итоге, солнце только успело показаться на горизонте, а нам уже было пора покидать поселение Детей Угла.
— Мне нужна пара минут, — сказал я Избраннику Угла, прежде, чем наш отряд должен был выдвинуться в сторону встречи с другими вождями, которые были на нашей стороне в войне против объединенных сил племен Совета Шести.
— Хорошо, — кивнул друид и подойдя к дочери и Багровой росе завел о чем-то с ними разговор.
Я же пошел в сторону палатки с друзьями, где на удивление, все уже бодрствовали.
При этом, если Жумельяк был весел и свеж, то вот остальные, кроме Карателя, разумеется, клевали носом.
Уверен, что Франсуа, точно, не спал в эту ночь. Все же, ему предстояло сделать такой ответственный шаг…
Я посмотрел на Карателя и впервые в жизни увидел легкую нервозность в его поведении.
Да уж, забавно, что может сделать любовь казалось бы с самым холодным человеком на моей памяти.
Во всяком случае, в этом мире точно.
— Доброе утро, — поприветствовал я всех. — Готовы? — спросил я, и на меня уставились сразу же несколько недовольных рож.
— Готовы! — ответил Жумельяк бодрым голосом. — Анри, создашь защиту? — спросил маг воздуха, и Пересмешник что-то буркнул сыну кардинала в ответ, но все же занялся созданием заклинаний.
— Так, все на выход, а мне нужно поговорить с Франсуа и Венерой, — произнес я, и мои друзья нехотя покинули шатер, провожая меня, а заодно и младшую Сервантес с Карателем подозрительными взглядами.
Когда все вышли, я посмотрел на влюбленных, а затем тоже покинул шатер.
— Что происходит? — спросил меня Анри, смерив меня подозрительным взглядом.
— Не думаю, что вас это касается, — спокойно ответил я Пересмешнику, а затем подтолкнул его в спину. — Идем, — я кивнул лекарю, и вместе с остальными отошел от шатра, чтобы не мешать парочке.
— Я так и знал! — довольным голосом произнес Де’Аламик. — С тебя пять луидоров, Жуль! — добавил он, смотря на здоровяка.
— О чем был спор? — спросил Жумельяк.
— О том, что они парочка! — усмехнулся Пересмешник.
— С чего ты это взял? — спросил сын кардинала.
— Да, видно же было! Вы что, все слепые? — лекарь обвел друзей непонимающим взглядом. — Это же было очевидно!
Хм-м, а с интуицией у Анри все впорядке, — в очередной раз убедился я.
Во всяком случае, по сравнению с остальными.
Жумельяк, вон, вообще ничего не заметил, хотя на мой взгляд, это было очень даже очевидно.
— И куда ты эти деньги здесь потратишь? — усмехнулся Де’Жориньи на открытой ладони которого появились несколько полновесных золотых монет.
— А вот это уже не ваше дело! — ответил другу Анри, забирая деньги. — Найду где! — добавил он, убирая их в сумку на поясе.
Здоровяк пожал плечами и ничего ему не ответил.
При этом, было видно, что он заметно погрустнел и я понимал почему.
Уверен, что ему хотелось вернуться на континент, чем жить в Проклятых землях, да еще и принимать участие в войне, которая ему и нужна была как пятое колесо.
На континенте людей, он хотя бы воевал за свою страну, а здесь за что?
И тут мне в голову пришла одна логичная мысль — а что если с Франсуа отправить на материк и остальных? Они ведь не обязаны были находиться здесь.
Уверен, что с деньгами, они без труда смогли бы покинуть Иллерию, и жить в свое удовольствие, благо мир был большой.
В той же Норскии, например, где Де’Аламик провел все свое детство и юношество, а Жулю нравились местные представительницы прекрасного пола.
А что? Идея, в общем-то, хорошая. Они ведь мне ничем не обязаны и не должны были проживать свою молодость по другую сторону Разлома.
А еще было нечестно по отношению к ним, учитывая, что мне-то нравилось по другую сторону Разлома, а они мои чувства, точно, не разделяли.
Но прежде чем сказать Жулю и Анри о том, что я думаю, нужно было поговорить с Жумельяком.
Это я и собирался сделать по пути к месту встречи с вождями Хозяев степей и Свежевателей.
Я посмотрел на друзей, которые продолжали спорить друг с другом, а потом перевел взгляд на сына кардинала, который выглядел очень задумчивым.
— Что-то случилось, Жозе? — спросил я мага воздуха.
— Нет, — покачал он головой. — Просто задумался.
— И о чем же, если это не секрет? — спросил я, с улыбкой смотря на друга, который казалось, был немного растерян.
— Да, ерунда, — он махнул рукой и натянул на лицо вымученную улыбку.
Странно. Жумельяка, явно, что-то беспокоило, но при этом он почему-то, не хотел мне об этом говорить…
При этом, человеком он был далеко не скрытным.
В любом случае, настаивать на том, чтобы он поделился со мной своими переживаниями я не стал. Захочет, сам расскажет.
— Хорошо, — тем временем, ответил я Жозе, а буквально через пару секунд я увидел выходящих из шатра Франсуа и Венеру и лица у обоих были счастливые.
Видимо, все срослось, — подумал я и тоже улыбнулся.
— Люк, можно тебя? — спросил Каратель, когда они с младшей Сервантес поравнялись со мной.
— Да, конечно, — ответил я, и мы с Де’Кларри отошли под подозрительные взгляды моих товарищей.
Причем, судя по всему, любопытнее всех был именно Пересмешник, который недолюбливал Венеру по причине того, что она иллерийка.
— Она согласилась! — на лице Карателя появилась радостная улыбка.
— Это было и так понятно, — ответил я Франсуа. — Поздравляю!
— Спасибо! — довольным голосом ответил Де’Кларри. — Все потому, что ты помог! — произнес дядя Люка Кастельмора и я покачал головой.
— Нет, Франсуа, я тут непричем, — честно ответил я. — Это целиком и полностью твоя заслуга. Вернее, ваша, — добавил я. — Опять же, если ты про кольцо, то я уверен, что она согласилась бы на твое предложение и без него.
— Дело не в кольце, — ответил Каратель. — А в твоих словах, которые ты мне сказал тогда, — произнес Де’Кларри. — Не знаю, решился бы я на этот шаг без твоих слов, или нет, — добавил он и протянул мне руку. — В любом случае, спасибо!
А, так вот он о чем…
— Пожалуйста, — ответил я Франсуа и крепко пожал ему руку, после чего мы вместе вернулись к остальным.
— Поздравляю! — произнес Пересмешник, когда мы поравнялись с Жозе, Анри и Жулем.
Неужели Венера проболталась? — подумал я и посмотрел на девушку, которая стояла в стороне.
— С чем? — спросил я Анри.
— Ой, да ладно! — махнул рукой Де’Аламик. — Я же не слепой. Кольца на женских пальчиках просто так не появляются, — добавил он и на его лице появилась лукавая улыбка.