Что ж, рано или поздно, это все-равно должно было случиться, — подумал шаман, покидая племя Свежевателей.
Значит, на то была воля Великой Матери, ведь без нее в ее землях ничего не происходило.
Во всяком случае, он был в этом уверен.
Ну, а был ли он прав, должно было показать время. Во всяком случае, он хотя бы, не поступился со своими принципами, как это сделал его друг.
— Хо’А! — громко крикнул Громоящер, и стегнув поводьями, заставил своего моджо ускориться.
Путь шамана лежал домой.
Глава 5
Земли племени «Лунных пчел».
Острый бивень — вождь племени «Лунных пчел» стоял на коленях и с ненавистью смотрел на Северного ветра, который с улыбкой на лице нависал над ним.
— Ты сам виноват, — произнес друид, не без удовольствия наблюдая за своим врагом. — Если бы ты сделал то, что я тебе сказал, этого бы не произошло! — добавил он и обвел рукой пространство вокруг себя.
А вокруг стояла тишина. Тяжелая, мертвая, будто сама земля затаила дыхание, чтобы не нарушать покой мертвых.
Чёрные скелеты жилищ Иных торчали из пепла, как обугленные кости монстров. Ветер шевелил золу, поднимая её в вихрях, словно души, которые не желали уходить.
А вокруг лежали тела, растерзанные так сильно, что даже сам вождь, который знал каждого своего соплеменника, вряд ли бы узнал, кто был перед ним.
А сколько было крови…
Казалось, даже земля потемнела от того, сколь много она в себя впитала.
И я в этом виноват? — спросил себя Острый бивень, смотря на кровавую бойню, которую устроил Северный ветер и его племя.
Ну, уж нет, — подумал вождь «Лунных пчел», который видел, с какой жестокостью убивали Снежные ходоки его соплеменников.
Нет, им явно это нравилось, и Иной был уверен, что даже выполни он, все, что потребовал этот друид, все закончилось бы точно также.
Острый бивень горько усмехнулся.
Он знал, что не выживет, поэтому ничего не остановило его, чтобы совершить самоубийственный шаг.
Вождь «Лунных пчел» никогда не был сильным одаренным, а его племя было немногочисленным. В основном, все, чем могли похвастаться его соплеменники, это в умении обращаться с Лунокрылами — пчелы, которые в Землях Великой Матери претерпели некоторые изменения.
Они не только были раза в три крупнее своих обычных собратьев, но и поменяли цвет, сменив теплое золотое солнце, на холод серебра луны.
Помимо цвета и размера Лунокрылы, также имели две пары крыльев, а их яд, выделяемый жалом, мог свалить с ног даже крупных животных, таких как, например, моджо — излюбленные ездовые животные племени Хозяев степей.
И разумеется, все они были магическими созданиями и производили мед, наполненной маной.
Пожалуй, это все, чем было известно племя «Лунных пчел». Этот мед соплеменники Острого бивня обменивали у других племен на другие товары за счет чего и поддерживали свое существование, ведь земли их были бедны на другие ресурсы.
Вся история его племени промелькнула перед глазами шамана, прежде чем он использовал заклинание.
— Ах ты… — выругаться друид не успел.
Костяные пики, которые ударили прямо из земли, заставили его отпрыгнуть в сторону, но несмотря на то, что друид среагировал практически моментально, некоторые из них, все-равно, вонзились в его плоть.
— Ты-ыыыы, — прорычал Иной, и его кости затрещали. Тело Северного ветра быстро изменялось, набирая массу.
Выгнувшись дугой, его кожа начала рваться на лоскуты, а из многочисленных разрывов, сразу появляться белая, словно только что выпавший первый снег, густая шерсть.
— АРР-Р! — взревел друид, когда его челюсть с хрустом потянулась и в сиянии луны показались длинные клыки и когти на руках и ногах.
Тело Иного полностью изменилось и теперь он был похож больше на животное, нежели на коренного жителя Земель Великой Матери, которые хоть и отдаленно, но имели сходство с человеком.
Оборотень посмотрел на Острого бивня и на его звериной морде появился оскал.
В следующее мгновение он прыгнул на вождя Лунных пчел и даже то, что вождь покрыл свое тело костяной броней, не спасло его от когтей Северного ветра, которые едва заметно светились холодным голубым светом.
— Кха-кха, — изо рта Иного потекла кровь.
Он посмотрел вниз и увидел, что его брухо полностью распорото, но при этом, удар не был смертельным.
И сделано это было, явно, нарочно.
Острый бивень поднял глаза и увидел, что друид качает головой. Вождь «Лунных пчел» знал, что в таком состоянии Северный ветер говорить не может, но и без слов, все было явно.
Друид, прежде чем убить его, явно, собирался поиграть со своей жертвой, как это делали все Снежные ходоки.
Как это делал и сам их вождь.
— Кха…Ты…не…кха…сможе…шь, — произнес он, и прислонив руку к шее, собирался выпустить из нее шип, вот только его противник оказался сильнее.
Острый бивень только собирался использовать заклинание, когда его предплечье отделилось от руки и не успев превратиться в костяной шип, упала на землю.
Из раны, сразу же, фонтаном хлынула кровь и только сейчас в его глазах появился ужас, от осознания того, что сейчас будет происходить.
Вождь «Лунных пчел» успел воздать последнюю молитву своему Богу, прежде чем все его дальнейшее и недолгое существование наполнилось одной лишь болью и страданиями.
Навевает воспоминания, — подумал я, смотря на болота, на которых мне уже приходилось бывать ранее.
Стоило нашим ногам, ступить с твердой земли в мягкую и сочную болотную жижу, как все, включая меня, сразу же ощутили сильный аромат гнили и тлена.
Казалось, протухшая вода выдыхает саму смерть, будто бы дыша ей.
Я втянул ноздрями воздух, который казался густым, словно желе и имел насыщенный кисловатый запах разложения, смешанного с плесенью.
Каждый вдох этого воздуха, слегка обжигал легкие, оставляя на языке неприятное послевкусие гнили и медленного угасания всего живого, что попало сюда.
Стоило нашему отряду пройти дальше, как поверхность болота, стала настолько черной, что создавалось такое впечатление, будто бы мы идем по выжженой земле, только мягкой, маслянистой и с пузырьками газов, которые отчаянно пытались вырваться наружу.
Сама жижа была мутной, что впрочем не мешало большому количеству различной живности, вроде пиявок и прочих паразитов, лишенных глаз и приспособившись к болоту, существовать здесь, отравляя жизнь всем, кто попал на болота Детей Угла.
И последним штрихом этой невероятной красоты картины, были кривые и полуразложившиеся деревья, которые то тут, то там торчали из поверхности болотной жижи, будучи облепленные грибами-паразитами, высасывая из них последнюю жизнь.
Хорошо, что с нами есть Де’Аламик, — подумал я, наблюдая за всем вокруг с помощью магического зрения, чтобы на нас не напали какие-нибудь опасные магические существа или растения, которых, судя по тому, что сказала мне перед этим дочь Избраннику Угла, было здесь пруд пруди.
А все дело в том, что благодаря его магии он обработал платки. Все члены нашего отряда могли спокойно здесь дышать и не бояться заразиться чем-нибудь, а чем заразиться тут было…
При этом, Принявшая разложение пообещала мне, что путешествие через болота пройдет спокойно и без форс мажоров и что единственное, о чем стоит беспокоиться остальным, это как раз испарения этого болота, которые были не страшны самой шаманке и ее названной младшей сестре, а также мне и Франсуа, который тоже мог обойтись без магии Пересмешника.
При этом, я частенько поглядывал на него магическим зрением и не раз замечал, что в его легких появлялись частички магического яда, которые в скором времени подавлялись магией Карателя, что говорило о том, что наши дары очень схожи по принципу действия.
Просто, я видимо, развивал его гораздо больше, чем это делал дядя Люка Кастельмора.
Хотя, с другой стороны, он мог пользоваться заклинаниями, а я нет.
— Нужен привал, — сказал я дочери вождя Детей Угла, когда увидел небольшой островок впереди.
Несмотря на то, что я спокойно мог продолжать идти дальше, было видно, что мои друзья сильно измотаны, даже несмотря на то, что были хорошо развиты физически.
А больше всех, страдал Пересмешник, которому требовалось поддерживать заклинания на остальных членах отряда.
Услышав мои слова, Иная недовольно цокнула языком, но противиться моему решению не стала.
— Хорошо, — ответила она и я ощутил в ее тоне раздражение. — Но нам точно нужно оказаться в селении до того, как совсем стемнеет, — добавила она и посмотрела на небо.
— Могут возникнуть проблемы? — прямо спросил я.
— Еще какие, — кивнула дочь вождя. — Ты даже не представляешь, что может водиться на этих болотах, — покачала головой Иная.
— А как же вы, тогда, выживаете здесь? — задал я логичный вопрос.
— Благодаря магии отца и защитным оберегам, — ответила моя собеседница. — Без этого, нашего селения давно бы не было, — ответила коренная жительница Проклятых земель.
— Хорошо, тогда сделаем привал небольшим, — ответил я первой жене и она кивнула.
Я же остановился и повернулся к друзьям, которые шли за мной.
— Устроим небольшой привал, чтобы перевести дыхание, — произнес я, чтобы все услышали, и сразу же увидел облегчение на их лицах.
Причем, судя по всему, усталость их была вовсе не физической, а скорее моральной.
Ну, и ментальной разумеется, ведь от меня не скрылся тот факт, что Жумельяк, как и Де’Жориньи использовали свои магические защиты, видимо для того, чтобы избавиться и противостоять паразитам, коих тут было навалом.
Мне же было гораздо проще. Мой магический доспех, который я создавал вокруг тела, прекрасно защищал меня от всего, кроме сырости, так как создавался он вокруг тела, а не одежды, которая, собственно, и намокала.
При этом, магической энергии я на это, практически, не тратил, в отличии от моих друзей, заклинания которых пожирали изрядное количество маны.