— Откуда ты? — прошептал Терпухин.
Они вышли из каюты на палубу.
— Я, понимаешь, приехал по делу, — придя в себя нервно затараторил Бузуев, — смотрю, а они яхту отогнали от берега и трахаются!.. Что молчишь, потерял дар речи?
— А каким образом ты на катер попал?
— У рыбака надувную лодчонку на время взял.
Терпухин заметил, что руки у Бузуева слегка трясутся.
— Успокойся, расслабься. Я тебе сейчас все объясню, — сказал Терпухин.
— Я не нервничаю, понял? У меня к тебе дело.
— Опять на конно-спортивную базу стрелять пойдем?
— Да, что-то в этом роде.
— Нет, сегодня я с тобой никуда не пойду.
— Ты хочешь сказать, что я должен идти один деньги для тебя зарабатывать? Посмотри, что я привез.
Бузуев расстегнул молнию сумки. В ней лежали полиэтиленовые пакеты с серовато-белым порошком.
— Это героин? — прошептал Терпухин.
— Он самый.
— Правда? Слушай, а это чистая вещь? Серый он какой-то…
— Конечно, он не идеальной очистки, но лучший бывает только в лабораториях ЦРУ.
— Сколько стоит подобная сумочка?
— Сто тысяч баксов.
— А где ты ее взял?
— В спецотделении ФСБ по Москве и Московской области…
— Ребята решили заработать? — спросил Терпухин и, не дождавшись ответа, сказал: — Нет, я не могу.
— Почему?
— Я не хочу в тюрьму.
— Секундочку! Ты не берешь сто тысяч долларов? Тебе нужны деньги или ты мне лапшу на уши вешаешь? Ведь этот героин все равно облили бы бензином и спалили. Фук! — и нету… Впрочем, я знаю, как объяснить твое поведение…
— Ну, и как?
— Ты мне не доверяешь…
— Ты что, сошел с ума? Впрочем, сам подумай, могу ли я кому-нибудь доверять?
— А я могу доверять только ФСБ и себе, поэтому я и говорю, что работаю под прикрытием.
— А деньги ты потом как делишь? — едко спросил Терпухин. — Каждой сестре по серьге? Или бывшим советским разведчикам прибавку к пенсиям устраиваешь? А ты знаешь, сколько в этом порошке загубленных жизней?
— Только не учи меня жить, — нахмурился Бузуев. — Я могу хотя бы раз поработать на самого себя.
— Нет, ты просто мерзавец, понял?
— Не учи меня жить!
— Ты болван, — махнул рукой Терпухин. — Похоже, все мои усилия пропали даром.
Бузуев побелел, сжал кулаки и двинулся на своего бывшего учителя.
Глава 16. Под арестом
Накаленную обстановку разрядила Сюзанна. Она выглянула из каюты и весело крикнула:
— С добрым утром!
— Привет, — буркнул Бузуев.
— Почему ты такой злой?
— Это тебя нельзя разозлить, а я вспыльчивый. Как у тебя дела?
— Очень хорошо, спасибо, — ответила Сюзанна, потягиваясь и ежась от утренней свежести.
— Кажется, — язвительно пробормотал Бузуев, — ты добилась своей цели?
— Да.
— А что я подумаю об этом?
— Плевать, — снова потягиваясь, сказала Сюзанна.
— Ничего себе! — обиженно произнес Бузуев. — Я тут, понимаешь, работаю, стараюсь, а некоторые штатские приходят на все готовенькое…
— Кофе хотите? — перебила хозяина катера Сюзанна.
— Кофе? Отлично, — сказал Терпухин, не чувствуя за собой никакой вины.
— А ты будешь? — девушка обратился к Бузуеву.
— Я завязал, спасибо, — нервно буркнул тот.
Терпухин пил на палубе кофе и наблюдал, как Бузуев надул резиновую лодку и спустил ее на воду.
- Так ты едешь со мной? — нетерпеливо произнес он, уже готовый отплыть.
— Нет, Бузуев. Я не имею права ошибиться, понимаешь?..
— На ошибках учатся, — сказал Бузуев. — Моя психотерапевтичка долдонит мне, что каждая ошибка должна быть объяснена, что ошибка — это источник знания.
— Но ты же не желаешь исправляться… — вздохнул Терпухин.
— Да, выходит, я дурак, — самокритично сказал Бузуев, спрыгивая в лодку. — Подстрахуешь меня с палубы. Я оставляю сумку с героином на яхте. Когда мне отдадут деньги, отдашь им героин. Понял?
— Понял.
— Так ты с ней спал? — Бузуев кивнул в сторону Сюзанны.
— Ты развращенный малый, — сказал Терпухин. — Ничего у нас не было.
— Что ты на нее глаз положил, я сразу заметил. А вот что она тебя тоже того… — Бузуев покрутил головой. — Так что поздравляю.
— С чем? — криво улыбнулся Юрий.
— Как с чем? Ты хочешь сказать, что ты ее не того?..
— Нет. Мы просто спали вместе, вот и все.
— Чушь!
— Честное слово.
— Да кто тебе поверит? Спать с такой бабой и даже не попытаться реализовать себя как мужчину? Это на тебя не похоже. И на нее тоже. Мир искажен, и правильно говорил великий Фрейд, что лишь избранные и наиболее уравновешенные умы способны уберечь картину воспринятой ими внешней действительности от того искажения, которое она терпит, проходя через измученную психику индивидуально воспринимающего лица!
— Ну и фраза! Спасибо за лекцию, Валек! — улыбнулся Терпухин.
— Не стоит благодарности, — отозвался Бузуев. — Вот кончу с этим, — он пнул сумку с наркотиками, — и постригусь в йоги. Не потому ли они так мудро воспринимают жизнь, что не признают женщин? Ладно, я отчаливаю. В каюте в ящике есть пушка. В случае чего, подстрахуешь. Кроме того, на баке есть еще одна надувная лодочка.
Она с мотором. Накачай ее и спусти на воду с левого борта, чтобы со стороны водохранилища не было видно. И вот еще что. Вскоре на этой конюшне будет аукцион. Будут продавать лошадей. Если купить эту лошадь, то мы сможем многое понять…
— Что именно?
— Для чего нужны эти аукционы! Цены на лошадей на этих аукционах не соответствуют реальной их цене.
— Откуда тебе известно?
— Ничего мне неизвестно. Знаю только, что тут собираются те, кто нечист на руку. Вот и все.
— Неужели можно расплачиваться наличными?
— Юра! В том-то весь фокус. Если мы перебьем цену на какой-нибудь лот и выиграем торг, то нам укажут счет, на который попросят перевести деньги. Мы прикинемся солидняками и предложим наличку. Но наличными они не возьмут — себе дороже.
— Почему?
— Недавно их накрыла налоговая инспекция. Нашли неучтенную валюту. Короче, они предложат свой собственный метод обезналичивания. В итоге мы станем навещать их по три раза на день, и ниточка за ниточкой станем распутывать этот непонятный клубок.
Нам бы докопаться до их нелегальных корреспондентских счетов.
— Я в этом ни хрена не секу, — простодушно признался Терпухин.
— Кроме того, они могут напрямую работать с какой-нибудь иностранной фирмой. Наша цель — узнать, с какой именно.
— Ладно, я понял. А деньги для участия в аукционе где возьмем?
— Сегодня я и занимаюсь добычей денег. Теперь понял, что здесь происходит?
Терпухин промолчал. Его впутывали в непонятную историю.
— Я поздно родился, — сказал Бузуев, уже отчалив и загребая веслом. — Мне следовало родиться в те времена, когда вырезом платья на груди женщины показывали, что, мол, здесь находится их душа! Нынешние дамочки оголяют зады. Там обитают их душонки.
— Валентин, — сказал Терпухин, — ты всегда ошибался насчет сексуальности женщин. Тебя Фрейд погубил…
Бузуев махнул рукой и поплыл дальше. Терпухин услышал, что сзади подошла Сюзанна. Она положила руку ему на плечо.
— Как кофе?
— Мне понравился. Где у вас насос, лодку накачать? Кстати, почему Бузуев так себя ведет? Он что, ревнует?
— Да, у него целый комплекс симпатических действий против меня, — сказала Сюзанна, протягивая Юрию насос.
— Каких симпатических? — недоуменно спросил Терпухин. — Объясни человеческими словами…
— Ну, он не замечает меня при третьем лице. Я для него не существую, как, впрочем, не существую для многих.
— Это ты себе внушаешь.
— Может быть, — сказала Сюзанна. — Но теперь у меня нет страха перед тобой. Я могу пригласить тебя к себе на квартиру.
— А где ты живешь?
Сюзанна назвала адрес.
Спуская на воду лодку, Терпухин, на другом берегу водохранилища, у причала возле конно-спортивной базы, заметил какое-то оживление.
— Сюзанна, что ты там видишь? У тебя зрение лучше…
— Ничего особенного. Люди. Рыбаки, наверное…
Тем не менее Терпухин чувствовал, что на этом водохранилище творится что-то неладное. Но в какие игры играет Бузуев, Юрий не знал. Поэтому он решил подстраховаться. Да и сам Бузуев сказал, что на яхте — так Валентин называл свой катер — имеется огнестрельное оружие. Терпухин прошел в каюту. Пушкой оказалось охотничье двуствольное ружье двенадцатого калибра.
Патронташ был набит фабричными патронами, снаряженными утиной дробью.
«Это хорошо, — подумал Терпухин, — убить не убьешь, а попугать можно.»
Тем временем на противоположном берегу готовились к бою. В руках у одного был гранатомет, еще у одного — винтовка со снайперским прицелом. На первый взгляд казалось, что заправлял всем подполковник Калинин, но на самом деле главным был некий человек в штатском, перед которым подполковник откровенно заискивал.
— Очень жаль, что мы не скрутили Бузуева еще две недели назад, — сказал Калинин человеку в штатском. — Теперь придется его убрать, он слишком много болтает.
— Да. Самое трудное понять, что он задумал. Главное, чтобы бандиты не раскусили его раньше, чем он сам все им расскажет. Жаль парня. Нельзя не любить его, особенно когда он пьян.
— Успокойтесь, это для нашей же безопасности. Уберем, подчистим концы и снова тихо заживем.
Бузуев выгреб на середину водохранилища и стал ждать. Вскоре от причала к нему направился небольшой катер. Он подплыл к лодчонке Бузуева, и Валентин увидел сидящего в нем хмурого мужчину в окружении крепких парней.
— С добрым утром, Мозоль, — грубовато поздоровался Бузуев с мужчиной.
— Надеюсь, ты без оружия, как договаривались? — вместо приветствия спросил тот, кого Бузуев назвал Мозолем. Голос у него был тихий, вкрадчивый, но тон, которым он говорил, не обещал ничего хорошего.
— Я безоружен, Мозольцев, — развел руками Бузуев.
— Валек, ты стал плохим. Я плачу вашей службе столько капусты, что вы должны мне руки целовать, — Мозольцев выставил перед собой руки, на фалангах пальцев которых синели татуировки в виде человеческих черепов. — Почему твои ребята вытрясли все наркотики, а теперь еще и продают их мне назад, а? Ты один?