— Потяни винишка, Валек, а то помрет твой атаманишка, — ухмыльнулся Горулев, протягивая Бузуеву ополовиненную бутылку вина. — На него уже столько крови перевели!
— Вы тоже кровь сдавали?
— Да, — махнул рукой Горулев, — мои солдаты столько крови сдали, а все без толку.
— Пока есть хоть малейший шанс, — глухо произнес Бузуев, — я буду делать все от меня зависящее, чтобы этот шанс не упустить. Дай пройти.
— А ты хороший боец, — сказал Горулев. — Может быть, ты со мной подерешься, а? Или ты слишком напуган?
— А ну, слиняй! — угрожающе произнес Бузуев, и Горулев неохотно отступил.
Глава 25. Крутая разборка
Полчаса Бузуев пробыл у врачей. Те отвечали на его расспросы неоднозначно, намекали на скудость имеющегося в их распоряжении лекарственного ассортимента. Бузуев отдал им все свои деньги и, выйдя из больницы, направился к поджидающему его Ковалеву.
Он нашел его избитым и причитающим над покореженной машиной.
— Смотри, что эти сволочи сделали! — закричал Ковалев, завидев Бузуева.
— Кто?
— Да те двое, с которыми ты только что разговаривал…
— Не волнуйся, — мрачно произнес Бузуев, — они ответят за это.
Ковалев едва не плакал.
— Я только что ее отремонтировал, а они разогнались на своем «уазике» и как врезали в крыло… Я выскочил, ору, а они зенки вином позаливали и разгоняются по новой. Я монтировку схватил, кричу, мол, стойте, что вы делаете? А они мне: ты что, напрашиваешься на неприятности?
— Да, тебе тоже досталось.
— Это тот ублюдок, с которым Терпухин в тот вечер дрался!
— Кого ты имеешь в виду?
— Того, кого Юра завалил на ринге в пивбаре в Гришановской.
— Вот оно что! — воскликнул Бузуев.
Внезапная догадка осенила его.
Вечером того же дня Ковалев и Бузуев были в пивбаре. Ковалев подозвал хозяина заведения и стал уговаривать его устроить новый бой.
— Зачем тебе это нужно? — поинтересовался Ермократьев.
— Они моего друга обидели, Паша.
— Да, должно быть, тебе тяжело?
— Вытерплю, — отмахнулся Ковалев. — Поставь вон тому парню, что пришел со мной, пива, а мне с тобой нужно поговорить серьезно.
Оставив Бузуева хлебать пиво в одиночку, Ермократьев и Ковалев скрылись в подсобном помещении.
— Слушай, я бы тебе с удовольствием помог, — бармен замялся, — да вот, сам понимаешь…
— Возьми эти деньги, — Ковалев протянул бармену несколько бумажек.
— Да нет, дело не в деньгах. В такие времена мы должны держаться друг за друга.
— Ты, Паша, боишься? — спросил Ковалев. — Интересно, кого? Ведь в последнее время, когда здесь появились военные, стало тихо, ничего не происходит, — сказал Ковалев. — Ты не бойся, мы, казаки, не дадим тебя в обиду…
— Э-э, Ковалев, — разочарованно произнес бармен, — очень часто слова казаков расходятся с делом, У меня приятель есть, так он говорит, что казаки втихаря вооружаются…
— Так ты нас боишься? А милиция зачем?
— Милиция не особо вас шмонает…
— Где живет твой друг?
— В Георгиевском районе. Там милиция даже склад с оружием нашла. Пока разбирались, дело дошло до верхов, ну, а верхи приказали оружие у казаком отобрать.
— Отобрали?
— Да. Казаки, правда, сопротивлялись, даже двух ментов укокошили. Но, как оказалось, отстреливались заезжие бандиты, нечаянно примкнувшие к казакам.
— Так что же ты хочешь? — спросил Ковалев.
— Видишь ли, — сказал хозяин бара, — мне солдатики предлагают то гранатомет, то несколько сот патронов к автомату Калашникова. Я беру, а что с ними делать, не знаю…
— А откуда они берут оружие?
— Тут один по пьяни мне рассказал, — Ермократьев игл и нуле я, — что неучтенного оружия у них — хоть завались. По его, так сказать, пьяной версии, оружие добывалось в рамках операции, разработанной одной из российских спецслужб. Батальон имени Ермолова, ты сам против него воевал, участвовал в чеченской войне, и их трофеи тайно распространялись по всем воинским формированиям, как товар. А что, казакам патроны не Нужны? Надо, чтобы нас, казаков, боялись…
— Да-а, — протянул Ковалев, — скоро нас будут Поиться. Все! Чеченцы и не чеченцы.
— Ты мне, Степа, объясни толком, вот одни атаманы говорят, что казаков пять миллионов, другие говорит, что десять миллионов, а третьи и вовсе говорят, что нас всего-то тысяч пятнадцать.
— Я был в Пятигорске, — приосанясь, сказал Ковалев, — так меня заместитель атамана Шевцова самолично убедил, что если понадобится, то они могут поднять сотни тысяч человек.
— И ты ему поверил?
— Конечно, нет, — вздохнул Ковалев. — Когда я с ним бухнул, оказалось, что только тех, кто носит форму, чуть больше десяти тысяч, а за оружие возьмутся и вовсе две-три тысячи.
— Так и это реальная сила! Знаешь, сколько им понадобится патронов?
— Да, реальная сила! В Пятигорском округе, самом большом округе Терского казачьего войска, около одиннадцати отделов. Это около ста станиц. Они неплохо по-военному устроены. Табель о рангах приняли — это территориальное деление и казачьи награды.
— Ну, с казачьими наградами можно было и подождать, — отмахнулся хозяин заведения, — лучше наладить обеспечение их боеприпасами.
— Как же, станут они ждать с наградами, — возразил Ковалев, наконец-то поняв, куда гнет его приятель, — ведь действовать надо! А патроны твои пристроим, не пропадут.
— Ну, и какие же у них награды? — поинтересовался Ермократьев.
— Они отчеканены на Монетном дворе как частный заказ от Союза казаков России. Главные награды — почетные знаки «За возрождение казачества» первой и второй степени, «За волю и веру в Отечество» и просто медаль «Защитник Отечества». Так что если ты увидишь по телевизору современного казака с несколькими наградами, то не думай, что они носят дедовские Георгиевские кресты. А насчет твоих патронов я поговорю кое с кем и очень скоро дам тебе ответ. Ты же много не запросишь?
— Ну, если так, — обрадовался хозяин бара, — то ты не забывай, что я твой друг. Мы устроим этому паршивому лейтенанту побоище! А драться кто будет?
— Да тот самый, кому ты пиво носил… — Хлипковат для Горулева…
— Нет, он настоящий боец. В нем нет ничего особенного, это правда, но он верткий…
Ковалев и Бузуев засиделись допоздна, но ни Горулев, ни Былинкин так и не появились в баре. Пришлось Приехать в станицу Гришановскую на следующий вечер, опять прождать весь вечер и остаться ни с чем. Ковалев снова ходил к хозяину бара, просил его посоветовать, чтобы Горулев приехал, но тот почему-то отказывался.
— Возьми деньги и устрой нам бой, — настаивал Ковалев.
— Я не возьму денег. Горулев должен прийти сегодня, сообщил хозяин заведения. — Твой парень сможет драться?
— Конечно!..
— Но только один на один, а то, я смотрю, пьяной солдатни тут много…
И на самом деле, бар был забит посетителями, Бузуев пил не в меру, а когда около девяти вечера в пивной появились Былинкин и Горулев, Бузуев уже лыка не вязал. Увидев их, Валентин поднялся, подошел к ним и выплеснул половину бокала пива в лицо Былинкину, который едва держался на ногах. Сержант разъяренным быком бросился на Бузуева, но был сбит одним ударом.
— Ах ты, ублюдок чертов! — заорал Горулев, но, сообразив, что подобную наглость может допустить только опытный боец, решил не горячиться.
Былинкин тем временем вскочил на ноги, снял ремень и обмотал его вокруг запястья.
— Ну, давай! — крикнул он Бузуеву.
— Врежь ему, Былинкин! — подбадривал друга Горулев.
Бузуев ударил сержанта в челюсть. Былинкин грохнулся на бетонный пол. Солдаты, увидев, что бьют своих, повскакивали с мест и ринулись на Бузуева.
— Какого черта, что происходит? — заорал бармен и, вытащив двустволку, разрядил ее в потолок. Куски щебенки и сплющенной дроби посыпались на столы. Грохот выстрела образумил солдат.
— Прекратите драться, — кричал хозяин, перезаряжая ружье, — иначе постреляю всех!.. Хотите драться, идите на улицу, а то переломаете тут все. Или натянем канат, да и деритесь себе на здоровье. А мы поставим на вас. Идет?
— Идет, — сказал Бузуев.
— Я не согласен, — внезапно заявил Горулев. — Этот парень очень пьян.
— Слишком поздно, — сказал бармен. — Если ты и уйдешь отсюда, не заступившись за своего друга, эти ребята разнесут бар. Пожалуйста, войди в мое положение!
— Давай, дерись, лейтенант! — послышались крики солдат. — Или ты трусишь, боишься за свою задницу?
— Кто это сказал? — Горулев резко обернулся.
Солдаты умолкли…
Опять, как и в прошлый раз, общими усилиями был натянут канат, бармен принес две пары перчаток, а на пол бросили два мата. Опять почти все, кто находился в баре, стали делать ставки.
Бой начался с того, что Бузуев неожиданно налетел им Горулева и провел серию блестящих ударов. Правда они были недостаточно мощны, чтобы свалить гиганта Горулева с ног.
— Ах ты, казачишка! — поддразнивал Горулев Бузуева. — Ну, ударь меня, давай! Я даже не буду защищаться.
После этих слов неожиданным резким боковым ударом Горулев свалил Бузуева с ног.
— Все, достаточно! — закричал Ермократьев, и на этот раз бывший за судью.
— Молодец, Сашка! — брызгая слюной, орал пьяный Былинкин.
Ковалев бросился к Бузуеву.
— Ты в порядке, Валентин? Прости, это я во всем виноват, не нужно тебе было лезть. Кончай бой, я объясню им.
— Нет, я себе дал слово, что побью его, — пробормотал Бузуев, делая усилие, чтобы подняться.
— Вот твои деньги, Паша, — обратился Ковалев и Ермократьеву, — он придет завтра. Он сегодня пьян и не готов к бою…
— Бой продолжится завтра! Завтра! — закричал бармен. — Приходите завтра и приводите друзей.
Бузуев очнулся в незнакомом месте. Он лежал на кровати на таких высоких ножках, что можно было смотреть в окно, за которым была непонятная серая муть. Голова гудела непонятно от чего: то ли от вчерашнего удара, то ли с похмелья.
Дверь скрипнула и в комнатенке появилась незнакомая женщина в ночной сорочке.