Войдя в спальню Алены, он кашлянул и уставился в пол. Она сидела на кровати совершенно раздетая, примостив на подогнутых ногах раскрытый ноутбук.
— Первая победа! — объявила она, подняв на него сияющий взгляд. — Я взломала защиту.
— Добралась до счетов? — обрадовался Николай, забыв о недавнем смущении.
— Пока нет. Но до сих пор я вообще не могла войти в его чертов компьютер. — Алена щелкнула пальцем по экрану. — У него и здесь был установлен пароль. Знаешь какой?
— Какой?
— Голд раш. Золотая лихорадка.
Николай обошел кровать, чтобы заглянуть в компьютер.
— Может быть, он использовал этот же пароль и на банковском сайте?
Алена досадливо наморщила нос:
— Уже пробовала. И задом наперед, и в разных сочетаниях.
— Погоди-ка, — предостерег Николай. — В банке могут насторожиться. Должен же там быть специалист, который отслеживает неудачные попытки входа.
— Вообще-то ты прав, но этим занимается компьютерная программа.
Отставив ноутбук, Алена с наслаждением потянулась, скрестила руки на затылке и несколько раз наклонила голову то к левому плечу, то к правому.
У Николая запершило в горле, он отвернулся к окну и задернул шторы.
— Зачем? — удивилась Алена.
Там и в самом деле была лишь отвесная скала, у подножья которой Николай собирал камни для могилы. Однако ему не нравилось, что Алена торчит в таком виде перед окном, за которым кто угодно может прятаться.
— Затем, — буркнул он. — Не хочешь одеться?
— Не хочу, — отрезала Алена. — Странно вы, мужчины, устроены. То вам разденься, то вам оденься. Других забот нет?
Стоя к ней спиной, Николай задернул шторы до конца, чтобы не видеть отражения в черном стекле.
— Как тебе удается обманывать программу? — спросил он.
— Как и всем, — пожала плечами Алена. — С помощью другой программы.
— А почему тебе пришло в голову ввести сочетание со словом «голд»?
— Это ведь золото. Роман был им одержим, когда покупал ноутбук. Пароли принимаются только на латинице. Я выбрала в Интернете сотню самых распространенных сочетаний с «золотом». Дошла до «gold rush» и поняла, что попала в точку.
— Ты прямо хакер, — похвалил Николай. — Заправский айтишник.
— Ну, айтишником у нас Роман был, — сказала Алена.
И тут же пожалела о своих словах. Внешне Николай никак не проявил этого, но физически она ощутила, как он напрягся, окаменев каждым мускулом. За все то время, что они провели на вилле вдвоем, он ни разу не проявил желания сблизиться. Даже в откровенно провокационных ситуациях, которые постоянно подстраивала Алена. То ей было жарко, то она просила что-нибудь принести в ванную комнату, то никак не могла расстегнуть купальник, чтобы переодеться. Николай оставался непрошибаемым. Призрак Романа незримо стоял между ними. И минуту назад Алена сама вызвала этот призрак.
— Подожди! — Она проворно спрыгнула с кровати, чтобы схватить Николая за руку и удержать его на месте. — Не уходи.
Пойманная ею рука напряглась и повисла, как неживая.
— Пора ужин готовить, — сказал Николай, глядя прямо перед собой.
— Теперь так и будет? — тихо спросила Алена. — Всегда?
Он опустил голову. Алена прильнула к нему, не отпуская руку, которая теперь касалась ее тела.
— Я должен привыкнуть, — отрывисто произнес Николай. — Пока не получается. То одно вспомнится, то другое.
— А ты не вспоминай, — попросила она, прижимаясь к нему сильнее. — Все плохое позади. Как сон. Ты ведь не станешь вспоминать плохие сны?
— Сны — нет.
Его рука зашевелилась, проявляя нетерпеливое стремление высвободиться. Алена разжала пальцы.
— Ты меня никогда не простишь, я знаю, — с отчаянием произнесла она. — Мужчины не прощают измен.
— Я должен привыкнуть, — упрямо повторил Николай. — Все не так, как было. И мы не такие.
— Все в порядке, иди. — Алена слегка подтолкнула его в спину. — Я вижу, что тебе не терпится сбежать из этого вертепа разврата. Ведь тут произошло грехопадение. — Она толкнула Николая сильнее. — Иди, привыкай, страдай, залечивай душевные раны. Твои чувства важнее всего, правда? А что чувствую я, что чувствовала, когда была вынуждена терпеть разных ублюдков, это не важно. Такие пустяки, что и вспоминать не стоит.
Николай повернул голову. Алена отошла от него и теперь стояла спиной, скрестив руки на груди. Она была прекрасна. Каждая линия ее тела, каждый изгиб, все представлялось Николаю верхом совершенства. Дело было даже не в том, что он давно не видел обнаженных женщин, а когда видел, не особо к ним приглядывался. Дело было в том, что он смотрел на Алену по-особенному. Глазами влюбленного мужчины.
— Сегодня я буду спать здесь, — сказал он. — Если не возражаешь.
— Посмотрим, — ответила Алена. — Может быть, мне тоже нужно подумать.
Николаю почудилось, что, произнося эти слова, она улыбнулась. Хороший знак. Просто отличный. Задержав в груди воздух, он покинул комнату. Алена постояла неподвижно еще минуту-другую, а потом набросила зеленый халатик и вернулась на место. Ей вовсе не требовалось время на размышления. Она хотела, чтобы Николай пришел. Ей было это нужно. Жизненно необходимо.
Вновь приняв медитативную позу, Алена поставила перед собой компьютер. Странное чувство охватило ее. Предчувствие удачи, смешанное с боязнью ошибиться. А еще было вдохновение. Так… Когда же это было?… Год она помнила. Месяц тоже. А число?
Отставив ноутбук так порывисто, что он чуть не соскользнул с кровати, Алена поспешно удержала его, выскочила в коридор и перегнулась через перила, чтобы ее лучше было слышно внизу.
— Коля! — позвала она.
— Что-то случилось? — встревоженно спросил Николай, появившись в холле с задранной головой.
— Какого числа мы приехали в Албену? — спросила Алена. — Тогда, после института.
— Кажется, в июне, — ответил он. — Да, в июне. У нас… у меня выпускные закончились, а у тебя сессия.
— Это я и сама помню, — разочарованно пробормотала она и вернулась к себе.
Пятиминутные размышления увенчались успехом. Они зарегистрировались в отеле двадцать второго июня. Роман еще пошутил тогда про вероломное вторжение. Мол, они совершили нападение на Болгарию без объявления войны. Была годовщина Великой Отечественной. Какой-то ушлый болгарин бойко торговал георгиевскими ленточками у входа на пляж. Николай предложил Алене приколоть такую к купальнику. Она посоветовала ему приколоть ленточку к плавкам — большой острой булавкой. Конечно, начало войны, какой бы то ни было и с кем бы то ни было, — не повод для шуток, но они были совсем молодыми и глупыми.
Еще не закончив воспоминаний, Алена стала вводить в запросную строку дату за датой. Сначала день отъезда. Потом день приезда. Потом те же даты, но месяц впереди числа, на американский манер. Безрезультатно. «Неверный пароль, — безмолвно верещал компьютер. — Неверный пароль!»
— Дура безмозглая, — выругала себе Алена шепотом. — С чего ты взяла, что Рома так дорожил датой прибытия? Ты была с Колей, а он — один. Только облизывался, как голодный пес, которому даже косточка никак не перепадет.
«Мы с Колькой трахались до одурения, а он бродил вдоль моря и страдал. Ложился спать, но ночью все начиналось сначала».
Свою тираду Алена закончила уже не вслух, а мысленно. Ее загорелые пальцы с розовыми ногтями пробежались по клавишам. Экран побелел, на нем появилась крутящаяся шестеренка и надпись: «Подождите, пожалуйста».
Алена беззвучно засмеялась, кусая губу. Она и так знала, без всякого ожидания. Страница Романа открылась. В качестве кода он использовал дату, когда Алена легла с ним, мстя пропавшему Николаю. Двадцать девятое июня. Все просто.
На мгновение жалость закралась в сердце Алены, когда она вспомнила окровавленного Романа, медленно умирающего на полу кухни. Затем в мозгу вспыхнули другие воспоминания, обидные, более яркие, и она выбросила лишние мысли из головы. На экране перед ней красовался список всех расчетных счетов Романа Бородина. Их действительно было девять, по двести тысяч на каждом. Только не долларов, а евро. Алена по мановению ока превратилась в долларовую миллионершу.
— Спускайся, — крикнул Николай снизу. — Кушать подано.
— Сейчас! — весело прокричала Алена в ответ.
Счастье переполняло ее. Такое огромное счастье, что нужно было непременно поделиться с кем-то, иначе она попросту взорвалась бы.
29 июня. Утро и первая половина дня. Албена
В два часа утра Алена решительно сорвала с Николая простыню и заявила, что идет на четвертый заход.
— А потом мы еще выпьем, — предупредила она. — На посошок… Нет, на этот… О! На сон грядущий.
Они и так выпили изрядно. Николай все не мог надивиться, отчего это у Алены такое хорошее настроение. Ему как-то не верилось, что она может радоваться только тому, что они опять вместе. Сам он — ладно, но она? Такая восхитительная, такая прекрасная, такая умная. И зачем он только напридумывал про нее столько гадостей? Эх, знала бы она, какими непотребными словами он ее называл, какие страшные наказания для нее изобретал! И ведь все было зря, незаслуженно. Если бы Николай раньше поставил себя на место Алены, как она предложила, он не стал бы обвинять ее во всех земных грехах. Банкиры опоили ее наркотиками, надругались над ней, когда она находилась в невменяемом состоянии, вот Алена и решила отомстить, похитив у них золото. И разве она не должна была спасать свою маму любой ценой, всеми правдами и неправдами? И как бы она избежала расправы или суда, если бы осталась на родине, а не приняла предложение Романа бежать вместе? Она ведь не знала, что он пытался убить Николая, он ей соврал, вот она и купилась на эту ложь. Но ее истинное отношение к Роману Бородину было видно, когда она спокойно смотрела, как он подыхает. Ни тени жалости или сочувствия. Потому что его она всегда ненавидела, а любила только Николая.
И они пили за любовь, и закусывали жареной рыбой и салатами, и мешали напитки, и целовались прямо