– Есть три вещи, не похожие ни на что другое. – Он поднял три шершавых пальца: – Охота в первый день оттепели. Летний дождь. И радость наблюдать, как тот, кого ты любишь, обретает того, кого любит он.
Я добавила сладости в свою улыбку. Я никогда не охотилась, а летом дожди приятны. Я бы не сказала, что люблю свою кузину Ширин, но, наверное, люблю Хамета, и не чувствовала радости, наблюдая, как они обретают друг друга. Скорее наоборот.
А потом я подхватила книгу, на которую наткнулась вчера, и пошла в лес собирать цветы. Может, я найду те, что так красиво нарисованы в книге. Я не могла прочесть их названия – я вообще не умела читать, – но никогда раньше не видела таких красивых картинок.
Я могла бы, пусть и нехотя, собрать букет для Хамета и Ширин. Вот об этом я дедушке и сказала. Прошлой ночью мне снилось, что я ныряю в постель из цветов, а в лесу их так много.
Далеко углубляться не стоило. Кабаны, леопарды, медведи, змеи – они держатся в стороне от лесной границы нашего племени, но если забрести на их территорию… нет, сегодня я умирать не собиралась.
Цветы росли вверх по течению, где я как-то видела самую толстую крысу, но, в отличие от большинства крыс, без ушей, и морда у нее была плоская. Дедушка сказал, что это создание называется леммингом и что он видел их на севере, где холоднее и больше лесов. Вероятно, летом в наших краях стало так жарко, а зимой так холодно, что эти странные существа поселились здесь. Я не против, если они были милыми, вроде леммингов.
Я надеялась увидеть такого зверька сегодня. Я зашла в гущу леса, где земля была влажной, а солнце рисовало на ней тени листьев. Река охлаждала воздух. Сладкий звук бегущей воды смешивался со щебетом птиц, порхавших между деревьями.
Вот он, там! Цветок, который я видела в книге! Милостивая Лат, он пурпурный! Я склонилась к нему, пачкая грязью подол, и погладила край лепестка. Ближе к сердцевине он был небесно-лиловым, ближе к краю светлел, как холодные губы.
Я потрогала соцветие – мягкое, увядающее. Стебель, доходивший до моей головы, когда я присела, украшали жесткие листья. Я открыла книгу и нашла страницу с этим цветком. Кто бы ни был ее создатель, он нарисовал идеально! А еще он много написал под картинкой, буквы были точно не вограсские – если бы я могла их прочесть! Мне хотелось знать и название этого цветка, и откуда он, и как можно его использовать – все!
За спиной хлюпнули по грязи шаги. Я поспешно обернулась, держа перед собой книгу как щит. В стороне, под искривленным деревом, стоял человек, держа руки в карманах. На нем не было ни тюрбана, ни какой-нибудь другой шапки, чужеземный толстый плащ был расшит тюльпанами.
– Я не хотел напугать тебя, девочка. – Он указал на книгу: – Вижу, ты нашла мою незаконченную работу.
Теперь я обхватила книгу покрепче, не желая отдавать. Я нашла ее вчера в куче листьев неподалеку. Понимала, что она не моя, но книга мне так понравилась, что я даже не спрашивала про истинного владельца.
– Можно я оставлю ее себе? – Я сглотнула комок вины. – Пожалуйста.
Незнакомец был так странно причесан – волосы спадали на лоб, прикрывая глаза, словно он их прятал. И все же я их видела – серые, тусклые. Но улыбка казалась доброй.
– Я много трудился, чтобы ее создать. Скажи, она тебе очень понравилась?
Я поспешно кивнула:
– Очень! – Я едва сдерживала восторг. – Это вы нарисовали картинки? Они потрясающие!
Странный незнакомец в лесу должен был бы меня пугать, но тот, кто создал эту книгу, конечно, не может быть злым.
– Пишу я лучше, чем рисую, – сказал он. – Но я очень рад, что картинки тебе понравились.
– Я таких никогда не видела. Словно смотришь на сам цветок. – Я печально вздохнула. Если он так много трудился над этой книгой, то как эгоистично со стороны неграмотной девушки не отдавать ее. Может, в ней рецепты для тех, кто владеет знаниями, для целителей или алхимиков. – Вот, простите, – сказала я и протянула книгу ему.
Он покачал головой:
– Мало что лучше, чем быть по достоинству оцененным, и я всегда могу сделать еще одну. Она твоя.
– Нет… это было бы так эгоистично. Я не заслуживаю такого.
Он подошел ближе и остановился на расстоянии вытянутой руки. И лишь тогда я заметила, что он огромного роста. От незнакомца пахло листьями, как будто он жил в лесу.
– Ты недооцениваешь себя, Нора.
– Прошу прощения, но откуда вы знаете мое имя? Знакомы с дедушкой?
Я не могла смотреть прямо в эти тусклые глаза и потому остановила взгляд на его плече.
Откуда-то из-за спины он вынул другую книгу. Когда полистал ее, я заметила пятна крови на каждой странице. Мое сердце подпрыгнуло к горлу и застучало: неужто я в нем ошиблась и он опасен?
Он остановился на какой-то странице, там был ряд картинок, и все нарисованы кровью. Одна картинка походила на башню. Он пробормотал что-то на незнакомом мне языке, и все картинки на миг засияли.
Он развернул страницу передо мной.
– Хочу, чтобы ты по достоинству оценила и эту книгу. Коснись ее.
Коснуться крови? Мне это казалось неправильным. И клянусь… я слышала чей-то шепот из-за деревьев.
– И что тогда?
– Только хорошее. – Его улыбка казалась искренней, несмотря на безжизненные глаза. Такие я видела только у слепых. – Я обещаю, больно не будет. Напротив, ты станешь достойной моего дара.
– Достойной? Как?
– Доверься мне. Я не уведу тебя с истинного пути.
Что ж, мне хотелось быть достойной этой книги, что бы это ни значило. Но довериться какому-то незнакомцу в лесу?
Я опустила наземь книгу с цветами.
– Пожалуйста, возьмите ее. Мне нужно идти.
Он вынул из-за спины красный цветок. Откуда он его достал?
– Это красный тюльпан. – Он понюхал его, прикрыв глаза и делая глубокий вдох. – Один из моих любимых.
– Вы… вы колдун?
Как странно, что колдун бродит в лесу и пишет о цветах. Мне оставалось только надеяться, что он не злой.
Он протянул мне одной рукой тюльпан, другой – открытую книгу с кровавыми пятнами.
– Я учитель. И я хочу тебя научить. Моя наука откроет для тебя целый новый мир. Но ты должна сама захотеть учиться. Не будь такой, как другие, что закрывают глаза и уши, отказываясь просыпаться от спячки.
Я не хотела учиться. Но я хотела все знать. И подумала, что по-своему, странным образом, этот человек действительно хороший и добрый. Но там были пятна крови. Однако если он злой колдун, он мог бы убить или ранить меня и более простым способом.
Я вздохнула поглубже, поднесла дрожащий палец к странице, а потом провела им по крови.
Ничего не случилось.
Незнакомец забрал книгу и захлопнул ее.
– Дело сделано, – улыбнулся он, обнажая идеальный ряд сероватых, как дым, зубов. – Я так рад за тебя. Ты сделала первый шаг на пути к бесконечному восхождению.
Он развернулся и пошел прочь, шаги зашуршали по листьям.
– Погодите… я не понимаю.
Он поднял руку:
– Открой книгу.
Я перелистнула на страницу с пурпурным цветком. «Алтей – трава, произрастающая в Рутении, в регионе к северу от Сиянского моря, в горах Вограс. Встречается на влажной почве по берегам рек, на солончаках и песке. Может вырасти до высоты человеческого роста, но обычно в два раза ниже. Во многих культурах ее используют для лечения различных болезней, хотя опыты не выявили никаких целебных свойств, кроме паллиатива при воспаленном горле».
Я не знала многих слов, вроде «паллиатива», но, во имя Лат, я научилась читать!
Подняв взгляд от страницы, я увидела, что незнакомец ушел. Мне хотелось поблагодарить его, и поэтому я метнулась за ним, мотая во все стороны головой и надеясь заметить. Но его нигде не было.
Вместо того чтобы собирать цветы и участвовать в примерке платьев для свадьбы Хамета и Ширин, я все утро провела в юрте, на своей койке, читая книгу. Дедушка, Диша и Дийна пытались меня отвлечь, но я отгородилась от них, словно книга была стеной.
Цветы так завораживали, и они росли в разных местах, о которых я никогда не слышала! Я читала дальше, и меня все меньше интересовали сами цветы, но все больше – рассказы о том, где эти цветы растут.
Например, Рутения – сколько дивных цветов там росло! В книге говорилось, что в Рутении находится большая часть лесов, зверей и цветов всего мира, хотя в основном там преобладали льды. А еще было место под названием Химьяр, где цветы не росли из-за чего-то, называемого кровавой чумой, которая началась с лужи в пустыне и распространялась, пока не отравила всю землю.
Но я не могла игнорировать семью бесконечно. Все же нужно было готовиться к свадьбе, так что я достала из шкафа мое самое блестящее платье. К платью прилагалась остроконечная шляпа с пышными перьями наверху, плотная, цветом чуть светлее золота. Я как можно туже затянула пояс на талии, потому что стала тоньше, чем в прошлом году, когда швея снимала с меня мерки перед свадьбой другой двоюродной сестры, которая нравилась мне гораздо больше Ширин.
Я взглянула на себя в зеркало и решила, что похожа на желтый тюльпан. Прекрасно! В книге сказано, что саргосцы, живущие далеко на западе и плавающие по морям на кораблях, называемых галеонами, верят, что желтые тюльпаны приносят радость. Я никогда не видела океана, но теперь так много узнала, и все благодаря чтению о цветах!
Свадьбу проводили под открытым небом и в нескольких роскошных юртах на равнине. Начали с жениха, Хамета, он выехал во главе сотни конников, а женщины улюлюкали и били в барабаны. Лошадей украсили яркими гобеленовыми седлами – как я слышала, их купили у абистранских торговцев. Мне по-прежнему было скучно смотреть на их выезд, хотелось лежать в постели и читать свою книгу. Даже вид Хамета, сидящего верхом на кобыле, на меня никак не подействовал.
Странно, но впереди ехал не Хамет. Прямо перед ним скакал другой человек. Я была на десятках свадеб, но ни разу не видела, чтобы кто-то ехал впереди жениха. Это ведь перечеркивает весь смысл, разве нет? Я слегка подтолкнула дедушку локтем и спросила: