– Прошу тебя, не надо! – закричала я. – Кровь Хисти… не должна…
– В нем нет крови Хисти, – сказал Марот. – Как и в тебе. Хисти живет в моей памяти, как Зедра живет в твоей.
Что?! О чем он говорит?
– Я – Зедра, дочь…
– Нет. Вовсе нет. Ты просто печальная девчушка с воспоминаниями печальной старухи, которая давным-давно умерла. Вот почему у тебя такая обычная кровь. Но у этого малыша моя кровь. – Он тихонько покачал Селука. – Кровь бога.
Как такое возможно? Нет, этого не может быть. И все же, раз кровавые руны способны перенести человека в чужой сон, они могут также переносить воспоминания о чужой жизни.
Но… нет… я была там. Жила этой жизнью. Не может же все это быть всего лишь воздействием какой-то руны!
– Не тронь Селука. Неужели ты настолько мерзавец, что готов убить собственную плоть и кровь?
Марот демонически рассмеялся:
– Я провел обряд посвящения тысяч людей с помощью крови своих детей. Если бы я не принес их в жертву, не было бы тех, кто умеет писать кровавые руны. Мой отец наверняка однажды пожертвовал бы мной ради своих целей космического масштаба. У нас нет ваших примитивных чувств. Ах да, ведь именно из-за них Лат так любит человечество. И где же она, в таком случае? – Его демонический смех лишил меня остатка сил. Он был таким самоуверенным, таким властным. – Где же королева джиннов, падший ангел, защитница этой земли? Ай-ай-ай. По-моему, вполне очевидно – она бросила вас на произвол судьбы.
Воздух окрасился красным, песок стал кровавым. Я подняла голову и увидела красное небо, красные облака и красное солнце. Кровь была повсюду.
Покачиваясь, Сади заковыляла ко мне. Она схватила меня за руку:
– Зедра, если нужно, возьми мою кровь. Я уже видела смерть и готова ее встретить. Только… не трогай Селену.
Я смахнула оранжевый кусок плоти, прилипший к ее щеке.
– Нет, я не буду это делать.
– Он убьет твоего сына. А твой сын – наследник престола. Он важнее меня.
– Ему нечего будет наследовать, если я напишу эту руну. Говорят, Золотое царство пало всего за десять лет из-за кровавой чумы.
В ответ на эти слова Марот расхохотался.
– Я был там. – Его голос обжигал. – Это Философы Золотого царства поддались искушению. К этому привели их жажда власти и чувство превосходства. Реки превратились в кровь, как и дождь, и даже все жидкости в людях и животных, пока они не взорвались от напора! И по сей день Химьяр – проклятая земля.
К нам подошла Сира, обнимая все еще дрожащую Селену.
– Зачем это кому-то могло понадобиться? – спросила Сира. – Зачем разрушать?
– Ты вечно спрашиваешь, зачем. А на самом деле должна спросить: а почему нет? Разве ты удивилась бы, что твой дом ограбили, если оставила его незапертым? Если хочешь спросить, спроси свою богиню.
И правда, почему все это происходит? Мой сын! Мой якорь в этом мире. Я была уверена только в одном – в своей любви к нему. Даже если это царство тоже будет уничтожено кровавой чумой, у меня хотя бы останется он. Мы могли бы уйти куда-нибудь в другое место и просто жить.
Я посмотрела на Сади и Селену. Я тоже могла выбрать. Это должна быть Сади, ведь так? Она готова была умереть во второй раз.
– Я убью твоего сына, – произнес Марот отовсюду, – а потом убью и всех остальных. Победителя не будет. Или принеси одну жертву – и остальные выживут. Миллионы умрут от кровавой лихорадки, но что значит их жизнь для любой из вас? Для вас, кто затевал войны по собственной прихоти? – Он снова демонически расхохотался. – И все же ты считаешь порочным меня? Я-то уж точно не лицемер, готовый отправить на смерть других, лишь бы не страдать самому.
– Марот! – вдруг закричала Селена по-крестейски. – Это что, воля Архангела?!
Ну конечно… Ведь Марот – ее ангел. В конце концов, она ведь язычница. Быть может, именно она должна умереть в качестве жертвоприношения для ее бога. Лучше она, чем мой сын. Лучше вся эта страна, чем мой сын! Был он Потомком или нет, была ли я Потомком, мы все равно – мать и дитя, и этого никто не отнимет.
– Хорошо, – сказала я, переводя взгляд с Сади на Селену и обратно. В конечном счете Сади меня покинула, а Селена сохранила верность до конца. На этом и следует основать решение. – Сади. Я напишу руну ее кровью.
Глаза Сади округлились:
– Нет. Если из-за этого погибнут миллионы.
Ее губы сомкнулись, их мгновенно сшила нить, так что Сади не могла издать ни звука. Веревка связала ей и руки, а какая-то сила бросила на колени.
Марот подошел ко мне и вложил кинжал в руку.
– Превосходный выбор, – сказал он. – Эта земля сполна напьется ее звездной кровью.
Черная нить зашила также губы Селены и Сиры и связала им руки, а магия Марота швырнула их на колени. Только я осталась стоять, а мой сын подвывал на руках у Марота.
Возможно, это и было правосудие. Ну или то, что похоже на него. Если эта земля не будет принадлежать Потомкам, то пусть не достается никому. Пусть лучше она будет навеки проклята.
– Когда все будет кончено, ты сделаешь кое-что для меня? – спросила я. – Увези нас с сыном как можно дальше отсюда. Далеко-далеко.
– Конечно. Ты будешь мирно жить вместе с сыном на земле за морскими туманами, где растет росянка.
Правдиво ли его обещание? А был ли у меня выбор? Я подошла к Сади. Она уставилась на меня, вытаращив глаза. Лучше побыстрее перерезать ей горло. Так убивают козу, чтобы та не успела испытать предсмертного ужаса.
Я наклонилась и приставила клинок к ее шее. Посмотрела на Сиру и Селену, которые в ужасе наблюдали, как она вот-вот умрет. Как же мы в итоге оказались слабы, нам пришлось плясать под дудку какого-то мерзкого ангела. Как грустно, что собственная богиня нас не спасла, не защитила свою землю. Она бросила меня на произвол судьбы, как и Потомков. Но сегодня чья-то кровь смешается с почвой.
Правда в том, что мы и не заслуживаем спасения. Марот был прав… Мы просто лицемеры, ведущие других на смерть ради собственных эгоистичных побуждений. Какое мне дело до того, что миллионы захлебнутся в крови, если мой сын будет жить?
Кинжал задрожал, прикоснувшись к коже Сади. Я схватила себя за запястье, чтобы рука не тряслась. По щекам Сади на землю капали слезы. А я колебалась, не сумев избавить ее от ужасного ожидания. Но она не должна больше страдать. Я закрыла глаза и полоснула кинжалом по горлу.
Однако почувствовала ее дрожь. А моя рука. Она онемела, словно… замерзла.
Я открыла глаза. Моя рука была скована льдом. Через секунду гул пескопадов превратился в визг, и песок тоже замерз прямо в воздухе.
А Марот злобно уставился на кого-то за моей спиной. Я обернулась и увидела его. Маг Кева стоял, вытянув руки и указывая пальцами вперед.
– Вот, значит, как, – произнес Марот. – Кто-то все-таки присматривает за этой землей. Пытать маленьких девочек мне уже поднадоело. – Но ты, – хихикнул он, – ты доставишь мне немало острых ощущений.
32. Сира
Да, все произошло совсем не так, как планировалось. Вдруг явился Марот. Кева тоже появился неожиданно, но он здесь, благодарение Лат, и приказывает джиннам заморозить песок.
Впрочем, для моего видящего звезды глаза эти джинны выглядели облаками дыма без огня, безликими и лишенными конечностей. Кева им указывал, и они устремлялись в том направлении. Один пронесся сквозь руку Зедры прежде, чем она успела вонзить кинжал в горло девушки-кармазийки. Другой, более крупный, кружась как торнадо, промчался через водопады песка, обращая их в иней. И теперь джинны направлялись к Мароту.
Я дрожала от ужаса перед холодом. Его я ненавидела больше нитей, стянувших мои руки и губы, даже больше сокрушительного давления, которое удерживало меня на коленях. Когда дымный ледяной джинн свернул в сторону от Марота и устремился ко мне, я испугалась, что он насмерть меня заморозит. Может быть, Кева собрался выполнить свое обещание.
Вместо этого из кружащего облака вынырнула дымная рука, ухватила мои запястья и разорвала связывающие их нити. Палец на руке джинна обратился в крошечный клинок и скользнул поперек моих губ, разрезая нити, но не задев меня.
Почему я? Чем я могу помочь? Когда я схватила Зедру за руку и взмолилась, чтобы Марот умер, ничего не вышло. Дневные звезды не запоют – так сказал Марот?
Мне и правда нужен партнер, который меня любит? Но меж этих стен замороженного песка все меня ненавидели.
Гулкий голос Марота шел отовсюду:
– Кева, ты не сможешь победить меня силами, которые я сам передал. Боюсь, тут тебе понадобится кто-то повыше.
Кева явно не годился в партнеры – он испытывал отвращение к моему видящему звезды глазу и был занят преследованием Марота и командованием своими джиннами. Значит… мне нужен Эше или Пашанг. Тогда я должна выбраться из этого ада.
Извивающиеся джинны окружили Марота. Он как будто… распространялся, его руки и ноги змеились как корни, голова раскачивалась и раздувалась, а глаза выпирали из орбит с головы на удлиняющейся шее.
Ледяной джинн накинулся на него, заморозил трясущиеся конечности. Значит, мы победили?
Я пнула застывший песчаный поток, но не расколола лед, лишь едва не сломала ногу. Мне был нужен огонь.
Марот застывал, джинн скользил сквозь контуры его распростертого тела, а я бросилась к Зедре, стоявшей на песке на коленях, связанной, как была я. Ее правая рука, погруженная в лед, застыла и посинела. Я разрезала нить, связывавшую ее руки, кинжалом, который припрятала на случай, если Зедра попытается меня убить, но оставила ее губы зашитыми.
– Можешь вызвать огонь? – спросила я у нее.
Она кивнула и указала на Селену. Зачем? Я помогла Зедре подняться, и мы подбежали к Селене. Опустившись на колени, я разрезала ее путы. Потом Зедра выхватила у меня кинжал, уколола палец Селены и капнула на лезвие кровью. Девушка вздрогнула, но не могла вскрикнуть из-за стянутых губ. Зедра начертила кровавую руну на плоскости клинка.
Она не засветилась, в отличие от тех, что рисовал Эше. Зедра взволнованно указала на свои губы. Ну конечно, ей нужно произнести заклинание.