— Отлично, рассчитываю на тебя Карло, — поблагодарил его я и довольный офицер умчался передавать мои слова солдатам.
Внезапно со стороны дверного проёма, в котором вместо двери висела богато украшенная циновка, а также натянута верёвка с медными колокольчиками на уровне головы, раздался тихий перезвон. Два раба, молчаливо сидящие до этого по углам комнаты, кинулись туда, и вернувшись, снова сели на прежние места. В комнату на коленях и кланяясь лицом в пол, вползли две девушки. Одетые по местной моде, с большим количеством нефритовых украшений на руках, ногах, но ввиду возраста, уши не были изуродованы, как впрочем и тело. Небольшие татуировки виднелись только на шее и руках, составляя переплетённый сложный рисунок.
— Великий халач уиники Витале, — они подняли головы от пола, и я едва не ахнул от того, какие они обе были красавицы. Почему обе, потому что были близняшками, ничем не отличимые друг от дружки. Округлые лица, с пусть и чуть приплюснутым лбом, по местной моде, который их не сильно портил, но зато живые, полные любопытства взгляды красивых тёмных глаз и приятным цветом кожи, лишь слегка украшенной цветными рисунками. Им было от силы шестнадцать лет.
— Отец прислал нас, чтобы мы служили вам всё время, пока вы гостите у нас в доме, — продолжила одна из них.
— Когда мы одни, можете не ползать на коленях и называть меня сокращённо — господин Витале, — приказал я, стараясь унять стук сердца. Красота девушек была такова, что я не мог отвести от них взгляда, и старался унять всё более растущее возбуждение.
— Как прикажете господин Витале, — ни споров, ни размышлений.
— Как мне вас называть?
— Я Иш-Чан, а это моя сестра Иш — Канн, — ответила вторая, — не хотели бы вы ополоснуться, после долгого пути, господин Витале?
— Это можно, — согласился я, — заодно покажите, как вы это делаете.
Они поднялись на ноги, и кланяясь, повели меня по дому, который был весьма велик, и состоял наверно из десяти или даже больше, однотипно размеченных перегородками площадей. Просто каждая отдавалась под какие-то хозяйственные или жилые нужды.
Стараясь не смотреть в сторону упругих грудей, которые задорно подпрыгивали, показывая острые соски каждый раз когда они мне кланялись, я прошёл за девушками в одну из угловых комнат, выложенную отполированным известняком, на котором стояла ванная. Да, обычная такая ванная, просто прямоугольная, вырезанная из цельного куска камня.
— У вас есть «ванная»? — изумился я, назвав последнее слово на винето, поскольку не знал правильного слова.
— Мы называем её «wichkíil», — ответила одна из девушек.
Дальше они начали гонять слуг, чтобы те грели воду, носили какие-то сушёные листья, порошки, а они это всё опускали в ванную строго в определённой очерёдности, ещё молясь и благодаря богов, за каждый брошенный в неё предмет. Мне принесли табурет, так что я лишь смотрел за тем, как они это делают. Через час всё было готово, девушки попытались помочь мне раздеться, но когда запутались в завязках и пуговицах, я отогнал их и разделся сам, аккуратно сложив одежду, подальше от воды. Они тут же подошли, сняли с себя набедренные повязки, показав мне свои холмики Венеры без малейшего следа растительности на них.
Гормоны мгновенно шибанули мне в мозг, поэтому делая вид, что ничего особенного не происходит, я прошёл и лёг в ванную, старательно не замечая заинтересованные взгляды сестёр на мой моментально восставший мужской орган.
Когда я удобно устроился в воде, одна из сестёр села у меня в ногах, вторая у головы, затем они достали какие-то тёмные шарики, на поверку оказавшиеся плодами мыльного дерева, которые прекрасно мылили! Они прошлись по мне сначала ими, затем сполоснули, потом достали какие-то губчатые камни, которыми аккуратно стали удалять старую кожу с тела. Процедура была чрезвычайно приятна, особенно когда её делали две молодые, красивые девушки. Впервые за время нахождения в Средневековье я забыл, что нахожусь здесь, а не в каком-нибудь элитном спа-салоне в центре Москвы. К сожалению, наваждение быстро закончилось, когда они закончили мытьё и сполоснув меня чистой водой, встали рядом, опустив головы.
Грязную одежду, я, понятное дело, после такого не стал надевать, а подхватив её, прошёл голым до одного из сундуков, стоявших в моей комнате и сложив старую одежду в специальный холщовый мешочек, достал новую, став одеваться прямо при них. Обе хоть и пытались стоять опустив взгляды в пол, но любопытство было сильнее и вскоре я, видя, как они мучаются, разрешил смотреть. На меня мигом обрушился вал вопросов, для чего нужна эта штучка, или эта, ткань же, особенно шёлк нижнего белья вызвала вообще нескончаемую бурю эмоций. Они не веря, трогали чистые трусы, прикладывали их к щеке, говоря, что такую тонкую и гладкую ткань, они видят впервые в жизни.
Хмыкнув, я достал из сундука два красивых китайских платка и подозвав их к себе, повязал им их на шеи. Восторженных визгов, писков было столько, что они не сразу пришли в себя, позабыв все нормы поведения, а позже, краснея и смущаясь своих эмоций, кланялись и благодарили за такие удивительные подарки. Затем узнав, что мне они пока не нужны, обе стремглав умчались хвастаться подарками к родным.
— «Да, как бывает некоторым, нужно мало для счастья, — покачал я головой, сопровождая взглядом их стремительное исчезновение».
Глава 26
Девушки вернулись через час, без платков, но страшно довольные. Ловили каждое моё слово и бросались выполнять любое желание. Мне вскоре стало скучно и я решил пройтись, сообщив об этом девушкам.
— Вам тогда нужен паланкин, господин Витале, — убеждённо сказали они, — такой важный человек не может передвигаться пешком.
— И где я его возьму? — поинтересовался я.
— Мы сейчас отправим раба, он приведёт носильщиков отца с его паланкином.
— Хм, ну давайте, — в чужой монастырь со своим уставом было не очень правильно лезть, так что я дождался, когда принесут средство передвижения и погрузившись в него, спросил у девушек.
— Покажите мне город?
Они закивали и разойдясь, встали одна с одной стороны от меня, другая с другой, скомандовав рабам идти.
Начали мы с ближайшей пирамиды верховного бога майя, которого звали, как я уже знал Кукулькан, здесь проводились все праздники, а так же приносились основные массовые жертвоприношения. Дальше мы повернули на север и идя вдоль широких улиц, на которых было довольно оживлённо и множество людей перемещалось также как и я, внутри переносных паланкинов, но уступая дорогу моему. Некоторым людям девушки низко кланялись, но тех у кого средства передвижения были похуже, тех они просто игнорировали.
— Здесь господин, любой желающий может принести жертву богу, если хочет задобрить его, — мы остановились возле каменной площадки, на которой лежало множество человеческих статуй с головами, обращёнными в сторону основного храма, причём они лежали с поджатыми ногами и у каждого, было каменное блюдо на животе.
— Как-то тут многовато богов, — удивился я, поскольку десятки статуй для меня лично выглядели как свора попрошаек.
— Господин Витале, каждый отвечает за свою часть мироздания, — поучили меня, словно я несмышлёный младенец, — а вот эта, самая большая статуя, бога дождя Чаака, самая почитаемая у нас в городе.
— Кстати, а где вы берёте воду? — поинтересовался я, — не заметил ни колодцев, ни рек поблизости.
— В основном, либо из городских подземных хранилищ, которые наполняются после дождя, либо из сенота, который расположен недалеко от города, — показала рукой Иш-Чан в сторону того, что она говорила.
— А сенот — это что?
— Ну такая глубокая воронка, где очень много воды, — девушка пыталась руками показать мне то, о чём рассказывала, — если высыхают городские хранилища, приходится ходить туда за водой.
— Угу, ясно. Едем дальше?
Они показали рабам идти вправо, и вскоре мы подошли к месту, рядом с которым у меня разгорелись глаза. В несколько рядов стояли сотни каменных столбов, накрытые сверху пальмовыми листьями, которые образовывали огромный рынок с десятками, если не сотнями торговых мест. Тысячи людей сновали туда-сюда, покупая, продавая, меняя и просто гуляя среди рынка. Гвалт и шум стоял такой, что меня мало кто замечал, пока не оказывался поблизости. Только тогда майя отшатывались в сторону, удивлённо смотря на мою кожу, одежду и меч на поясе.
— Так, здесь мы задержимся, — я выбрался из паланкина, чтобы удобнее было ходить и смотреть товары. Людей кругом было реально много, так что мы с девушками вызывали лишь краткие удивлённые вздохи, когда проходили мимо.
Мой взгляд разбегался по товарам, собирая и аккумулируя то, что было тут представлено. Условно говоря можно было всё как и на обычном рынке поделить на несколько основных типов товаров: продовольственные, бытовые, одежду, военного назначения, украшения и ремесленные. Идя мимо каждого из них, я спрашивал цену, с удивлением узнав, что поскольку единых денег у майя не имелось, можно было заплатить нефритом, золотом, товарами, но больше всего продавцов интересовали какао-бобы, они здесь были основной торговой единицей. Что лично меня сильно удивило, ведь что им мешало посадить больше деревьев и вырастить столько, чтобы покрыть больше потребностей людей?
Эта тайна осталась нераскрытой, поскольку никто толком не мог мне объяснить этого, говорили лишь, что выращиванием этих деревьев занимаются только на западе и юге, где идёт больше дождей и эти племена ничего кроме какао не выращивают, потом меняя его на то, что им нужно. Внезапно взгляд мой приковала лавка, на которой были представлены изумруды такого насыщенного зелёного цвета, что ноги сами привели меня туда. Камни были разделены на три кучки: самая маленькая, где лежали пять огромных, с голубиное яйцо, камней, средняя, побольше размером, с изумрудами в половину фаланги большого пальца, ну и последняя просто большая горка мелких камешков россыпью.
Продавец, явно неместный, так как был много темнее кожей и одет по-другому, при виде меня, а главное моего рубина на шее, вытаращил на него глаза. Я подошёл ближе и наклонившись, взял самый большой камень, посмотрев его на солнце. Симбионт выдал примерное количество карат и чистоту.