Мозг Джаспера Горна, высокомерный, жесткий, распространял эгоцентрические мысли, мысли болезненно горделивые, сверхчувствительные и в то же время лишенные гибкости. Кроме того, в глубине его разума, подобно раскаленным углям в куче пепла, готовым вот-вот разгореться, пряталась другая мысль, заставлявшая сжаться все существо Коди. Он опасался, что телепат почувствует его присутствие.
— Горн приехал в Америкен Ган не для того, чтобы начать погромы.
— Он преследует другую, более ужасную цель. Это…
— Что?
Пока что Коди не мог этого знать. Он уловил какую-то смутную мысль, и этого было достаточно, это было предупреждение об ужасной надвигающейся опасности. Он должен все узнать. Коди прислонился к стене соседнего дома и наблюдал, как течет толпа, и в то же время осторожно прощупывал мозг Горна. «Тише… тише… осторожнее»,— контролировал он сам себя.
Параноик сидел совсем рядом, в ресторане. Он попытался отогнать свои мысли и сосредоточиться на еде. Он старался не думать о том, что однажды осенило его. Коди не мог прочитать его мысли, для этого надо было проникнуть глубоко в мозг, и Горн сразу же заподозрил бы неладное.
Но существовало другое средство. Можно осторожно ввести в его мозг ключевые фразы для стимуляции мыслей, которые интересовали Коди. Потихоньку, так, чтобы Горн принял их за свои собственные мысли, Коди ввел понятие «Последний шанс».
Горн отнесся к возникшему в его мозгу понятию с подозрением, насторожился, но, не обнаружив ничего странного, высвободил свои мысли:
— Игра в «Последнем шансе»! Я играю с ними со всеми, с их жизнью, я могу их всех убить, если…
Цепочка мыслей прервалась; возникло эхо от видеомузыки, заполнившей ресторан. Горн принялся за другое блюдо. Коди подхватил музыкальный ритм и послал новый сигнал:
— Убейте их всех, убейте их всех, убейте их всех!
— Освободите вирус, — отреагировал Горн на эту мысль, которую он счел своей. — Каждый день Померане добивается успехов… контролировать резонанс, перевести вирус, убить их всех, убить их всех, убить их всех! Убить их всех.
Коди пришлось напрячь все свои силы в ответ на кровожадную злобу, которую излучал параноик.
— Померане, — повторил он. — Померане.
— Померане в лаборатории, — подумал Горн.
Сформировался образ. Недалеко, в исследовательской лаборатории работал биохимик нетелепат по фамилии Померанс. Если его эксперименты будут успешными, то параноики получат вирус примерно такого же назначения, что и вирус, закодированный в операции «Апокалипсис».
Так вот почему Горн находился в Америкен Ган. Идея погрома была лишь прикрытием, с помощью которой он надеялся обмануть Лысоголовых. В то же время Горн мысленно контролировал опыты Померанса, чтобы параноики могли провести свою собственную операцию «Апокалипсис».
Очевидно, что Померане не преследовал подобных целей. Он был занят поисками специального бактериофага, но его исследования могли быть использованы для уничтожения людей.
Все так же осторожно Коди продолжал проникать в мозг Джаспера Горна, и ему удалось узнать еще несколько новых фактов. Возможно, Померане не добьется положительного результата, в таком случае параноики прибегнут к погромам. Конечно, лучше бы получить смертоносный вирус, потому что, если начнутся погромы, то параноики тоже могут погибнуть. Но за неимением лучшего… Все было готово для организации погромов благодаря усилиям Горна; напряжение достигло кульминации; он подготовил зачинщиков; погромы начнутся в одном городе, но быстро распространятся по всей стране, и Лысоголовые будут вынуждены проводить операцию «Апокалипсис». Результат будет тот же. Но лучше немного подождать: Померане, кажется, совсем близок к цели.
«Слишком близок», — подумал Коди, направляясь к ресторану. Он терял драгоценное время. «Убить Горна, убить его сейчас», — думал он, но колебался: что-то еще заинтересовало его в мозгу Горна. Это были полная уверенность, отсутствие малейшего беспокойства со стороны параноика. Должна быть какая-то причина этому.
Снова Коди начал прощупывать его мозг. Да, причина существовала: в лаборатории Померанса Горн спрятал бомбу.
Зачем?
Осторожно, по крупицам, собирал Коди нужную информацию. Биохимик не должен попасть живым в руки Лысоголовых. Бомба взорвется в том случае, если Горн успеет составить в своем мозгу некоторую последовательность символов уравнения — Горн сразу выбросил из головы мысль о них, — а также, если мозг Горна перестанет функционировать.
Это значит, если он умрет. Коди уже видел, где находится бомба в лаборатории Померанса. Он понял также, что если он убьет Горна, то Померане погибнет под развалинами своей лаборатории.
Но почему Горн придавал этому такое большое значение? Коди еще раз проник в мозг Горна и внезапно понял. Исследования Померанса касались вирусов, в состав которых входят нуклеопротеиды, но существуют и другие разновидности нуклеопротеидов, носителей телепатической функции. Если работа Померанса окажется успешной, то значит… Это значит, что нетелепаты могут стать телепатами!
Это был ответ на проблему индуктора, ответ, который снимет все вопросы разделенного мира. Это открытие в руках параноиков уничтожит человечество, а в руках Лысоголовых позволит прийти к единству. Это открытие…
Внезапно Коди почувствовал, что Горн догадывается о его присутствии.
И тут же мозг параноика начал выстраивать в цепочку уравнение, которое способно взорвать бомбу. Коди перебирал все разумные решения. Он мог бы убить Горна до того, как тот выстроит уравнение, но его смерть тоже вызовет взрыв бомбы, и тогда погибнет Померане, а этого нельзя допустить. От его решения сейчас зависели судьбы многих людей.
Было лишь одно средство остановить Горна. Коди уже слишком много узнал о его гордой, непреклонной и неуравновешенной натуре, больше, чем сам Горн знал о себе. Горн еще не полностью потерял связь с реальностью, как большинство параноиков, хотя признаки душевной болезни уже были заметны. У него были развиты, как сказал бы Алленби, гипнотические галлюцинации. Перед сном ему являлись живые образы. С помощью гипноза можно довольно легко вызвать такие галлюцинации. Нужно было убедить Горна, что все это — плод его временных галлюцинаций.
Коди принял во внимание образность мышления параноика, манию преследования и манию величия, которыми он страдал, ввел в его мозг предложение заключить союз для борьбы с человечеством. Эта мысль очень часто приходила к Горну. В то же время Коди создал мысленный образ Горна и показал ему его самого.
Все это напоминало галлюцинацию. Образ проник с такой скоростью в затуманенный мозг Горна, что он вздрогнул.
Древним грекам был известен механизм восприятия образа как самого себя. Примером служит миф о Нарциссе. Джаспер Горн попал в эту ловушку; увидев свой образ и решив, что это он и есть, параноик сконцентрировал свои мысли на эгоцентризме. Коди пристально следил за развитием его мыслей, стараясь уловить первые признаки ослабления сознания.
И вот первый ощутимый результат: Горн перестал выстраивать уравнение, которое должно было уничтожить Померанса. Параноика мучили сомнения. Здравый смысл подсказывал ему, что никогда Лысоголовые не пошлют к нему своего представителя, готового капитулировать, и что, следовательно, чувства, говорящие о присутствии Коди, подвели его. Такое с ним уже случалось. И он уже почти готов был признать, что чувства обманули его.
Коди продолжал вводить в мозг Горна новые мысли. Мысли достоверные с точки зрения параноика. Мысли приятные, успокаивающие. Горн с удовольствием созерцал свой собственный образ, который он видел и раньте, но никогда тот не был таким четким, таким привлекательным. Нарцисс любовался собой в глубине мозга Коди.
Сидя в одиночестве за столом в ресторане, Горн понемногу ослабил бдительность, и незаметная атака Коди стала более точной. Мысли, которые он теперь посылал параноику, были уже не совсем достоверными, но еще и не вполне ложными. Горн по-прежнему считал, что эти мысли — плод его воображения. «У меня уже были подобные галлюцинации. Особенно перед сном. И вот они опять. Значит, мне нужно уснуть. Я хочу спать. У меня закрываются глаза…», — думал он.
Убаюкивающие, монотонные мысли обволакивали сознание Горна. Влияние гипноза усиливалось. Нарцисс любовался Нарциссом… «Спи, спи, — шептал мозг Коди. — Ты проснешься тогда, когда я тебе прикажу. Ничто другое тебя не разбудит. Спи крепко… спи».
Горн уснул.
Коди бросился бежать со всех ног. Ни один Лысоголовый никогда не находился так близко от лаборатории. Только он, и никто, кроме него, не может спасти Померанса. Удастся ли ему это? Джаспер Горн, погруженный в гипнотический сон, спал в ресторане, полном народу. В любой момент кто-нибудь мог заговорить с ним, потрясти его, чтобы разбудить. Сон не был глубоким. Долго ли он продержится? Несмотря на последние указания, введенные в мозг Горна, он может проснуться.
Коди продолжал бежать. А если ему удастся вовремя вывести Померанса из лаборатории, будет ли Горн еще спать, когда он вернется в ресторан?
Одна мысль не покидала Коди. «Нет, сон был неглубокий. И будет чудо, если он проспит еще несколько минут, и мне удастся спасти Померанса, — думал он. — Когда Горн поймет, что же произошло, он не будет терять ни минуты, чтобы организовать погром. Динамит заложен, дело за детонатором. Я делаю то, что мне кажется правильным, но я не уверен в том, что я не ошибаюсь. Если я спасу Померанса, то Горн, конечно, успеет спровоцировать погром до того, как я вернусь, чтобы убить его, но я не могу допустить, чтобы Померане умер. Только он может решить проблему индуктора. Быстрее».
Коди подбежал к длинному ряду невысоких зданий, которые были знакомы ему, потому что он уже видел их раньше в мозгу Горна. Он знал, куда надо войти. Открыв дверь, он очутился в лаборатории.
Высокий худой седой человек, в халате с пятнами от реактивов, посмотрел на него с удивлением. Это был Померане — телепат в таких случаях никогда не ошибается. Это был Померане. А в это время, в трехстах метрах отсюда, в ресторане, проснулся Джаспер Горн и охваченный паникой проник в мозг ученого.