се дальше. Следующая статья о новейших достижениях «добровольцев», написанная в соавторстве с начальником отдела рефлексологии, охотно пошедшим навстречу директору, должна была отправиться в «Медикал ревью». Поймав себя на том, что мурлыкает вслух какую-то мелодию, Валерий Игнатьевич довольно рассмеялся. Будущее расцвело для него самыми яркими красками.
Открытый грузовик ГАЗ-51 остановился впритирку к забору недалеко от ворот Исследовательского центра. Крупнер и Волосатый перелезли с крыши кабины через ограждение и спрыгнули вниз. Волосатый тут же рванулся к караульной будке и ударил охранника цепом по голове, а Крупнер помчался к главному корпусу. Друзья выбрали дневное время для проведения своей акции, когда нападения точно никто не ждет, а значит, не будут к нему готовы. Грузовик, на котором предполагалось увезти «пациентов», быстро отыскался на станции. Связанный водитель лежал в кузове. Согласно намеченному плану, Крупнер должен был прорваться к запасам «сенсорного стимулятора», пока Волосатый отвлекает охрану, после чего они вместе освободят пленных.
Если бы кто посмотрел в окно на центральную аллею, он был бы немало удивлен видом санитара, точно к финишной ленточке рвущегося к дверной ручке главного входа. Далеко не каждому рефлексологу филиала № 2 доводилось наблюдать столь продолжительный «эффект ускоренного передвижения». Крупнер влетел на проходную, выдернул контролера из «аквариума» вахты и впечатал его лбом в стену. Проходивший мимо техник только с изумлением открыл рот, когда мимо него проскользнул человек-болид, устремляясь по лестнице вверх. Техник медленно сложился пополам от страшного удара в живот и завалился на пол.
Крупнер замедлил перемещение, чтобы не выдохнуться раньше времени— Он пробежал по коридору второго этажа и увидел искомую дверь.
Скучающие лаборанты отдела рефлексологии пили чай. Работой их в последнее время не загружали, отдел, лишившись специалистов, простаивал, и праздному персоналу оставалось точить лясы до положенных 17 часов 12 минут, согласно графику. Появление незнакомого мужчины внесло оживление.
— Где ключ от сейфа? — быстро спросил Крупнер.
Лаборанты, две женщины и мужчина лет сорока, недоуменно уставились на него.
— Ну? — Крупнер двинулся к ним, стараясь закрывать спиной выход.
В глазах мужчины проступило выражение панического ужаса. Он работал со спецпациентами, в отличие от женщин, давно и узнал вошедшего.
— Это Крупнер! — заорал он и с поразительным проворством отпрыгнул от стола, оставив женщин на произвол судьбы.
Чтобы они не разбежались, Крупнер ткнул мужчину пальцами в подреберье и, подскочив к столу, схватил дам за плечи и рывком усадил на место.
— Мне нужен ключ, — Крупнер дернул подбородком в сторону металлического шкафа. — Где он?
— Сейчас, сейчас, — заторопилась одна из лаборанток, копаясь в кармане халата. Другая с ужасом смотрела на мужчину, который застыл посреди комнаты, не в силах сдвинуться с места от нервного шока. Крупнер выхватил из рук ключи и открыл сейф.
Коробки занимали целую полку, не иначе как создали запас для предстоящих тестов. Крупнер скинул небольшой нейлоновый ранец и принялся набивать его упаковками. Ампулы бренчали, но ни одна не разбилась. Закончив, Крупнер помахал дамам ручкой и выскочил из лаборатории.
Тем временем Волосатый, которого случайно увидели в монитор, встретил высланную наперехват группу из трех человек.
— Стой, стрелять буду! — крикнул старший смены второго поста и с удовольствием шмальнул в воздух из «макарова».
Волосатый остановился и положил на землю сань-цзе-гунь. Охранники осторожно приблизились.
— Это не Крупнер, — уверенно сказал один. — Ты кто такой?
— Некрупнер, — Волосатый развел руками. — Вы же видите.
— Разберемся, — старший смены достал наручники. — Лапы вперед.
Пистолет он засунул в карман, за что Волосатый был ему весьма благодарен. Охранники окружили его. Волосатый вытянул руки, словно предлагая надеть на них браслеты, на что старший купился, а караульный слева приблизился, думая, вероятно, подстраховать. Браслеты уже коснулись кожи, когда Волосатый быстро сместился влево, схватил охранника за кисть с пистолетом, другой рукой за шею и, развернув на триста шестьдесят градусов, толкнул на командира. Третий караульный опешил, он побоялся стрелять в живого человека. Волосатый зачерпнул горсть песка с дорожки и бросил ему в глаза. Выстрел запоздал на секунду. Волосатый успел распластаться у самой земли и воткнул пятку в мочевой пузырь незадачливого стрелка. Тот отлетел на метр, а Волосатый подхватил цеп и обрушил град ударов на поднимающуюся парочку.
Из окон караульного помещения это было хорошо видно.
— Караул, в ружье! — скомандовал начкар, мельком подумав, что надо было позвонить в Первый отдел.
В вестибюле главного корпуса Волосатый услышал рев сирены, который, впрочем, быстро смолк, а также топот и лязг внутри караульного помещения. По крайней мере он считал, что это оно. На плане, начерченном Славой, караулка помещалась слева в конце коридора, за вахтой. На вахте тоже кто-то был, но он не представлял опасности. Новый контролер был ни жив ни мертв от страха. Единственным его желанием было оказаться подальше отсюда. Волосатый не стал его трогать и побежал по коридору, чтобы перехитрить тех, кто выйдет на усиление проходной.
В его задачу входило нейтрализовать как можно большее число охранников, чтобы без помех освободить заключенных. Волосатый замер у двери. В караульном помещении суетились, но рано или поздно должны были перейти к организованным действиям. И они перешли.
Первого выскочившего охранника Волосатый ударил ладошкой в подбородок. На встречном движении удар получился приличный. Охранник взбрыкнул ногами и рухнул на пол, освободив проход и заклинив дзерь. Волосатый ворвался в пультовую, врезал коленом в пах стоящему на пути и ткнул в глаз концом цепа оперативному дежурному, который не успел даже встать с кресла. Из комнаты бодрствующей смены появился еще один караульный с автоматом, но применить оружие не успел — Волосатый отвел ствол скрещенными звеньями сань-цзе-гуня и локтем сломал ему переносицу. Выпавший «калашников» был отброшен ногой под пульт. Волосатый влетел в «бодрячку».
— Я сдаюсь! — пожилой охранник поднял руки, оставив на столе автомат.
— У кого ключи от камер? — спросил Волосатый, схватив его за грудки.
— Все у начальника, — затараторил охранник. — Я — что? Я — контролер. Мне ничего не дают. Все у начальника…
Почувствовав движение за спиной, Волосатый резко обернулся. Из комнаты отдыхающей смены появился еще один охранник, ненамного моложе предыдущего. Он нацелил АКМ в живот Волосатого, но стрелять не торопился. Юность, когда можно было совершать необдуманные поступки, давно закончилась, и охранник хотел только одного — наиболее достойным образом выйти из сложившейся ситуации. Стрелять ему не хотелось: во-первых, чтобы не брать грех на душу, а во-вторых, чтобы не получить срок за превышение пределов самообороны. Однако сделать что-то было надо. И он сказал:
— Сдавайся.
Волосатый помотал головой. Он чувствовал настроения обоих стариков и понимал, что охраннику капитулировать в присутствии коллеги крайне неудобно, но и стрелять он не будет— Что ж, поражение в бою — не признак слабости.
Сань-цзе-гунь мелькнул в воздухе и со страшной силой обрушился на ствол, зацепив мушку и выбив АКМ на пол. Пнув подошвой караульного в грудь, отчего тот исчез в спальне, Волосатый повернулся к старцу, который поспешно вздернул ладони.
— Я сдаюсь, — напомнил он.
— Иди туда. — Волосатый втолкнул его в комнату отдыхающей смены и закрыл дверь. — Выйдешь, убью.
— Понял-понял.
Волосатый вернулся в пультовую, где тройка охранников под присмотром Крупнера потирала ушибленные места, смирно сидя в углу. Крупнер держал в руках автомат.
— Встали, — сказал он, открывая дверь в оружейную комнату— Пошли.
Заперев охрану, Крупнер позвенел ключами.
— Ну что, революционер, — спросил он, — откроем тюрьмы?
— Откроем, — осклабился Волосатый.
— Тогда бери «калаш». Все революционные атрибуты должны быть в наличии.
Друзья пробежали мимо вахты, где притаился напуганный контролер, и оказались в левом крыле здания. Крупнер распахнул наружную дверь и услышал, как в караульном помещении запищала сигнализация пульта.
— Ну что, амнистия? — Крупнер открыл внутреннюю решетку.
— Амнистия! — заорал Волосатый. Друзья ворвались в коридор и стали отпирать одну за другой двери камер. — Свобода, мужики!
Когда на станционном извещателе «Гамма-2М», находящемся в Первом отделе, загорелась лампочка под табличкой «Руж. парк», майор Ершов спокойно выключил зуммер и стал ждать звонка из караульного помещения, предположив, что произошел обычный сбой сигнализации. Такое иногда случалось. Охрана находилась под юрисдикцией Первого отдела, и в кабинете висел блок «Гаммы», дублирующий контроль за такими важными объектами, как комната для хранения оружия, склад изотопов и образовавшееся с появлением «Психометодологической лаборатории» помещение технического контроля. О точном предназначении последнего Ершову было мало известно, но по некоторым деталям майор вычислил, что там находилось электронное оборудование, в частности СВЧ-генератор: все, кто там работал, имели магнитоустойчивые часы либо вообще часов не носили.
Не дождавшись доклада от начальника караула, майор сам позвонил в охрану. Оперативный дежурный пульта сбивчиво доложил, что на Исследовательский центр кто-то напал, но начальник подойти не может, поскольку занят выдачей оружия. Возможно, добавил дежурный, это опять Крупнер.
Последующие действия Ершова полностью соответствовали инструкции. Он приказал шифровальщику загерметизироваться и не впускать никого, кроме самого Ершова, доложил в Управление о поступившем сигнале, позвонил Тернову и приказал оставаться на месте. Одного своего охранника Ершов направил вниз разобраться, что там случилось. Через минуту начальник Первого отдела заступил на охрану и оборону директора ИЦ. В Управлении Яшенцев сказал, что в случае гибели Тернова особисту будет лучше умереть вместе с ним. Ершов не обиделся, он знал, что так оно и есть.