— Один против двух, — предложил Крупнер, заметив в траве второй трехзвенный цеп.
Антон и Волосатый подобрали свое оружие, разойдясь по разные стороны площадки, чтобы, атакуя, не зацепить друг друга. Крупнер вышел на середину и принял стойку мабу в классическом ее исполнении, держа кулаки на бедрах и контролируя поведение противников боковым зрением, Он уже чувствовал во всем теле нарастающую легкость — обычное состояние перед тестами, — и, даже когда противники двинулись на сближение, размахивая цепами, он не стал торопиться, потому что заранее знал, чем это закончится. Он был быстрее и мог просчитать различные варианты исхода боя.
Антон приблизился раньше. Он крутил сань-цзе-гунь над головой, желая оплести плечи и повалить. Крупнер скользнул вниз, развернулся на правой ноге и провел подсечку. Антон упал. Волосатый использовал ту же тактику, он опустил цеп, рассчитывая сбить противника с ног, но Крупнер быстро перешагнул через него, обхватил за плечи и, используя силу движения, развернул и отбросил в сторону. Волосатый откатился по инерции метра на три и быстро вскочил, не выпуская оружия из рук. Антон снова пошел в атаку. Теперь он держал цеп за среднее звено, крайние вращались, как два пропеллера. Он разошелся всерьез — если бы в эту мясорубку попала чья-то рука, она была бы мгновенно сломана. Сзади приближался Волосатый. Они уже достаточно слаженно работали в паре, и противостоять им обычному человеку было весьма тяжело. Но у Крупнера была фора — он знал, что такое СС-91.
Использовав ускоренное перемещение, он отскочил назад, выхватил у Волосатого оружие и бросил его в Антона. Оба цепа сплелись вместе, и это дало время, чтобы приблизиться к противнику и опрокинуть его на спину.
Волосатый стоял, моргая, ничего не понимая, как все это произошло.
— Где ты всему этому научился? — наконец спросил он.
Антон кряхтя поднимался с земли.
— Я много тренировался, — просто ответил Крупнер и показал на парня, который с интересом наблюдал за происходящим. — А это кто?
— Это мой брат, — сказал Волосатый. — Он с нами с прошлого года. Серега, это Слава, ты про него знаешь, он — мастер. Хочешь у него учиться?
Парень окончательно смутился, и тогда Крупнер сам подошел к нему.
— Ну что, будем учиться?
— Будем, — ответил Серега и посмотрел ему в глаза.
«Я вернулся, — подумал Крупнер, — и все будет так, как раньше».
— Начнем с искусства «легких шагов». Ты знаешь, что это такое?
Парень неуверенно кивнул.
— Если будешь усиленно тренироваться, то сможешь, как Бодхидхарма, переплывать реку на тростниковом стебле. Смотри. — Крупнер поднял сань-цзе-гунь, воткнул концы двух крайних звеньев в землю, добившись, чтобы цеп стоял сам, без посторонней помощи, затем глубоко вдохнул и с толчком ног направил энергию вверх.
С места, почти без движения, он оторвался от земли и оказался на среднем звене. Волосатый тихо крякнул. Крупнер осторожно переместил правую ногу вперед и вдруг с прыжком развернулся на 180 градусов. Цеп неподвижно стоял в самом неестественном для него положении, словно врытый своими концами в землю, а на нем легко балансировал человек, который, по всем нормальным подсчетам, должен был весить, как минимум, килограммов семьдесят пять.
Крупнер спрыгнул на землю, повесил сань-цзе-гунь на шею и улыбнулся.
— Учись, — сказал он. — Ты еще молодой, и у тебя многое получится.
— Спасибо, — ответил парень, — а вы правда будете меня учить?
— Конечно, — сказал Крупнер. Кунг-фу было дверью, через которую он мог уйти в прошлое, а ему ничего больше не хотелось, кроме как вернуться туда. Там было спокойно. Там он принадлежал сам себе.
— Давайте вечером ко мне затусуемся, — предложил Антон. — Сколько мы уже не собирались?
Волосатый не ответил, он как-то подозрительно глядел в дальний конец спортплощадки. Крупнер проследил за его взглядом и увидел три черные «Волги», из которых проворно вылезали крепкие ребята с уставными прическами и в серых костюмах. Крупнер все понял.
— Это за мной, — сказал он. — Прощайте.
— Что случилось? — спросил Антон.
— Меня ищут. — Медлить было нельзя, потому что из-за кустов к ним тоже приближались. — Я ухожу.
— Внимание, Крупнер, стоять, — раздался усиленный мегафоном голос. Говорил полноватый мужчина, которого Крупнер видел на брусьях, сейчас он вылезал через заднюю дверь. — Стоять, бежать некуда, ты окружен!
Крупнер прыгнул в кусты. Перед ним тут же выросли два крепких оперативника, но он сбил их одинаковыми цуи и бросился бежать.
— Огонь! — заорал мегафон.
Сзади послышалось пронзительное «Кай!» и короткий хлопок очереди.
«Волкодавы» только и ждали команды на открытие огня. Крупнер догадывался, что его захотят убить, но теперь он это знал точно. Если его и не убьют, то схватят и доставят в Исследовательский центр. Но скорее всего, убьют, и этого допускать нельзя. Из-за кустов показались фигуры бойцов. Крупнер повернул назад.
Он прошел сквозь них, убив трех ближайших короткими ударами, и оказался на площадке. Стрелять перестали, боялись попасть по своим. На земле, скованные наручниками, лежали Волосатый и брат. Антону наручники были уже не нужны. Там же были четверо в серых костюмах и мужчина с мегафоном. Проявляя немалую сообразительность, они сразу же попадали на землю и открыли кинжальный огонь. Крупнер видел пули, летящие ему навстречу. На таком подъеме он не был уже давно, со времен предпоследнего теста. Он увернулся, сместился в сторону мужчины с мегафоном, ударив ногой по стволу ближайшего автомата. «Волкодав» напротив оказался на директрисе огня, и его голова разлетелась в стороны, прежде чем стрелявший убрал палец со спускового крючка. Из кустов ответили встречным огнем. Крупнер двигался к мужчине с мегафоном, у которого не было оружия. Он медленно и неуклюже падал. Пули прошили его с двух сторон, вырвав из боков и спины клочья мяса. Крупнер бросился на землю до того, как очередь пересекла его тело. Он чувствовал всех живых бойцов — их было пятнадцать, и они скопились в разных концах площадки, плохо видя друг друга из-за кустов и не совсем понимая, что происходит в центре. Огонь снова прекратился. Крупнер выбрал группу, которая была справа, и устремился к ней.
Яшенцев уже вернулся домой, когда ему позвонили и сказали, что Крупнер появился, в парке, где обычно занимался спортом. Яшенцев приказал брать наверняка, используя оружие. Он приказал также держать его в курсе дела. Голос в трубке ответил, что группа захвата уже выехала…
Крупнер сидел на земле, держа на коленях голову Волосатого. Живых на площадке осталось двое. У Волосатого было четыре касательных ранения спины и ягодиц, но ни одно не было серьезным. Сергею тяжелая 9-мм пуля попала в голову — в темя — и вышла из груди. Он погиб почти сразу. Крупнер пытался лечить Волосатого, который был без сознания. Для начала удалось остановить кровь. Крупнер поднял голову — приближалось мяуканье сирен, на выстрелы съезжалась милиция. Встреча с ней не входила в его планы. Он поднялся и, закинув Волосатого на плечо, побежал в лес. Парк большой, он оставит его где-нибудь в глухом уголке, к вечеру тот придет в себя. Он не хотел впутывать друзей в это дело, он пришел, чтобы обрести душевный покой.
Крупнер уложил Волосатого на ворох сухих листьев и освободил его руки от наручников. «Я хотел, чтобы вы от меня отстали, — подумал он, — я даже не требовал компенсации за отнятую свободу. Я доволен тем, что у вас приобрел, мне нужен был мир. А вы навязали войну. Вы убили моих друзей, видимо, вы по-другому не можете. Что ж, давайте воевать».
И война началась.
Рабочий день закончился, но Розанов решил задержаться, чтобы доработать необходимые бумаги, — пора было сдавать квартальный отчет, а у него, как это обычно бывает при напряженной работе, отсутствовали даже наброски проекта.
Его стол находился прямо напротив двери, и когда она открылась, Розанову было достаточно поднять голову, чтобы увидеть вошедшего. Это был Крупнер. Розанов сразу узнал его, потому что готовился к встрече. Крупнер закрыл за собой дверь и теперь стоял, буравя ненавидящим взглядом.
Рот Розанова наполнился слюной. Он проглотил ее и потянул на себя верхний ящик, где лежал пистолет. От двери до стола было метра четыре. Розанов схватил ПМ, левой рукой сдвинул предохранитель и нажал на спуск. Пуля ударила в стену. Курок у «Макарова» был взведен, и Розанов мог поклясться, что рука у него не дрожала. Тем не менее он промахнулся. На миг ему показалось, что Крупнер слегка отклонил голову и тут же вернул на место, дав пуле пролететь. Он выстрелил еще раз. Пуля попала в дверь, проделав дыру, похожую на круглое темное пятно. Крупнер шагнул вперед. Розанов быстро, раз за разом давил на курок, уже не целясь, пистолет дергался в его руке, впрочем, не попадал он по другой причине. Розанов знал, что Крупнер владеет «ускоренным перемещением», он сам описывал этот эффект, и сейчас наблюдал за ним без особого удовольствия. Крупнер замечал вспышку, видел пулю и успевал реагировать, убирая тело с предполагаемой траектории полета. Когда кончилась обойма, он подошел к замершему от страха Розанову и остановился, уперевшись в стол. Их взгляды встретились.
— Я тоже садист, — дрожащим от ярости голосом произнес Крупнер.
Он наклонился, выбросил вперед руку и коротко ударил Розанова в горло. Хлестнула кровь. Крупнер вытащил из пальцев Розанова пистолет и вколотил его рукояткой вперед в страшную рваную рану. Затем отошел к двери и посмотрел на результат. Розанов сидел, привалившись к спинке стула. Он был уже мертв.
— Прекрасно, — одобрил Крупнер.
Яшенцев вызвал Лужнова к себе в девять утра. В половине десятого, вооруженный до зубов (табельный «Макаров» и АКСУ), он уже мчался в санаторий охранять Агапова. Более дурацкой миссии он и представить не мог. Лужнову самому был нужен телохранитель, но ни ему, ни директору Исследовательского центра личная охрана положена не была. Расправа с Розановым потрясла даже видавшего виды Яшенцева. Поведение Крупнера не вписывалось в предложенную аналитиками схему, потому что в нем не было никакой последовательности, вероятно, тут свою роль сыграли психотропы, но не