В Исследовательском центре рабочий день подходил к концу, и можно было спуститься в подвал, где располагался штаб гражданской обороны, но многие предпочитали оставаться в лабораториях, где все был знакомо и привычно, нежели изнывать от скуки на деревянных нарах в тесном подземном каземате.
Увидев в дальнем конце коридора чью-то фигуру, Крупнер свернул к ближайшей двери и вошел в лабораторию. У стены стояла треногая вешалка с халатами. Крупнер снял один и начал одеваться.
— Молодой человек. — Крупнер обернулся и увидел в углу сидящего за столом человека, которого поначалу не заметил.
— Слушаю вас, — сухо ответил Крупнер, застегивая последние пуговицы.
— Это ваш халат? — Человек поднялся из-за стола и направился к нему. Он был тучен и носил густую бородку. — Вы откуда вообще такой? Я вас не знаю.
Крупнер окинул взглядом комнату. Посередине стояли в ряд два длинных стола, на которых было полно всяких незнакомых приборов, один из них напоминал сложные электронные часы. Человек в этой комнате был один, других во всяком случае Крупнер не заметил, он сердился и выражал недовольство по поводу хамской выходки неизвестного сотрудника.
— А в чем, собственно, дело? — бесстрастно осведомился Крупнер. — По какому праву вы задаете мне вопросы?
Мужчина приблизился вплотную и остановился. Они были одного роста и теперь в упор буравили друг друга глазами. Борода оказалась немытой и сильно воняла потом.
— Это что, ваш халат? — спросил он, тяжело дыша. — Кто вам разрешил его брать?
Тут динамик над их головами ожил, из него донесся резкий вой.
— Внимание, — послышался громкий металлический голос. — Воздушная тревога! Воздушная тревога! Немедленно прекратить все работы, отключить электрические приборы, всем спуститься в штаб гражданской обороны. Воздушная тревога! Воздушная тревога…
— Это мой халат, — сказал Крупнер, — Пошли в подвал.
— Ч-черт! — Мужчина метнулся к столу и достал из ящика ключи.
Крупнер не стал его ждать и выскочил в коридор. Объявили тревогу, скоро начнется суматоха, и надо торопиться, чтобы успеть вовремя.
На лестнице было полно народу. Все спешили вниз, зная, что просто так подобные сигналы не подаются, и ожидая чего-то весьма неприятного. Научные сотрудники были наслышаны о грозящей опасности, что делало их чрезвычайно дисциплинированными. Крупнер с трудом протискивался вперед, прижимаясь к стене. Ему был нужен третий этаж, где помещались лаборатории розановского отдела. Он был там один раз и знал номер комнаты — 322. В ней хранились рабочие запасы препарата СС-91.
Дверь в комнату 322 была приоткрыта. Крупнер заскочил туда и увидел девушку, сосредоточенно выдергивавшую вилки из гнезд удлинителя. Услышав, что кто-то вошел, она обернулась. Крупнер узнал ее — Ниночка — лаборантка, которая до появления другого лаборанта, Ларина, делала ему уколы. Она тоже узнала его и испугалась.
— Тихо, — приказал Крупнер, и приоткрывшийся для крика рот закрылся. — Мне нужен ключ от сейфа.
— Вы меня убьёте? — вполголоса произнесла она.
— Мне нужен ключ от сейфа, только ключ. — Крупнер шёл к ней, а она отступала, пока не забилась в угол. — Где он?
— Ключ у Дениса Владимировича, — прошептала Ниночка, с ужасом глядя на него.
— Не ври, — Крупнер помнил несколько реплик Розанова, из которых в свое время уяснил, что ключи лаборанты носят с собой. Каждый имел доступ к тому, чем пользовался, — это существенно упрощало механизм работы. Другое дело, что пациентов колола не Ниночка, а неизвестный Денис Владимирович, хотя, если она называла его по отчеству, вряд ли это был лаборант типа Ларина. — Ключ должен быть у тебя.
Он медленно вытянул руку. Указательный палец смотрел Ниночке в правый глаз. Она пронзительно закричала.
— Молчи. — Крупнер зажал ей рот ладонью. Девчонка отчаянно сопротивлялась, и после того, как она его укусила, Крупнер не выдержал и ударил ее в сплетение. Сопротивление прекратилось.
— Открой сейф, — потребовал он. Ниночка сидела на столе, восстанавливая дыхание. Щеки были мокрые от слез.
— Да, — кивнула она и встала на ноги. Связка ключей лежала в столе, в верхнем ящике. Голос из динамика все гремел, призывая выключать электроприборы и спускаться в штаб. Наконец Ниночка справилась с ключами и распахнула обе дверцы.
— Пожалуйста, — сердито сказала она. — Это вам нужно?
В сейфе, который являлся по сути большим железным шкафом, лежали пачки одноразовых шприцев и коробка с ампулами СС.
— Именно, — ответил Крупнер, — спасибо.
Ниночка осторожно обошла его и бегом бросилась к двери. Оказавшись в коридоре, она помчалась на лестничную площадку, и там с ней случилась истерика. Крупнер в это время приготовил шприцы и, методично отламывая головки ампул, наполнил их сенсорным стимулятором: по пять миллилитров в каждый. Это было втрое больше, чем давали ему на последних тестах, и можно было только догадываться, какое действие произведет такая инъекция. Тут все было индивидуально. Крупнер уложил шприцы в карман и вышел из комнаты.
— Воздушная тревога! — вещал записанный на пленку голос. — Немедленно прекратить все работы, отключить электрические приборы…
Наступала ночь.
Когда с вахты позвонили сотрудники и сказали, что там лежит без сознания постовой, начальник караула немедленно доложил об этом Шламову. Шламов приказал объявить воздушную тревогу, чтобы собрать персонал Исследовательского центра в одном месте и зачистить здание. Он приказал вывести патрульную машину и совершить объезд внешней части ограждения, потому что связал это со срабатыванием участка А12. Он не исключал диверсии со стороны работников ИЦ, но, когда нашли прыжковый шест, стало ясно, что на территорию проник кто-то чужой, и им вполне мог быть сбежавший ранее пациент Крупнер. Шламов доложил обо всем заместителю начальника управления и получил приказ действовать по инструкции. Что он и собирался сделать. Личный состав был ознакомлен с фотографией спецпациента, они знали, кого искать. В качестве меры задержания разрешалось его «стреножить».
Услышав сигнал тревоги, Агапов побледнел, а Лужнов отложил на тарелку недоеденный бутерброд.
— Крупнер вернулся, — констатировал он, — теперь он здесь.
— Вы останетесь со мной, Алексей Анатольевич? — осторожно спросил Агапов.
— Конечно, Александр Парфенович, — спокойно ответил Лужнов и положил руку на АКСУ. — Куда мы денемся с подводной лодки?
Они остались в кабинете, прислушиваясь к звукам за дверью. Оба были обречены ждать.
Через пятнадцать минут в здании не осталось ни одного сотрудника центра. Все они укрылись в бункере за двойными сейфовыми дверями из многослойной стали, а опустевшие этажи заняли бойцы. «Цунами». Они прочесывали корпус, двигаясь группами, внимательно осматривая на своем пути незапертые комнаты.
Крупнер осторожно приблизился к генераторной… Он не знал, находится ли дверь под сигнализацией, но подозревал, что находится. К тому же она была закрыта на замок. Генераторы являлись важной составляющей частью автономности Исследовательского центра на случай войны, рядом находился заглубленный резервуар с соляркой ёмкостью в пятьдесят тонн. Все это надо было как-то вывести из строя, чтобы наверняка оставить противника в темноте. Конечно, у спецназа есть приборы ночного видения, но они не могут дать полную картину окружающего мира. Темнота была его помощницей, и он хотел заручиться полной ее поддержкой.
Еще раз, осмотрев дверь, Крупнер подошел к силовому щиту. За поворотом находился вход в штаб ГО, и он чувствовал присутствие большого количества людей, которые ждут, мучаются от дискомфорта и боятся. Щит был закрыт решеткой, запертой на висячий замок.
Крупнер просунул в дужку ломик, найденный в углу, и с усилием повернул его против часовой стрелки. Замок щелкнул и открылся.
Когда погас свет, Шламов приказал включить аварийное освещение. Под потолком караульного помещения вспыхнули тусклые лампочки, работающие от аккумуляторов, зазвенели звонки, затрещали зуммеры сигнализации, сообщая о том, что их снова вернули к жизни и на какое-то время был ослаблен контроль. Шламов знал, что аккумуляторов хватит максимум часа на два, и надо запускать генераторы, если выяснится, что никаким другим способом электричество не добыть. Четверо человек ушли в цокольный этаж, горя желанием уничтожить негодяя, который лишил их спокойной жизни.
Крупнер услышал шаги и спрятался за сварочный аппарат, стоящий на тележке. Мимо прошли четверо солдат, светя перед собой фонарями. Его они не заметили. Крупнер догадывался, куда они идут, — в генераторную. Им было по пути. Крупнер встал и пошел за ними.
Свет отключили в двадцать три сорок. Агапов немедленно встал с кресла, прошел в приемную и запер наружную дверь. Лужнов наблюдал за его перемещением, едва различая в полумраке окружающие предметы. Теперь в их распоряжении остались три комнаты: приемная, кабинет директора и собственно боковая комнатка Агапова. Все двери были оснащены замками. Лужнов представлял, как они запирают их, отступая все дальше и дальше. Он взял в руки автомат, снял с предохранителя и передернул затвор.
— Что вы там делаете, Алексей Анатольевич? — поинтересовался Агапов.
— То же, что и вы, — ответил Лужнов. — Готовлюсь к предстоящему сражению.
Он защелкнул на место флажок предохранителя и положил АКСУ на стол.
Агапов вернулся в кабинет и сел в свое кресло.
— Сейчас они дадут свет, — сказал он. Лужнов снял трубку телефона. Телефон молчал.
— Связи тоже нет, — сообщил он. — Мне это очень не нравится.
— Думаете, это Крупнер? — спросил Агапов, чтобы поддержать разговор, хотя ему все было очевидно.
— Думаю, что он.
Шедший первым открыл дверь в генераторную, и тут Крупнер сделал рывок. Меньше чем за секунду он преодолел разделявшие их три метра и с ходу ударил заднего ладошкой в основание шеи. Остальные еще не успели среагировать, когда он нанес ближайшему удар подъемом стопы в висок. Двоих он выключил, но двое еще остались. ни мгновенно направили на него оружие. Крупнер прыгнул под ноги стоящему справа, попав спиной под колени, от упал, оцарапав щеку прапорской звездочкой на погоне. Четвертый, младший сержант, отскочил в сторону, хаотично светя фонарем и не зная, куда