— Завтра должен прилететь профессор Сечкин. Он, похоже, ездил к своему бывшему ученику Эдуарду Мирзоеву, — произнес Муму.
— Возможно, но что нам это дает? Ведь Мирзоев, скорее всего, находится там, на базе, в лаборатории. А кто-то же привез этих мошек в Москву, в метро… — вздохнул генерал Рогов.
— Думаю, Балт сможет прояснить ситуацию.
— Да, вот еще что, — добавил генерал Рогов. — Кто-то, похоже, специально пустил дезу о том, что семья Балта находится в Нью-Йорке. Мыськин рвется в Америку.
— Ну и посылайте его в Америку, — усмехнулся Муму. — Здесь спокойнее будет.
— Ты думаешь?
— Да что тут думать. Тут нужно действовать. А такие, как лейтенант Мыськин, только под ногами путаться будут.
— Да, может, ты и прав, — произнес генерал Рогов и добавил: — Я никому в данной ситуации не могу доверять. А в одиночку действовать невозможно. Так что придется нам с тобой поддерживать связь.
— Я вас понял, — кивнул Муму.
— У меня есть квартира. О ее существовании не знает никто. Завтра в это же время подъезжай туда.
И генерал Рогов назвал адрес.
Муму кивнул.
— И вот еще что. Если со мной что-то случится, присмотри за моими. За женой и сыном… — вдруг попросил генерал Рогов.
— Ну, до этого, я думаю, не дойдет, — пожал плечами Муму.
— Ты этого Мирзоева бери на себя, — заявил генерал. — А я, если все будет нормально, займусь профессором Сечкиным.
— У вас есть телефон для оперативной связи? — поинтересовался Муму.
— Да, — кивнул генерал Рогов. — И ты мне свой дай. Записывать не буду. Запомню.
— Я тоже.
Обменявшись телефонами, они пошли каждый в свою сторону. Муму, оседлав своего железного коня, направился на квартиру Балта. А генерал Рогов, взглянув на часы, решил не заезжать больше в контору и направился домой.
Хотя обычно люди в это время еще добираются с работы, спешат делать покупки, сейчас на улице было странным образом тихо и пусто. И от этого становилось тревожно на душе.
Освещенные фонарями полупустые улицы, редкие прохожие в марлевых повязках производили жуткое впечатление. Генерал Рогов решил позвонить жене, узнать, не нужно ли чего купить в магазине. Но ее телефон почему-то не отвечал.
Прямо возле подъезда стоял черный джип.
Не успел генерал Рогов достать ключи, как двери подъезда распахнулись и на пороге показался лейтенант Мыськин.
— О! — удивился генерал Рогов. — А ты что тут делаешь?
— Вас дожидаюсь, — как-то слишком уверенно произнес лейтенант Мыськин.
— И не он один, — вдруг послышался за спиной знакомый голос.
Из джипа вышел генерал в отставке Грушевой.
— Ну что ж, приветствую тебя, коллега! — сказал генерал Грушевой, протягивая руку.
Генерал Рогов не стал подавать руки, только покачал головой.
— Поехали со мной. Думаю, нам есть о чем поговорить, — сказал генерал в отставке Грушевой.
— Может, лучше завтра? — сказал генерал Рогов, понимая, что происходит что-то экстраординарное.
— Завтра будет поздно, — сказал генерал Грушевой.
— Ну, поехали, — кивнул генерал Рогов и первым сел на заднее сиденье джипа.
Лейтенант Мыськин тоже хотел подсесть к ним, но генерал Грушевой остановил его:
— А ты иди отдыхай! На сегодня ты свою миссию выполнил. Засветился по полной программе!
Когда лейтенант Мыськин захлопнул двери, генерал Грушевой сказал водителю:
— Ты дорогу знаешь?
Тот молча кивнул.
Когда джип тронулся с места, генерал Грушевой покачал головой:
— Это же надо вот так по-глупому засветиться!
— А ты что думал, что я глупее тебя? — пожал плечами генерал Рогов.
— Да нет, я рассчитывал, что ты будешь настолько занят, что тебе будет не до Мыськина. Когда в Москве такое делается!
— Так что, эта вся дрянь в метро с твоей подачи?! — спросил генерал Рогов, пристально взглянув на генерала Грушевого.
— Да ты что, очумел, что ли?! — начал отнекиваться Грушевой.
Генерал Рогов понял, что интуиция его не подвела и генерал в отставке Грушевой — ключевая, если не главная фигура в этой опасной игре.
Между тем джип выехал за город.
— Куда мы едем? — поинтересовался генерал Рогов, чувствуя, что к горлу подступает тревога.
— На природу, на шашлычки, — усмехнулся генерал Грушевой.
— Да вроде не время сейчас шашлычничать, — пожал плечами генерал Рогов. — Да и дома меня ждут.
— Не волнуйся. Твоим домашним мы сказали, что тебя срочно отправили в командировку, — успокоил его генерал Грушевой.
— И сколько должна продлиться эта командировка? — спросил генерал Рогов, догадываясь, что его хотят нейтрализовать.
— Да уж теперь нам отступать некуда, — пожал плечами генерал Грушевой. — Пока все не утрясется, тебе придется отдохнуть в санатории.
— А что должно утрястись? — спросил генерал Рогов.
— Можно подумать, ты не знаешь, что происходит в Москве…
— Знаю, потому и спрашиваю. Ведь если вы меня нейтрализуете, кто будет разбираться во всей этой ситуации?! Может, твой лейтенант Мыськин?
— Найдутся люди. Если что, меня кликнут.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— И что ты будешь делать?
— Буду беспрепятственно получать сообщения от Балта. Раскручу это дело. И докажу всем, что след ведет в Закавказье. Что в этом деле замешаны боевики. Что их всех душить нужно. Мочить в сортире!
Генерал Грушевой заводился все больше и больше.
— Ну, дорогой, с тобой все ясно… — покачал головой генерал Рогов, — только вот одного ты не учел: муравьи эти летучие, что в метро плодятся и, похоже, заразу разносят, тебя не только не понимают, но и вообще не слышат!
— При чем тут какие-то муравьи!
— Как это при чем?! А ты в метро давно был?
— Я вообще за городом живу… — недовольно проворчал генерал Грушевой.
— То-то и оно… — в задумчивости проговорил генерал Рогов, понимая, что его действительно решили нейтрализовать.
Глава 11
Приехав встретить Леонида Прокофьевича в аэропорт, Степан Рыбин был несколько удивлен. После того, что случилось в метро, все так активно интересовались, когда же приедет профессор Сечкин, говорили, что срочно нужны его консультация, помощь. Им интересовались и ученые, и сотрудники органов, и корреспонденты… И все просили назвать рейс и время прилета. Степан ни от кого этого не скрывал. Казалось, в аэропорту будет столпотворение. Однако, когда объявили рейс из Грозного и через некоторое время среди идущих к выходу пассажиров показался потерянно бредущий профессор Сечкин в куртке с натянутым на голову капюшоном, Степан Рыбин понял, что в аэропорт приехал он один. Профессор, пройдя через пропускник и забрав свои вещи — небольшой чемоданчик и дорожную сумку с ноутбуком, Степана как будто не узнал, можно сказать, проигнорировал. Он скользнул по Степану через очки невидящим взглядом и, близоруко щурясь, стал осматриваться по сторонам.
Степан не первый раз встречал профессора с самолета. Обычно Леонид Прокофьевич, человек эмоциональный и часто несдержанный, замечал его сразу и издали начинал махать рукой, приветствуя. А тут вообще, казалось, не узнал.
— Леонид Прокофьевич, здравствуйте! — окликнул Степан профессора Сечкина.
Тот обернулся, но, как показалось Степану, снова не узнал своего ученика.
— Вы что, меня не узнаете? — удивился Степан.
Профессор, не снимая капюшона, покачал головой:
— Нет.
— Я Степан Рыбин, ваш студент! — сказал Степан, понимая, что что-то не так, но не удержался и все-таки спросил: — Как там Настя? Ничего мне не просила передать?
— Какая Настя?! — возмутился профессор.
— Настя Лапина, ваша студентка. Она с вами полетела… — начал Степан.
— Помогите мне найти такси. Я должен ехать на биологический факультет МГУ. Там начинается научная конференция, международный конгресс, — как-то странно проговорил профессор, нервно оглядываясь по сторонам.
— Да, конечно, я вас провожу, — сказал Степан Рыбин, не зная, как реагировать на такое поведение профессора.
— Холодно, очень мерзнет голова, особенно уши, — сказал Леонид Прокофьевич и взглянул через очки каким-то странным, невидящим взглядом.
Степан хотел взять поднести его чемодан, но профессор только покачал головой:
— Я сам. Я сам должен нести свои вещи.
— Хорошо, несите сами, — согласился Степан.
Когда они подошли к такси, таксист открыл багажник. Но профессор Сечкин наотрез отказался укладывать туда чемодан и сумку и опять как заведенный повторил:
— Я должен сам нести свои вещи.
— Он что, того? — спросил таксист, молодой русоволосый парень, у Степана, когда тот, устроив Леонида Прокофьевича на заднем сиденье, сам сел впереди.
— Да нет, — покачал головой Степан, — просто, наверное, перелет сказался.
— А откуда он прилетел? — уточнил таксист.
— Из Грозного, — ответил Степан.
— А, ну ясно! Они оттуда многие такие прилетают, — кивнул таксист.
— Какие «такие»? — переспросил Степан.
— Ну, как бы контуженые, — сказал таксист и уточнил: — В Москву?
Степан молча кивнул, а оглянувшись назад, увидел, что профессор, не выпуская из рук чемодана и сумки, так и не снял капюшон и задремал.
— А в Москве куда? — поинтересовался таксист.
— Биофак МГУ знаете? — спросил Степан.
— Знаю, — кивнул таксист и вздохнул: — Сам туда поступал. Но не судьба. Хотя сейчас не жалею. А то бы пришлось комаров этих в метро ловить. Говорят, всех студентов биологов и медиков на борьбу с этими комарами бросили…
— Во-первых, это не комары, а кровососущие крылатые муравьи, — уточнил Степан Рыбин. — А во-вторых, не знаю, как медики, но мы, биологи, по-прежнему учимся, как и учились. Никто нас ни в какое метро не посылал.
— Так пошлют еще! Кто ж, кроме вас, столицу спасать будет?!
— Нам ничего такого не говорили… — пожал плечами Степан Рыбин.
— А вам говорили, что эти комары такие опасные, или это только слухи? — продолжал интересоваться таксист.