— Доброе утро, — сказала Настя, усаживаясь напротив.
— Здравствуй, — кивнул Эмир и добавил: — Боюсь, что для нас с тобой это утро недоброе. Совсем недоброе.
— Почему? На улице так хорошо, так красиво. Осенью здесь вообще сказка. И тепло, и тихо… После Москвы от тишины в ушах звенит… А что, что-то случилось? Почему вы не завтракаете?
— Тебя ждал. Одному как-то не хочется есть, когда такая девушка может составить компанию…
С этими словами Эмир поднял на Настю свои влажные темные глаза и вздохнул.
Настя смутилась и, пожелав Эмиру «приятного аппетита», начала завтракать. Эмир же, окинув ее изучающим взглядом, проговорил:
— А почему ты не спрашиваешь, где профессор?
— Да он отсыпается, наверное, после дороги, — сказала Настя как ни в чем не бывало. — Он всегда после дороги любит отоспаться.
— Да нет. Не вернулся твой профессор.
— Как это «не вернулся»? — искренне удивилась Настя. — Он же еще вчера должен был прилететь.
— Должен был. Но не прилетел, — сказал Эмир, вздохнув и тоже приступая к завтраку.
— Может, что случилось? Задержали его или дела какие-нибудь срочные… — предположила Настя.
— Да нет, думаю, он попросту сбежал.
— Не может быть, — покачала головой Настя. — Он не мог меня одну здесь бросить. Наверное, что-то все-таки случилось.
— Настя, скажи мне честно: ты знаешь, что произошло в Москве? — вдруг спросил Эмир.
— А что там произошло? — стараясь не смущаться, спросила Настя и даже подняла на Эмира свои чистые зеленые глаза.
— Ты не умеешь врать. Когда вы с охранником ездили на почту, ты видела это по телевизору. Мне шофер говорил. У него жена в том кафе, куда вы с охранником заходили, работает.
— Ну, у вас и информация поставлена…
— А ты думала. Но даже при этом профессор умудрился от меня ускользнуть…
— Может, он еще вернется… — проговорила Настя.
— Нет, я все-таки хочу знать: почему ты мне ничего не рассказала о том, что происходит в Москве? Ведь у тебя там мама осталась. Это не может тебя не волновать… Я только сегодня обо всем узнал, а ты знала и почему-то ничего мне не сказала и ничего не спросила…
— А что спрашивать?
— Ну как же… А летучие муравьи… Ведь кто-то же подбросил их в метро.
— Ну да. Но какое вы к этому имеете отношение… Ведь вы здесь. А Москва за тысячи километров…
— Не юли! Я сам тебе показывал крылатых муравьев, способных передавать одну из самых страшных смертельных болезней…
— Мы с профессором тоже разводили крылатых муравьев. Что, и нас подозревать… — проговорила Настя и вдруг нашлась: — А что, если профессора там, в Москве, арестовали?.. Узнали, что он занимался разведением таких насекомых, и арестовали. Вдруг он сам пошел и признался, что разводил этих муравьев? И его сразу арестовали. Ну, как это правильно говорят, задержали по подозрению… Поэтому он и не прилетел.
— Да, действительно, — согласился Эмир, наливая Насте и себе чай. — Об этом я как-то не подумал. Его же действительно могли там арестовать.
— И сюда могут добраться. И нас тоже могут арестовать… Если профессор расскажет, что мы всех муравьев сюда привезли… — изобразила испуг Настя.
— Нет, сюда никто не доберется, — уверенно заявил Эмир.
— Но профессор же может рассказать, вы же ему успели показать свои владения… И профессор может все рассказать следствию.
— Ничего он никому не расскажет, — уверенно сказал Эмир.
— Это почему? — продолжала удивляться Настя.
— Потому что он умный и знает, что первым пострадает тот, кто первым начнет о чем-то рассказывать.
— А, понятно, — кивнула Настя.
— Настя, — спросил Эмир, когда они уже выходили из столовой, — а вы действительно всех муравьев сюда привезли?
— Да, всех до единого, — уверенно ответила Настя.
— Ты что, их пересчитывала?
— Но вы же лучше меня знаете, что насекомых, как и микроорганизмы, не пересчитывают, а взвешивают.
— Ну да. И ты взвешивала?
— Конечно. И все записала.
— А с вами в лаборатории много еще людей работает?
— Да нет. Только Степан Рыбин. Он теперь там за главного.
— А он не мог каким-то образом вынести насекомых?
— Да вы что?! Степан? Зачем ему?
— Ну, опыты проводить… Наблюдать…
— Где? Он в общежитии живет. И потом, вы же сами слышали или там видели, что насекомые были зараженные. А у нас точно зараженных не было. Это вы здесь у себя эксперименты какие-то проводите. Вон у вас сколько людей работает. Может, кто из них и вывез в Москву зараженных муравьев.
— Никто из работников сделать этого не мог.
— Почему вы так уверены?
— Они отсюда годами не выезжают.
— Что, у них и отпуска нет?
— Им не нужен отпуск.
— Да, действительно, они странные какие-то у вас. Молчаливые, ходят, как тени, и тупо выполняют каждый свою работу. Зомбируете вы их, что ли?
— Да нет. Это таблетки, еще уколы такие есть. Успокаивающие.
— А потом они нормальными станут? Они же сюда, наверное, подзаработать приехали?
— Кто как… — неопределенно проговорил Эмир. — Я с тобой о другом сейчас… Мне важно, чтобы ты знала: я никаких муравьев в Москву не посылал. Мне очень важно, чтобы ты мне поверила. И если тебя будут спрашивать, ты подтверди, что я не мог отправить в Москву этих муравьев. И работники лабораторий, те, что имеют контакт с насекомыми, отсюда не отлучались. Мне важно, чтобы ты поверила, что в метро не наши муравьи.
— Но и не наши, — пожала плечами Настя.
— А больше в природе их нигде не встречается, — напомнил Эмир, усаживаясь на лавочку.
Настя села рядом и, пожав плечами, проговорила:
— Значит, инопланетяне…
— При чем тут инопланетяне! — не скрывая досады, воскликнул Эмир. — Я с ней более чем серьезно, а она мне про инопланетян.
— А вы что, не в курсе? Нашего профессора Сечкина уфологи давно героем назвали. Они уверены, что летучие кровососущие муравьи — результат мутированного спаривания инопланетных насекомых, что так инопланетяне проверяли наш интеллект.
— Подожди, Настя, подожди… — вдруг остановил ее Эмир. — У меня на этот счет появились другие мысли… Я, кажется, предполагаю, кто мог вывезти зараженных насекомых…
— И кто же это? — поинтересовалась Настя.
— Проверю — скажу… Если не убью на месте, — проговорил Эмир, бледнея. — Ну, москвичи! Ну, московские гости!
— Да, не позавидую я тому, кто попадется вам под горячую руку… — проговорила Настя.
— Настя, подожди меня здесь, я должен срочно кое с кем переговорить…
С этими словами Эмир вскочил со скамейки и решительно пошел в сторону главного корпуса.
Настя же осталась сидеть на лавочке. Она никак не могла избавиться от страха. Когда Эмир закричал о московских гостях, она почему-то реально восприняла эти слова на себя, точнее, на них с профессором. И перепугалась до смерти.
Но теперь, когда Эмир, оставив ее, пошел в главный корпус, Настя поняла, что есть кто-то, кто действительно мог быть причастен к этой жуткой истории.
Глава 15
Все, кому приходилось взаимодействовать с Сергеем Дорогиным, больше всего ценили в нем умение точно расставлять приоритеты. В каждой, даже очень сложной, ситуации он безошибочно определял, с чего именно нужно начинать.
Получив по мобильнику «SOS» от генерала Рогова, Дорогин, не раздумывая, оставил неисследованными вещи профессора Сечкина. Да, там могли быть вмонтированы хитроумные устройства, наподобие извлеченного им из подкладки куртки жука с чипом или миниатюрной видеокамерой. Но оставленные в пустой лаборатории вещи не представляли опасности.
Сейчас главным было отыскать и освободить генерала Рогова. Кроме него, в обновленном штате ГРУ у Муму не было человека, которому он мог бы доверять, на кого мог бы положиться. Настя Лапина после приезда в Москву профессора Сечкина, по существу, осталась заложницей у кого-то из организаторов теракта в московском метро. Страшно представить, что эти организаторы имеют в своем арсенале биологическое оружие.
В руках террористов биологическое оружие может стать пострашнее ядерного. Ведь оно, если говорить о вирусах и инфекциях, также невидимо. И поражает не только тех, кто участвует в боевых действиях, но и детей, женщин, стариков. И если против ядерного или химического оружия можно, в конце концов, найти защиту, то выпущенные на волю микроорганизмы начинают мутировать, приспосабливаться. Учитывая скорость распространения, размножения, их мутации могут происходить мгновенно. Биологическое оружие способно воздействовать не только на реально существующих людей, но и на их потомство. Поражая гены, оно способно выстрелить через поколение или даже через несколько поколений.
Сейчас очень важно не допустить, чтобы в Москву была завезена еще одна партия зараженных насекомых. Интуиция подсказывала Дорогину, что эти кровососущие муравьи прибыли в Москву из Закавказья. Скорее всего, их выращивали именно в той лаборатории, местонахождение которой указал в шифровке Балт-Плетнев. А поскольку профессор с Настей завезли туда еще партию насекомых, акция может повториться не только в Москве, но и в любом российском городе. Предотвратить ее можно, лишь уничтожив или взяв под контроль лабораторию Мирзоева. А без генерала Рогова это сделать невозможно. Здесь нужны специально обученные люди, умеющие действовать в экстремальных условиях.
Генерал Рогов четко назвал не только Рублевку, но и имя генерала в отставке Грушевого. Не встретившись с ним и не поговорив, генерал Рогов ни за что не стал бы называть его имя. С другой стороны, и генерал в отставке Грушевой не стал бы действовать внаглую, если бы за его спиной не стояли влиятельные покровители. Все было спланировано, продумано, выстроено. Кому-то было выгодно дестабилизировать обстановку, посеять панику и дать понять, что след всех событий нужно искать в Закавказье. Возможно, даже был известен стрелочник, которому предстоит по всей строгости отвечать перед законом.
Генерал Рогов хотел доказать, что появление зараженных насекомых в московском метро — лишь одно из звеньев длинной цепочки, конец которой находится не в Закавказье, а в Москве.