— Да нет, они, пока не узнают, где теперь их уникальный материал, не успокоятся.
— А почему они так уверены, что эти микробы именно у нас в лаборатории находятся? — пожала плечами Лэсси.
— Да репортаж из Москвы видели. Какой-то спецкорреспондент подробно все описал, что происходит после того, как эти муравьи летучие людей кусают. Они там кашлять начинают, кровью харкать, задыхаются, сознание теряют, — рассказал Хасан.
— Ну мало ли на земле болезней с такими признаками… — возразила Лэсси.
— Американцы уверены, что это именно их редкая болезнь. Требуют, чтобы им Эмира выдали, что он по закону должен отвечать. Иначе они прекратят с нами все контакты.
— И что, вы хотите правда Эмира им выдать? — удивилась Лэсси.
— Так вот хозяин просит тебя научно подтвердить, эту ли болезнь из Америки привез Эмир…
— И если мне удастся это подтвердить… — начала Лэсси.
— Если подтвердишь — пусть американцы забирают Эмира.
— А если нет…
— А нет, похоже, быть не должно.
— Но если все-таки нет… Если я докажу, что болезнь эту Эмир здесь нашел. Или еще где-нибудь…
— Да ничего у тебя не выйдет.
— Почему?
— Потому что Эмир свою задачу выполнил и перевыполнил. И лаборатория, и все, кто здесь трудятся… Скоро ничего этого, как я понял, не будет. Если хочешь живой остаться — отсюда ноги делать надо.
— А как же исследования? Эмир уверен, что его исследования будут интересны и американцам. Он думает, что они ему за все заплатят…
— Так, Лэсси. Мне надо спешить. Сейчас охрана сменится. Этот новый, Балт, кажется, на пост заступает. Мне не хотелось бы перед ним светиться. Я так и не понял, что он за человек.
— Ты хочешь сказать, чей он человек? — уточнила Лэсси.
— Чей он бы ни был, как сказали мне мои люди в охране, он приехал сюда зарабатывать деньги и, если заметит что-то подозрительное, тут же сообщит тем, кто ему платит, — сказал Хасан и добавил: — Я поехал. А ты, если хочешь остаться жива, лучше всего беги. Сам не знаю, почему говорю тебе это. Я передал тебе то, что должен был передать. Но почему-то жаль мне тебя.
— Когда же мне бежать, прямо сейчас? — спросила Лэсси.
— Насколько я понял, времени у тебя до утра. Лучше, если бы ты до этого времени разузнала у Эмира все насчет болезни. Захватила еще одну партию зараженных муравьев… Тогда ведь нам неплохо за них заплатили…
— И что дальше?
— Завтра в семь утра я буду ждать тебя у кафе «Парус».
Балт взглянул на часы и понял, что времени до начала дежурства осталось совсем немного. А ему нужно было во что бы то ни стало связаться с Настей. Если действительно опасно оставаться в лагере, то ей тоже стоит бежать отсюда.
Пробираясь назад к столовой, Балт успел заметить, что Хасан сел в свой джип и, моргнув фарами, поехал к воротам.
Идти к Насте через главный вход было опасно, и Балт, заметив в окне у Насти свет, хотел взобраться по водосточной трубе. Но тут свет в Настином окне погас. А через некоторое время Настя в белом лабораторном халате выбежала на улицу. Она поглядывала на часы и, очевидно, спешила.
Балт вышел ей навстречу и, похоже, испугал.
— Здравствуй, Настя, — сказал он.
— Здравствуйте, — кивнула Настя и полушепотом спросила: — Где я смогу вас найти? Через пару часов. Мне обязательно нужно с вами поговорить.
— Мне тоже, — кивнул Балт.
— Может, опять встретимся у заброшенного склада?
— Нет, — покачал головой Балт. — У меня дежурство. Я буду в беседке у ворот.
Настя ничего не ответила. Только кивнула и побежала в сторону лаборатории.
Балт сменил Джафара ровно в десять вечера. И Джафар, который после дежурства обычно ночевал в общежитии, или, точнее, в казарме, почему-то не остался на территории, а направился к воротам.
— Ты куда? — удивился Балт.
— Мне в город срочно надо, — ответил Джафар.
— Так на чем же ты туда доберешься? — спросил Балт, догадываясь, что охранники из местных сейчас начнут разбегаться как крысы с тонущего корабля.
— На попутке доеду, — сказал Джафар, махнув рукой.
Заперев за Джафаром ворота, Балт вернулся к беседке, где находился пост номер один, который ему предстояло охранять. Но его сейчас волновало одно — не случилось бы чего с Настей. Ведь она была единственным человеком, с которым он мог сейчас взаимодействовать. Одному, без помощи человека, вхожего в лаборатории, ему не разобраться в ситуации.
Каково же было его удивление, когда ближе к полуночи он, в очередной раз осматривая территорию, заметил, как из лаборатории вышла и, осторожно прикрыв двери, направилась прямо к нему Настя. Она на ходу сорвала с лица маску и стала вытирать ею слезы. И это при том, что Настя не была излишне впечатлительна и сентиментальна.
Когда девушка подошла к беседке, в которой, опираясь на автомат, сидел Балт, она покачала головой и тихо-тихо сказала:
— Столько лет жизни насмарку…
— Это ты про кого? — уточнил Балт.
— Да про всех…
— То есть? — сказал Балт, поднимаясь навстречу.
— Профессор Сечкин столько лет угробил, чтобы этих муравьев возобновить, а Эмир их всех, представляете, всех до одного… Мы думали назад в природу вернем. А Эмир мышам лабораторным скормил. Точнее, мышей этим несчастным муравьям скормил. А мыши те заразные, что ли, были… В общем, все. Погибли. Все до одного. Весь материал, который мы привезли, погиб. Я не знаю, что будет. Профессор вернется — вообще инфаркт получит.
— А чего это ваш Эмир вдруг решил всех муравьев погубить? — пожал плечами Балт, еще слабо понимая, что к чему.
— Да ничего он не решал, — пожала плечами Настя. — Он вообще теперь решать ничего не может. Спился окончательно. Он же каждый вечер закладывает. Вот мужчины слабаки!
— Ну, про всех огулом-то не стоит болтать, — пожал плечами Балт.
— Ну, вы сильный, допустим. Но таких, как вы, единицы. А большинство мужиков или подкаблучники, или тираны.
— Ну, а Эмир кто по твоей теории? — поинтересовался Балт, вновь перейдя на «ты».
— Да какая тут теория, — махнула рукой Настя и вдруг, обращаясь к Балту, попросила: — Дай закурить!
— У меня крепкие, — предупредил Балт.
— Так меня только крепкие и возьмут! — сказала Настя, беря у него сигареты и прикуривая.
— Так что там такое случилось? — спросил Балт.
— Да сантимент на человека напал, — объяснила Настя, устраиваясь на лавочке в беседке и пытаясь пускать дым, как заядлая курильщица.
— В смысле?
— Жалко ему себя вдруг стало. Он напился и не заметил, как всех муравьев, которых мы с таким трудом разводили, к каким-то ненормальным мышам высыпал.
— А почему ты считаешь этих мышей ненормальными?
— Почему-почему… Где вы видели, чтобы мыши муравьями питались. А эти схомячили за здорово живешь. Потом по всему аквариуму за ними гонялись, одна одну облизывали… Пока ни одной мошки не осталось. Я кричу ему: «Вы что, Эмир?!» А он говорит: «Все равно американцы придут, все заберут. А так никому не достанется!»
— А при чем тут американцы? — не понял Балт.
— Я тоже сначала ничего не поняла. Расплакалась и убежала из лаборатории. А он потом проспался и вечером меня на ужине дождался. Есть ничего не стал. Кофе чашку за чашкой пил и все говорил, говорил… В общем, он рассчитывал, что мы с профессором ему поможем. А теперь профессор сбежал, а он один остался.
— Ну а ты?
— А что я, он там такое задумал, что мама не горюй…
— Он разве из-за профессора так расстроился? — удивился Балт.
— Да не только из-за профессора. Ему сегодня позвонил кто-то и пригрозил, что его убьют и всю лабораторию сровняют с землей…
— Террористы, что ли?
— Да нет, хуже… Он говорит, американцы. Что-то вроде ЦРУ.
— А чем он им так насолил?
— Да он мне для чего рассказал. В общем, когда он в Америке был… учился, потом стажировался… он там микробиологию изучал. А американцы в микробиологии самые продвинутые в мире. Ну и вот теперь они ему позвонили и угрожают, что он у них какую-то редкую болезнь украл.
— Не понял, — покачал головой Балт. — Что значит «редкую болезнь украл»? И как они оттуда, из Америки, это рассмотреть могли? — спросил Балт, вспомнив о случайно подслушанном разговоре Лэсси и Хасана.
— Да американцы по телевидению репортаж из Москвы посмотрели и пришли к выводу, что по всем признакам муравьи разносят какую-то очень редкую болезнь, возбудители которой хранились в секретной лаборатории. В пробирке. И именно Эмир помогал какому-то там профессору проводить с ними опыты.
— И что, эта пробирка у них пропала? — спросил Балт.
— Да зачем ей пропадать! — покачала головой Настя. — Ведь бактерии размножаются просто с неистовой скоростью… и, если Эмиру удалось взять хотя бы несколько капель живого материала, он здесь уже, дома, может с ним работать до бесконечности.
— Так он что, действительно вывез бактерии?
— Похоже на то, — пожала плечами Настя.
— И что он с ними здесь делал? — спросил Балт, догадываясь о многом.
— Он попытался сделать крылатых муравьев переносчиками этой болезни.
— А почему именно их? — уточнил Балт.
— Да они при определенных условиях очень быстро размножаются. И потом… Ведь конечной целью Эмира было выработать в организмах млекопитающих, то есть мышей, антитела… Разработать вакцину против этой редкой болезни.
— То есть он зараженных муравьев в Москву не передавал?
— Да нет конечно! — вздохнула Настя. — Эмир задумал очень длинную цепочку. Но конечным результатом должна была стать вакцина против вывезенной им из Америки болезни. А получилось все наоборот. Как он сам говорит, кто-то выкрал зараженных муравьев и передал в Москву. И теперь американцы узнали, что он уехал от них не с пустыми руками…
— Но почему они так уверены, что в Москве именно та самая болезнь. Ведь есть же болезни с похожими симптомами…
— Американцы больше чем уверены. Да и Эмир, как мне кажется, не отпирался. Он только что мне такое рассказал…