Муму взял тележку и начал набирать товар точно по списку. Себе для настроения он взял бутылочку пива и скумбрию. Из мяса он выбрал довольно внушительный кусок свиной шеи. Потом положил в тележку еще бутылочку яблочного уксуса, подсолнечное масло, репчатый лук, помидоры и, конечно же, специи. Ему почему-то захотелось организовать шашлыки. Во дворе был оборудован навес, где стоял замечательный мангал. Шашлыки ведь способны поднять настроение не только мужчине, но и женщине. А у Леночки сейчас на душе скребли кошки. Муму даже хотел купить ей хорошего красного вина, но потом вспомнил, что Леночка кормит грудью и поэтому никаких напитков не употребляет в принципе.
Проверив еще раз все по списку, Муму покатил тележку к кассе.
По пути он заметил, что люди собираются у подвешенного посреди зала огромного экрана. Муму тоже остановился и задрал голову. На экране появился суровый человек в генеральской форме, в котором Муму узнал генерала Грушевого. Тот какое-то мгновение просто молчал, насупив свои густые брови и чуть выпучив глаза, а потом сказал резко, будто приказывая:
— Сегодня с семи часов вечера столица нашей Родины Москва переходит на особое положение. Въезд будет разрешен только по особым пропускам. Завтра утром в виде исключения можно будет въехать в город лишь живущим за его территорией медицинским работникам. В дальнейшем им будет предоставлено временное жилье в Москве. Уважаемые граждане! Очень просим вас соблюдать спокойствие. Вашей жизни ничего не угрожает. Меры приняты исключительно ради вашей же безопасности.
Муму только покачал головой.
Люди, которые останавливались, чтобы послушать новости, были шокированы.
Дорогин не стал смотреть новости дальше. Ведь в непротопленном доме его ждала с двумя маленькими детьми женщина, муж которой выполнял ответственнейшее задание.
Переложив все купленное из тележки в рюкзак, Муму забросил его за спину и, оседлав стального мустанга, поехал домой, точнее, к тому коттеджу, который должен был заменить их родные дома. В поселке и во дворах уже зажглись фонари. Но в окнах света не было. Это насторожило Дорогина, а потом он подумал, что Леночка, измотавшись за день, просто уснула.
Отперев входные двери своим ключом, Дорогин прислушался. Действительно, из спальни на первом этаже доносилось мирное посапывание. Прикрыв в спальню двери, Дорогин зажег лампу, вмонтированную над варочной панелью, и, разложив продукты, включил холодильник. Несколько раз крякнув, тот привычно заурчал.
Теперь предстояло заняться подключением отопления.
Когда батареи заработали, в доме стало значительно теплее.
Дорогин тоже был не прочь вздремнуть. Но понял, что ему хочется не столько спать, сколько есть, и приготовил классическое холостяцкое блюдо — глазунью с колбасой.
Мясо для шашлыков он решил нарезать и замочить утром и поэтому спрятал в холодильник.
Переложив яичницу на тарелку, Дорогин отрезал хлеба и устроился за столом перекусить.
Неожиданно двери из спальни резко распахнулись. На пороге стояла в куртке Леночка с одним ребенком на руках.
Даже в полумраке было видно, что она бледна и встревожена.
— Спасите, спасите его! — в ужасе прохрипела Леночка.
— Что такое? — с тревогой спросил Муму и встал из-за стола.
— У него температура. И он, кажется, теряет сознание… — каким-то высохшим голосом пробормотала Леночка.
Муму взглянул на укутанного в одеяльце и сгорающего в жару ребенка и понял, что скоро может быть поздно.
Взяв у Лены ребенка, Муму развернул одеяльце, стянул с него памперсы и, включив холодную воду, поднес его прямо задом к крану, так, чтобы вода попадала на то место, где находятся почки. А потом сильно ударил Ваньку рукой по ягодице. Мальчик, который только что обмяк у него на руках, встрепенулся и даже вскрикнул. Даже без термометра чувствовалось, что температура у него зашкаливает.
— Пить, дайте ему пить! — скомандовал Муму, и Леночка принесла чашку с водой и ложку, которой давала ему пить.
— Кроме распашонки, на него пока что ничего не надевайте, — сказал Муму и попросил: — Держите на коленях и поите, поите. Давайте позвоним нашему соседу-доктору!
Леночка забрала мальчика на руки. А Муму, взяв трубку, набрал номер врача скорой помощи, который подвозил их в поселок.
Трубку взяли не сразу. Но как только доктор заспанным и чуть раздраженным голосом ответил «Але!», Муму сказал:
— Доктор, простите, мы даже не познакомились. И я не знаю, как вас зовут. Но нам очень нужна ваша помощь. Одному из малышей совсем плохо. Температура зашкаливает. А у нас ни термометра, ни таблеток. Подойдите к нам. Если это возможно.
Минут через десять доктор был у них.
Он пришел со своим дежурным чемоданчиком. Леночка, которая не выпускала голенького, лишь простынкой прикрытого Ваньку из рук, смотрела на доктора как на Бога.
Доктор прошел в спальню, где на тумбочке горел ночник, в котором плавали светящиеся рыбки.
— Нам очень неудобно, мы не знаем, как к вам обращаться, — начала Леночка.
— Меня Николай Петрович звать, — строго сказал доктор и, уложив мальчика на край кровати, где ближе к стенке мирно посапывала Манька, начал осмотр.
— А меня Лена зовут, его — Сергей.
— Очень приятно, — кивнул Николай Петрович.
— А детей — Ванька и Манька, — прибавила Леночка.
— Иван да Марья, одним словом, — осматривая мальчика, проговорил Николай Петрович.
— Что с ним, док? — спросил Муму.
— Пока что ничего сказать не могу. По всем признакам, вирусная инфекция, — предположил Николай Петрович. Измерив температуру, он достал из своего чемоданчика одноразовый шприц и ампулу с каким-то лекарством и, попросив Леночку придержать мальчика, сделал ему укол в ягодицу.
Манька тем временем мирно посапывала.
— Теперь давайте ему побольше пить, — попросил доктор, отдавая мальчика матери.
Дорогин, а за ним Николай Петрович вышли на кухню. А Леночка осталась укачивать малыша.
— Чай? Кофе? — спросил Муму.
— Наверное, чай. Зеленый. Без сахара, — попросил доктор.
— Значит, делаю, как себе, — сказал Муму. А затем спросил: — Вы слыхали, что в Москву будут пускать только по спецпропускам?
— Да, — кивнул Николая Петрович.
— А у вас этот пропуск есть? — поинтересовался Муму.
— Целых два, — похвастался Николай Петрович.
— То есть? — не понял Муму.
— Все просто, — сказал доктор, время от времени прикладываясь к чашке с только что заваренным зеленым чаем и как-то странно всматриваясь Дорогину в лицо. — Мой напарник уехал вчера чуть раньше и попросил забрать его пропуск.
Но тут их разговор прервала Лена, которая вышла из комнаты с двумя малышами на руках.
— Там муравьи… — в ужасе проговорила она, — то есть муравей. Тот самый, летучий. Я боюсь, не он ли укусил мальчика…
— Не волнуйтесь так. Где муравей? — спросил Николай Петрович, встав из-за стола и прикладывая руку к покрывшемуся испариной лобику мальчика.
— Муравей там, на постели. Я детей сюда вынесла.
— Ладно. Пошли смотреть, — сказал Николай Петрович.
При этом он завязал на лицо лежавшую в чемоданчике маску, натянул на руки резиновые хирургические перчатки.
Уходя из комнаты, Леночка зажгла верхний свет, и когда все вошли, первое, что заметили, — находящуюся в центре комнаты муравьиную кучку.
Заразные или нет, но муравьи реально размножались на глазах.
Николай Петрович не стал их душить. Наоборот, найдя где-то у плиты баночку из-под фруктового пюре, он аккуратно картонкой собрал муравьев и, высыпав их в баночку, плотно закрыл крышкой.
— Не волнуйтесь, — попытался успокоить он Леночку, — по всем симптомам это совсем другая болезнь. И она никак не связана ни с муравьями, ни со свиным гриппом. Это обычная вирусная инфекция. Я сделал укол. Ему стало легче. Если нужно, уколем еще раз.
— Может, вызвать «скорую»? — сказала Леночка и осеклась, очевидно вспомнив, что Николай Петрович и есть «скорая».
— Думаю, мы сможем сами справиться, — проговорил доктор.
— Будем надеяться, — вздохнул Муму.
Он, как никто, понимал драматизм ситуации. Ведь если вызвать «скорую», придется называть свои данные, которые будут где-то зафиксированы. А значит, не исключена возможность, что данные попадут на стол к генералу Грушевому.
— Но если это вирусная инфекция, значит, Манька тоже обязательно заболеет? — спросила Леночка.
— Не факт, — покачал головой Николай Петрович, переводя пристальный взгляд то на Леночку, то на Сергея.
— А что вы на нас так смотрите? — поинтересовался Сергей.
— Телевизор смотреть нужно, — сказал Николай Петрович.
Дорогин пожал плечами и включил стоящий в холле огромный телевизор.
И как только экран загорелся, они с Леночкой буквально опешили. С экрана на них смотрели их собственные лица. Голос за кадром говорил полную ерунду.
— Разыскиваются особо опасные преступники. Мужчина и женщина. Эти двое украли детей из дома ребенка и теперь скитаются где-то по Беларуси, — говорила женщина за кадром. — Всем, кто знает об их местонахождении, необходимо сообщить по телефону.
И дальше назывался один из номеров телефонов Центрального телевидения.
— Что все это значит? — строго спросил доктор. — Я, как вы понимаете, не пойду доносить. Но если меня спросят, знаком ли я с вами, сделать вид, что нет, я тоже не смогу.
— Док, но мы не крали детей! — уверенно сказал Муму. — Дети Леночкины. Я на них вообще никаких прав не имею. Ну а все остальное, это… потом. Я уверен, что все встанет на свои места.
— Не знаю почему, но мне очень хочется вам верить, — сказал доктор.
А Леночка, все еще находясь в шоке от пережитого и услышанного за последнее время, только тяжело вздохнула.
— Вы когда в Москву собираетесь? — поинтересовался Муму.
— Да вот сутки отосплюсь и в город. Мне же на дежурство надо.
— Можно вас попросить взять меня с собой? — произнес Муму. — Мне хотя бы на день нужно в Москву. А без пропуска, как вы понимаете, меня туда не пустят. Все, чем я занимаюсь на сегодняшний день, непосредственно связано с этим терактом в московском метрополитене. Виновные должны быть наказаны!