— Хорошо, я подумаю, — сказал доктор.
Муму давно заметил, что люди, напряженно проживающие свою жизнь, — это, как правило, люди с комплексами, преодолеть которые им совсем не просто. Они мало улыбаются, часто унижают других, с трудом прощают обиды.
Очевидно, был какой-то свой комплекс и у доктора. Но об этом можно было только догадываться. Сейчас у Муму не было выбора. Чтобы пробраться в Москву, необходимо воспользоваться подложными документами.
Леночка, которая, не выпуская из рук детей, все еще сидела на диване, впала в глубокую задумчивость. И наконец не выдержала и спросила:
— А как же я? Как же мы с детьми? Если вы уедете, мы останемся здесь совсем одни!
— Ну, во-первых, не совсем одни, — покачал головой Муму. — Есть охранники, соседи, мобильный и обычный телефоны. Как только я доберусь до города, обязательно себе куплю новый телефон, оформлю новый номер и вам перезвоню. А пока что вы сможете в любое время звонить доку. Ведь так, док?
Тот кивнул.
— Но если температура опять поднимется, я вас никуда не пущу.
— Мы это очень хорошо усвоили, — кивнул док и покачал головой.
Глава 22
Когда Настя, вслушиваясь в тишину, поверила, что взрывов больше не будет, она осторожно поднялась с земли и, оглядевшись, поняла, что практически вся территория превратилась в руины, среди которых бегали, суетились подопытные мыши и крысы, перелетали с места на место насекомые и размножались бактерии. Их было совсем не видно, но с того времени, как Настя занялась наукой, она чувствовала их присутствие чуть ли не на вкус. Осматриваясь, Настя искала взглядом не насекомых или мышей. Ее интересовали люди. Балт и генерал Рогов, как она поняла, еще во время бомбежки и обстрела перебежками добирались до главного корпуса.
Из их разговора Настя догадалась, что в руинах главного корпуса они надеялись отыскать сейф, в котором хранилась огромная сумма денег. Сколько там именно, никто точно не знал. В сейфе же находились и какие-то важные документы.
Но Балт и генерал Рогов как исчезли среди руин, так и не показывались. Как только перестали бомбить и стрелять, Настя должна была бежать именно туда, к ним. Но пока она пряталась от взрывов, ей в голову пришла гениальная мысль. Она поняла, где действительно должна быть вакцина, то есть выработанные антитела. Она вспомнила, как в первый день, когда она сюда приехала, рано утром зашла в одну из лабораторий, ту, где были открыты двери и которая не пострадала при бомбежке.
Войдя тогда в распахнутые двери, она увидела пьяного, но счастливого Эмира. Когда она вошла, он, оторвавшись от одного из вольеров, ни с того ни с сего обнял ее и поцеловал в губы.
— Все! — сказал он торжественно. — Все! Мы спасены! Теперь нам не страшны никакие американские диверсии.
— А что случилось? — попыталась уточнить Настя.
— Девочка моя! — в эйфории произнес Эмир. — Мои мыши живы! Они научились сражаться с этой заморской хворью! Спасены мы, спасены африканцы, которые вымирают целыми племенами. И все благодаря этим крылатым муравьям и мышам. Теперь эти мыши ценнее золотого запаса! В них живые антитела, в них вакцина, которую можно продавать по всему миру. Это наш стратегический запас! Если американцы применят запрещенное биологическое оружие, а для спасения предложат купить у них вакцину, мы им покажем фигу. И сами, слышишь, сами, собственными средствами сможем победить заразу!
Настя, привыкнув говорить с пьяными, как с ненормальными, не придала тогда значения его словам. А Эмир, бегая вокруг застекленного вольера с мышами, кричал и радовался, как ребенок:
— Они живы! Слышишь, все как одна живы и здоровы!
Когда же он достал из-под стола распечатанную бутылку водки и предложил на радостях выпить за здоровье, девушка ретировалась.
Весь день они с Эмиром не виделись. А назавтра Эмир будто забыл о том, что происходило в той лаборатории, куда Настя больше не заходила.
Эмир, будто напрочь забыл о той своей радости. Он больше переживал за неудачи. Ему казалось, что опыты напрасны, успех не гарантирован. А в последнее время к этому прибавилась навязчивая идея, что кто-то хочет его убить.
По правде сказать, Настя восприняла его гибель не как самоубийство, а как самое настоящее убийство. Как сказал Балт, который тоже склонялся к версии об убийстве, «так ненавидеть человека, мужчину как особь могла только женщина».
И вот теперь, когда выпала передышка, Настя стремглав бросилась к той лаборатории, где обитали мыши с выработанными антителами.
Когда Настя открыла двери в полуразрушенный ангар, она с удивлением заметила, что вместо трех застекленных вольеров с белыми мышками, которые, как она помнила, находились здесь в первый день, сейчас здесь остался всего один, самый небольшой. Его, как поняла Настя, можно было легко переносить. С десяток бодрых, энергичных белых мышек с похожими на дождевых червяков хвостиками свидетельствовали, что любую хворь можно победить. Любую хворь, кроме смерти.
Настя осмотрелась. Больше в лаборатории ничего интересного не было. И вдруг ее осенило. Ведь Эмир всегда был педантичен и аккуратен. И вел записи всех проводимых экспериментов. Даже мышки у него были все пронумерованы.
Настя поняла, что где-то здесь обязательно должны оставаться записи проводимых им опытов.
И действительно, в верхнем ящике стола лежала синяя тетрадь, в которой аккуратным женским почерком по датам и по часам были расписаны проводимые в этой лаборатории эксперименты. Значит, Эмир доверил вести записи кому-то из своих помощников.
Настя взглянула на последнюю страницу. Там размашистым мужским почерком было написано: «Все, мы победили! Лэсси, мы победили!»
Получалось, что главным его помощником в экспериментах была эта странная женщина Лэсси, которая, как объяснил Балт, только прикидывалась зомбированной. А сама тихо и упрямо выполняла какое-то задание. И вот теперь укатила в неизвестном направлении вместе с Хасаном. Они, похоже, увезли не только зараженных муравьев, но и мышек, нашпигованных вакциной. И если найдут выгодных покупателей, безбедная старость где-нибудь на берегу лазурного моря им обоим обеспечена.
Забрав переносной застекленный вольер с мышами и тетрадь, Настя вышла на улицу. И сразу увидела Балта и генерала Рогова, которые пытались вскрыть сейф.
— Ну, слава богу, с тобой все в порядке! — обрадовался Балт. — А то мы кричали-кричали, а тебя не видно и не слышно.
Настя поняла, что так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала, как они ее звали.
— А что это у тебя? — удивленно спросил генерал Рогов. — Зачем тебе эти мышки в стеклянной коробке? Они же, может, заразные?
— У вас свой сейф, а у меня свой! — гордо объявила Настя и добавила: — Эти мышки здоровее всех здоровых. В них бродит вакцина против той заразы, которую принесли в Москву. Даже у американцев, думаю, нет столько этой вакцины.
— Не знаю. Это все так призрачно, — пожал плечами Балт. — Вакцина, мышки. Если мы вскроем сейф, в наших руках будут деньги и документы. А это все.
— Вы что, деньги себе забрать собираетесь? — удивилась Настя.
— Нет, ты что! Конечно нет! — поспешил отказаться Балт. — Деньги будут отданы государству. Но нам важнее иметь на руках документы. Кто когда дал разрешение на проведение этих опытов. Может, фамилии какие-нибудь всплывут.
— Ясно, — кивнула Настя.
И тут у чудом сохранившихся ворот затормозил джип. Из него вместо Хасана вышла немолодая жилистая женщина с рыжими волосами, в ярко-голубом джинсовом костюме.
— Эй, кто-нибудь, откройте! — закричала она с явно американским акцентом.
— Во дает! — покачал головой Балт. — Весь забор повален. Только ворота и остались. А она кричит: «Откройте!»
— Заходите, не заперто! — крикнул ей генерал Рогов и повторил то же по-английски, завершив свой спич ласковым «Плис!».
— О’кей! — отозвалась женщина и направилась прямо к мужчинам.
Она шла деловой походкой, при этом умудряясь слегка повиливать бедрами.
Подойдя, она поправила копну своих рыжих волос и с сильным американским акцентом произнесла:
— Здравствуйте. Я миссис Симона Картер. Приехала сюда понаблюдать за ходом экспериментов, которые проводит ваш Эмир. Мы с ним познакомились несколько лет назад, когда он учился, а потом стажировался у нас в США. Переписывались потом по Интернету. Он замечательный, очень талантливый, даже, можно сказать, гениальный ученый. Интересный человек. Он сейчас проводит очень важные эксперименты. Я хочу посмотреть на результаты. Мы тоже проводим подобные. Хотелось бы сверить результаты. Где можно увидеть мистера Эмира?
— На том свете! — резко ответила Настя, которой определенно не нравилось то, что на джипе Хасана приехала американка. Да еще хочет получить результаты их экспериментов. Ведь от кого в таком случае информация секретна, если даже из-за океана приехали, чтобы снять пенку.
Между тем Балт и генерал Рогов продолжали заниматься вскрытием сейфа. Ключей не было, только отмычка, которую генерал еще в молодости отнял у одного зэка.
— Нам бы медвежатника сюда! — сказал Балт.
— Размечтался! — махнул рукой генерал Рогов. — Здесь скорее медведя найдешь, чем медвежатника.
— Нет, с медведя нам пользы как с козла молока.
— Скажите тогда, кто из вас господин Плетнев, то есть Балт? — спросила американка.
Это был настоящий прокол. Все были обескуражены. Среди разведчиков, пусть даже других стран, не принято называть агента сразу и по фамилии, и по кличке. И это было совсем уж странно.
Но американка как ни в чем не бывало продолжала. Указав рукой на Балта, она сказала:
— По описанию вы и есть Балт. Вам звуковое послание.
И она включила свой диктофон, на котором был записан голос его жены Леночки. Лена, срывая голос, кричала: «Отпустите нас! Вернется муж — он вам покажет! Немедленно выпустите нас! Что вам от нас нужно!» И тут заплакали дети.
Дальше шел еще один текст. Как показалось генералу Рогову, этот текст был наложен на предварительно записанный первый. Но обескураженный Балт этого не заметил.