— Ладно. Как тебе известно, в ротовой полости, пищеводе и желудке жертвы обнаружены химические повреждения, причиненные неким разъедающим веществом. Помнишь трагический случай, имевший место несколько лет назад в техникуме?
— Ну?
— Тогда несколько подростков, обучавшихся на каменщиков, заставляли друг друга пить газировку с известковым раствором. А известь эта чрезвычайно едкая. Один из парней умер.
— Ничего себе.
— Вот именно. Как раз мы проводили тогда вскрытие. И теперешнее дело во многом напомнило мне о том случае, так как повреждения горла и пищевода сейчас, как и в тот раз, гораздо сильнее, нежели желудка. Этот факт может указывать на то, что поглощенная жидкость была щелочью и желудочная кислота в некоторой степени нейтрализовала ее. Ты следишь за мыслью?
— Да-да.
Почему же медики априори считают жутко бестолковыми всех, кто не относится к их числу? По крайней мере, так считал Нюбо.
— Одним из наиболее сильных щелочных растворов, который широко применяется и легко доступен, является средство для прочистки стоков. В нем содержатся такие большие концентрации гидроксида калия и особенно натрия, что даже сравнительно небольшая доза способна вызвать сильнейшие ожоги.
— Какова критическая доза?
— Хм, миллилитров двести. Возможно, меньше. Все индивидуально, может зависеть от содержимого желудка, например.
— Но разве вкус не покажется странным?
— В отличие от прочих агрессивных чистящих средств, хлоросодержащих, например, средства для прочистки труб достаточно нейтральны в отношении запаха и вкуса. Если смешать его с сильно пахнущей и имеющей внятный вкус жидкостью, получится раствор, который большинство людей выпьют, ничего не заподозрив.
— Если, например, смешать с каким-нибудь алкоголем?
— Ну да. Или с какао на молоке. Или с каким-нибудь фруктовым напитком. Только не со свежим соком. Иначе кислота нейтрализует гидроксид натрия, по крайней мере в некоторой степени.
— А разве человек сразу же не почувствует боль? Прямо как только проглотит?
— Совсем не обязательно. А уж тем более не в том случае, если он уже находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Амфетамин, например, заглушает боль. Мы можем предположить, что жертва употребила нечто подобное? Естественно, токсикологическое заключение ответит нам на этот вопрос, когда…
— Запросто можно допустить такое.
— Скорее всего, жертва поначалу ощутила дискомфорт, что-то типа изжоги, если хочешь. Проблема заключается в том, что вместо того, чтобы обратиться за помощью, этот человек, судя по всему, ушел с вечеринки. — Голос Нюбо вдруг зазвучал издалека, как будто он продолжал говорить, одновременно занимаясь своими делами на другом конце кабинета.
— У нас нет ни одного свидетельства, что он почувствовал себя плохо и попросил о помощи, прежде чем уйти. Но в какой-то момент между 23:00 и 01:00 он ушел, ни с кем не попрощавшись. Никто не заметил этого, никакого гардеробщика там не было, так что мы даже не знаем, во сколько точно это произошло.
— В конце концов поглощенная жидкость убила его. Худшее, что можно сделать в такой ситуации, это вызвать рвоту, так как, выходя обратно тем же путем, ядовитое вещество нанесет еще больше повреждений. Вот, а потом он еще и рухнул в снег и сильно переохладился.
— Так все-таки он умер от того, что выпил средство для прочистки стоков?
— Таково мое заключение, да.
— Кто вообще решится убить человека с помощью чистящего средства? Какой-то не стопроцентный метод.
— Ты ошибаешься. Если выбрать правильное средство, оно может быть чрезвычайно эффективно для подобных целей. К тому же его можно приобрести в любом супермаркете меньше чем за двадцать крон. Я даже не побоюсь сказать, что правильно подобранное чистящее средство — идеальное орудие убийства.
— То есть перед нами предумышленное убийство? Выходит, так?..
— Притом чрезвычайно гнусное, если хочешь знать мое мнение.
Глава 7
— О, принцесса Интернет, сделай то, что тебе лучше всего удается! С кого начнем допросы? — Анетта подвинула к себе компьютер Сары Сайдани и прищурилась. Очки у нее были все в жирных пятнах, но она не собиралась их протирать.
Сара открыла на экране фотографию, на которой Альфа Бартольди подставил язык под бутылку с шампанским, развеселив тем самым окружающих.
— В первую очередь надо связаться с присутствующими на этом снимке. Они также часто фигурируют в Инстаграме и, похоже, большую часть вечера крутились рядом с Альфой. Сёрен Вести, — она ткнула в мужчину с убранными под черную бейсболку волосами, — Лулу Суй, Рольф Токлум, Кара Скривер и Йоханнес Ледмарк.
— Который так и не объявился.
Они молча переглянулись. Скоро им придется объявить его в розыск. Когда кто-то исчезает в связи с делом об убийстве, совершенно непозволительно надолго оставлять этот факт без внимания.
— Как там зовут остальных? — Анетта пощупала волосы на макушке в поисках очков, прежде чем обнаружила их на кончике собственного носа.
— Рольф Токлум, дизайнер. Сёрен Вести.
— А девушки? Одна из них певичка, ее я как раз знаю. Кара Скривер. А как зовут вторую? Какая-то там хулубулу…
Сара Сайдани строго посмотрела на коллегу.
— Вторую зовут Лулу Суй, ясновидящая целительница.
Анетта ответила Сайдани скептическим взглядом. Лулу Суй. Что за несуразные имена у людей, работающих в этой отрасли?
— И что нам о ней известно?
— Секунду, сейчас найду ее. Лулу… С-У-Й. — Сара набирала имя на клавиатуре, произнося буквы вслух.
— Ху-лу-бу-лу. — Анетта фыркнула и ткнула Сару локтем в бок. Та оставила этот жест без комментариев.
— Ага, вот она. Та самая девушка, что распространяет благостную карму перед открытием очередного ночного клуба. В общем, прорицательница и целительница на службе у джетсеттеров[19].
— Никогда о ней не слышала. Вот эта вот миниатюрная брюнетка? Да ей не дашь больше пятнадцати лет! — Анетта приникла к экрану. Вполне возможно, она все-таки скоро сподобится протереть очки.
— Видимо, благостная карма помогает ей сохранить молодость.
— Ха!
— Весьма активно пользуется Инстаграмом, почти ежедневно размещает фотографии в сопровождении подробных пояснений. — Сара напечатала что-то на клавиатуре. — Вот послушай, что она написала в среду днем, причем по-английски: «Если вам кажется, что ваша жизнь зашла в тупик, и вы не знаете, что предпринять, уверенно прыгайте навстречу будущему, отдайтесь на милость неизвестности…»
— Что за бред! И почему она пишет по-английски?
— Наверняка у нее полно иностранных клиентов.
— Эта индустрия начинает действовать мне на нервы. Как вообще кто-то может постоянно крутиться в этой отрасли?
— У нас-то в полиции ведь все замечательно, правда?
Анетта покачала головой:
— Мы, по крайней мере, иногда выходим подышать свежим воздухом, этим людям тоже не помешало бы… что ты еще нашла?
Сара Сайдани, которая давным-давно не имела возможности подышать свежим воздухом, жестко ударив по клавиатуре, вывела на экран новую фотографию. Альфа стоял на переднем плане вполоборота к фотографу и пил из бокала прозрачную розоватую жидкость с кубиками льда. Возможно, это и был тот самый роковой бокал.
— Я переслала увеличенное изображение криминалистам, только не уверена, что это будет полезно. — Сара ненадолго увеличила масштаб, затем вернулась к нормальному режиму просмотра. — Когда будет время, я еще займусь проверкой персонала, обслуживающего мероприятие. Они наняты в бюро «Beautiful people».
— А кто там на заднем плане? Все размыто. — Она сняла очки и не очень тщательно протерла стекла рукавом.
На втором плане на танцполе стояла Лулу Суй в обнимку с рослым мужчиной. Его лоб покоился у нее на плече, руки безвольно повисли. Казалось, что в вертикальном положении он держится исключительно благодаря Лулу Суй. Мужчиной этим оказался Йоханнес Ледмарк.
Анетта почувствовала, как кожа съеживается на шее, ощутила прохладный ветерок, заставивший ее голову непроизвольно дернуться.
— Она тоже в списке на допрос, гадалка эта? Есть ее телефон и адрес?
— Тоже. — Сара продолжала печатать. — Я послала тебе мейл с контактами Йоханнеса Ледмарка, Сёрена Вести и Лулу Суй. Хм, Эстерсёвай, 2150 Рыболовецкая гавань — такое впечатление, что она живет в поселении хиппи в Нордхавнен.
— Объясни мне, что, черт возьми, это за люди такие? Я лично куплю хот-дог первому представителю индустрии моды, который проживает в Ванлёсе и назвал своих детей как-нибудь по-простому — Томас и Рикке, например!
— А как там ваших псин кличут? — Сара задала вопрос, не отрывая взгляда от экрана. — Кажется, Хенир и Тор, а третью?
— Не надо этих масляных усмешек, принцесса. Тут скандинавская мифология, это другое дело. К тому же мы-то живем на Грэве Стран. В частном доме. Без всякого снобизма, слышишь!
Отхлебнув чаю из чашки, Сара Сайдани улыбнулась и вновь обратилась к компьютеру.
Стекла в небольшом фахверковом домике, служившем пристанищем для смотрителя обсерватории на Эстервольд, как всегда, запотели из-за плохо циркулирующего воздушного потока от тепловентилятора. Дом был в плохом состоянии; вследствие отсутствия какой бы то ни было теплоизоляции его невозможно было прогреть в наступившие холода, но Торбен Хансен был непритязательным человеком с весьма скромными потребностями. Не снимая куртки, он поставил кипятиться воду и достал пластиковый контейнер со стаканчиками лапши быстрого приготовления, это был его любимый обед в зимние месяцы. Пока вода закипала, он обошел дом и подобрал грязную посуду и одежду, которую дочь бросала на пол по дороге в ванную и из ванной. Маленькие островки беспечности. Он не возражал против них.
Сигрид еще спала, и он старался делать все как можно тише, чтобы не разбудить ее, свою давно выросшую маленькую девочку. Куда уходит время? Жизнь — всего лишь поток воздуха, который легко подхватывает человека и уносит куда-то вдаль. Одно дуновение, и вот человек уже снова одинок. Он начал потихоньку свыкаться со своим положением, возможно, даже ценить его. Одному жить проще, во всяком случае проще, чем в семье.