Анетта пожала плечами.
— Но это не дает Вести повода убивать Альфу. Давай лучше поговорим с Ларсеном — он же допрашивал Вести. Тебе в кофе молока налить или ты тоже стал веганом?
— Да хватит уже про кофе! Я схожу к нему.
Йеппе бросился в коридор, почувствовав внезапный прилив энергии. Черт возьми, он не допустит, чтобы коллеги арестовали Йоханнеса, не проверив всех возможных подозреваемых.
Он постучался в кабинет следователя полиции Ларсена и вошел, не дожидаясь ответа.
Ему не стоило этого делать. Томас Ларсен находился на своем рабочем месте, но на коленях у него восседала молодая женщина в чрезвычайно узких брюках и целовала Ларсена нежно и страстно.
Йеппе откашлялся понапрасну — пара уже и так завершала глубокий поцелуй. Правда, очень медленно. Очевидно, они считали, что это их право — облизываться в Управлении полиции в разгар рабочего дня.
— Кернер, познакомься с моей девушкой, Метте. Она решила навестить меня, раз уж мне приходится трудиться даже в единственный выходной день на неделе.
А, девушка-инвесторша!
Метте протянула Йеппе руку, не спеша слезать с коленей Ларсена. Йеппе взял ее руку и ощутил неожиданно крепкую хватку, вдобавок девица еще и хлопнула его по предплечью. Настоящая торговка. Хотя, возможно, именно сегодня он и был заинтересован выступить в роли покупателя.
— Простите за то, что помешал. Ларсен, мне необходимо узнать кое-что о человеке, которого ты вчера допрашивал.
— Ты имеешь в виду Вести? Так Метте тут как раз кстати — она его знает и в курсе некоторых его деловых практик. Слезай, милая, продолжим чуть позже.
Девушка-инвесторша ловко пересела с коленей Ларсена на стол, нежно глядя на своего возлюбленного. Это была юная, с прекрасными, возможно, искусственными формами, и с несоразмерным слоем макияжа на лице, делающим ее похожей на трансгендера.
— Прекрасно. И что вы хотите узнать? — Она подняла черную как смоль, слегка подрагивающую бровь и вызывающе посмотрела на него. Создавалось ощущение, что у нее на лбу встретились два слизняка.
Йеппе чуть помедлил с ответом. Насколько удачной была идея вовлечь в дело девушку Ларсена? Она выглядела не особо компетентной. Однако в настоящий момент он не мог позволить себе привередничать.
— Можно ли предположить, что Сёрен Вести обманул Альфу Бартольди?
— Зачем Вести понадобилось его обманывать? — Девушка сблизила кончики пальцев.
— Я не совсем понимаю. Просто Вести, похоже, совсем не пострадал от потери денег. Потеряв несколько миллионов в результате банкротства, он разве не разозлился бы?
— Вообще-то мне ничего не известно о данном конкретном случае, ибо я не настолько хорошо знакома с этим человеком, но чисто теоретически — конечно, разозлился бы. Существует масса способов, которыми он мог облапошить Альфу. — Она прикрыла глаза.
— Например? — Йеппе сел за стол.
— Он мог выдумать банкротство. Ну да, просто-напросто придумать весь этот склад с продукцией и пожар, а сам с самого начала взял и положил деньги к себе в карман.
Допустим. Очевидно, совсем уж некомпетентной она все-таки не была.
— А разве это возможно?
— Стопроцентно! Это не так уж и сложно. — Юная инвесторша спрыгнула со стола и принялась ходить взад-вперед по небольшому кабинету, просвещая следователей.
— Для этого Вести требовалось придумать нечто реальное, фактически воссоздать физическую структуру. Речь идет о производстве крема, так?
— Да. Фабрика находилась в Таиланде. — Йеппе следовал за девушкой взглядом. Краем глаза он замечал горделивую улыбку Ларсена.
— К тому же вон как далеко! Кто выберет какой-то там Таиланд для размещения производства крема? — Она презрительно рассмеялась. — Ну конечно, надо еще заниматься разработкой сайта и логотипа, дизайном упаковки, придумать саму продукцию и так далее. И, наконец, запустить производство. Если оно расположено так далеко, партнер — в данном случае Альфа Бартольди — вряд ли поедет туда, но Вести все равно пришлось бы показывать ему фотографии и видеоролики, снятые в условиях, похожих на настоящую фабрику.
— И это все? — Йеппе почувствовал, как потенциальный мотив наполняет ощутимой тяжестью его тело.
Одной стороной накрашенного лиловой помадой рта она изобразила ухмылку.
— Да-с. Достаточно лишь сжечь фиктивную фабрику дотла, а с ней сгорит и вся фиктивная продукция. Тут на помощь придет несколько снимков любого пепелища. Вот вам и все банкротство. Деньги, вложенные Альфой в производство, по-видимому, тоже потеряны, а на самом деле Вести положил их в свой карман.
— И так как сам он якобы потерял еще больше, никто не предъявляет ему никаких требований… Иными словами, обманывать людей на большие суммы совсем не сложно?
— Неправда. Сложности возникают, когда люди понимают, что их обманули. Тогда приходится тем или иным способом затыкать им рты. Такой исход также необходимо учитывать при планировании предприятия.
Вопрос заключался в том, так ли поступил Сёрен Вести? Неужели он просто взял и заткнул рот Альфе Бартольди?
Глава 17
От мужчины, сидевшего рядом, сильно пахло дешевым парфюмом, Эстер отодвинулась от него подальше, прильнув к стеклу. Улица Амагерброгэде, мелькающая в грязном стекле автобуса 5А, становилась все тусклее и тусклее, пока не превратилась в совершенно серую площадь Сундбювестер. Эта площадь наряду с Вигерслев Алле возглавляла список уголков Копенгагена, которые, по мнению Эстер, следовало бы сравнять с землей и отстроить заново. В лучших традициях копенгагенского высокомерия. Она нажала на кнопку, вышла на остановке и в очередной раз прокляла гололед, вот уже шестую неделю угрожавший жизням горожан.
Между ларьком и залом игровых автоматов она отыскала подъезд жилого дома и позвонила в квартиру Жозефины К. Андерсен, находившуюся на пятом этаже. Лифт отсутствовал — ну и прекрасно, в собственном доме она натренировалась подниматься пешком. У серой двери стояла молодая широкоплечая блондинка с мускулистыми ногами, обтянутыми розовыми легинсами. Она воплощала собой идеал датской яхтсменки: крепкая и ухоженная, она мужественно шла по жизни, справляясь с любыми невзгодами.
— Привет! Добро пожаловать на Амагер! Надеюсь, несложно было меня найти?
Ее голос соответствовал внешности: громкий и бодрый. Она пригласила Эстер в квартиру, безыскусно обставленную икеевской мебелью. Все поверхности сверкали белизной, кроме стены, увешанной фотографиями из всевозможных поездок. На большинстве снимков легко было узнать саму Жозефину; каждый раз в компании с новыми спутниками она стояла на фоне очередной мировой достопримечательности, природной или рукотворной.
Хозяйка квартиры предложила Эстер что-нибудь выпить, но та вежливо отказалась, после чего села за белый обеденный стол с буковыми ножками.
— Спасибо за то, что позволили мне прийти и отнять часть вашего времени.
— Не за что, просто мне показалась интересной ваша идея написать серию статей. К тому же на этой неделе у меня вечерние смены, так что ваш визит мне не помешал.
— Вы по-прежнему работаете медсестрой?
Девушка кивнула.
— В Герлеве. Работаю там всего лишь полгода. Я уезжала надолго, но найти работу по приезде домой оказалось не так уж и сложно.
— Вот, как раз о ваших путешествиях я и хотела бы вас расспросить подробнее. В частности, о поездке, которую вы предприняли совместно с вашей подругой Анной после звонка в «Мэдс и Монополию». Кажется, это произошло чуть больше двух лет назад, верно?
Выражение лица Жозефины изменилось — это был довольно незамысловатый переход от непосредственности к настороженности.
— Вообще-то я не раз собиралась связаться с вами, чтобы рассказать вам о продолжении…
— Здесь мне необходимо уточнить, что я приехала не с Радио Дании. Я внештатный журналист и не являюсь представителем программы «Мэдс и Монополия».
— Возможно, это не так уж и важно. Мне просто кажется, что слушатели должны узнать всю историю целиком.
Эстер вытащила из сумки блокнот.
— Почему вы не рассказываете мне о том, что произошло во время вашего плавания?
Молодая медсестра потеребила свой конский хвостик, после чего решительно приступила к повествованию:
— Мне все еще неприятно думать и говорить об этом. И все же я хочу придать нашей истории огласку. Возможно, мой рассказ послужит предупреждением некоторым юным особам и убережет их от столь отчаянного поступка, на который решились мы.
— Значит, продолжение оказалось неудачным?
— Вполне можно так сказать. Стив — человек, которому принадлежала лодка и который позвал нас с собой в плавание, — оказался сумасшедшим, по крайней мере, абсолютно неуравновешенным. Он был таким милым во время наших морских прогулок. В принципе, некоторое время он и продолжал быть таким, но очень недолго. Если мы делали что-то не так, все что угодно, что казалось ему неправильным, он приходил в бешенство и мог лишить нас ужина или сна. Мы ведь никогда прежде не были матросами, так что нам просто невозможно было действовать безошибочно.
— Он проявлял агрессию? — Эстер написала на новой странице блокнота: «агрессия».
— В физическом смысле нет. Но его нестабильность проявлялась в такой большой степени, что начинала граничить с психологической пыткой. Он мог разбудить нас посреди ночи и наорать. Как-то ночью был шторм. Анна, видимо, неправильно привязала какой-то канат, ну или не так, как он хотел. И он заставил ее всю ночь стоять за штурвалом в одном купальнике. Это было ужасно.
— Да уж, звучит гротескно! И как же вы сбежали от него?
— Когда наша лодка пристала к берегам Кабо-Верде, мы нашли убежище в консульстве Дании в Санта-Марии. Нам пришлось оставить на лодке большую часть имущества. Когда сотрудники консульства наконец-то связались с полицией и полицейские отправились в гавань, чтобы найти этого человека, его уже и след простыл. С тех пор мы ничего о нем не слышали. А консульство выслало нас в Данию.