Терри Воге наблюдал, как другие журналисты делают заметки. Кевин Селмер. Он порылся в своей памяти. Список владельцев автомобилей хранился на его домашнем компьютере, и он не мог сразу вспомнить никого с таким именем. Но его память была уже не такой, что раньше, когда он мог вспомнить название каждой известной группы, её участников, записи и даты релизов с 1960 по… ну, 2000 годы?
— Сейчас я передам слово Хельге Форфангу из Института судебной медицины, — сказал руководитель пресс-службы Кедзиерски.
Терри Воге был слегка озадачен. Разве это в порядке вещей, что на пресс-конференциях выступают ассистенты по судебно-медицинским экспертизам? Разве обычно просто не цитируют их отчёты? И он был ещё больше озадачен тем, о чём говорил Форфанг. О том, что по крайней мере одна из жертв была заражена мутировавшим или подвергшимся изменениям паразитом, и улики указывают на то, что убийца был ответственен за эти мутации или изменения. И что убийца тоже был инфицирован.
— Вскрытие Кевина Селмера, проведённое прошлой ночью, выявило высокую концентрацию паразита Токсоплазма гондии. Достаточно высокую, чтобы мы могли с большой степенью уверенности сказать, что причиной смерти был паразит, а не нанесённые Кевином самому себе травмы головы и лица. Хотя это ещё не доказано, но вполне может оказаться, что Кевин Селмер выступал в качестве первичного хозяина паразита и мог какое-то время контролировать популяцию, возможно, с помощью противопаразитарных средств, но, опять же, мы не знаем этого наверняка.
Терри Воге встал и ушёл, когда они начали отвечать на вопросы с трибуны. Он узнал всё, что ему нужно было знать. Он больше не был озадачен. Ему просто нужно было вернуться домой и подтвердить кое-что.
Сон Мин прошёл через столовую на террасу. Он всегда завидовал сотрудникам полицейского управления, имевшим доступ к этому виду с вершины своего стеклянного дворца. Особенно в такой день, как этот, когда Осло был залит солнцем, а температура неожиданно резко подскочила вверх. Он направился к Катрине и Харри, которые курили, стоя у перил.
— Не знал, что ты куришь, — сказал Сон Мин, улыбаясь Катрине.
— На самом деле не курю, — улыбнулась она в ответ. — Просто стрельнула одну у Харри, чтобы отпраздновать.
— Ты плохо влияешь на людей, Харри.
— Ага, — сказал Харри, протягивая пачку «Кэмела».
Сон Мин колебался.
— Почему бы и нет? — сказал он, беря сигарету, и Харри дал ему прикурить.
— Как ты планируешь отметить? — спросила Катрина.
— Дай подумаю, — ответил Сон Мин. — У меня назначены ужин и свидание. А как насчёт тебя?
— У меня тоже. Арне сказал, что мы встретимся в ресторане «Фронерсетерен». Обещает, что будет сюрприз.
— Ресторан на краю леса с видом на горы. Звучит романтично.
— Конечно, — сказала Катрина, на мгновение зачарованно посмотрев на дым, который она выпускала через нос. — Просто я не очень-то люблю сюрпризы. Ты собираешься отмечать это событие, Харри?
— Ага. Александра пригласила меня на крышу Института судебной медицины. Они с Хельге собираются открыть бутылочку вина и понаблюдать за лунным затмением.
— А, кровавая луна, — сказал Сон Мин. — И, похоже, это будет приятная ночь.
— Разве нет? — спросила Катрина.
— Посмотрим, — ответил Харри. — Есть и нерадостные новости. Звонила жена Столе. Он передумал и хочет, чтобы я приехал навестить его. Я, вероятно, останусь до тех пор, пока у него будут силы.
— Чёрт.
— Да. — Харри глубоко затянулся сигаретой.
Некоторое время они стояли молча.
— Вы видели, какую пафосную речь задвинул сегодня ни больше ни меньше как сам министр юстиции?
В голосе Катрины звучал сарказм.
Оба её собеседника кивнули.
— Ещё кое-что, прежде чем я пойду, — сказал Харри. — Рё сказал мне вчера вечером, что он не встречался с Сюсанной в тот день, когда её убили. И я ему верю.
— Я тоже, — сказал Сон Мин, который, держа сигарету, изогнул манерно запястье.
— Почему? — спросила Катрина.
— Потому что очевидно, что он предпочитает мужчин женщинам, — сказал Сон Мин. — Я думаю, секс с Хеленой для него был скорее обязанностью.
— Хм. Допустим, мы поверим Рё. Так как слюна Рё оказалась на груди Сюсанны?
— Действительно, — сказала Катрина. — Я сама была немного сбита с толку в тот день, когда Рё рассказал ту историю о сексе, будто слюна попала на грудь именно таким образом.
— Вот как?
— Как ты думаешь, что я сделаю перед встречей с Арне сегодня вечером? И это касается всех моих свиданий, несмотря ни на что, даже тех, которые не подразумевают секс.
— Ты примешь душ, — сказал Сон Мин.
— Верно. Мне показалось странным, что Сюсанна не приняла душ перед тем, как сесть на метро до Скюллерюда. Особенно если она занималась сексом накануне.
— Итак, я повторяю вопрос, — сказал Харри. — Откуда там могла взяться слюна?
— Э-э… появилась после того, как её убили? — предположил Сон Мин.
— Теоретически возможно, — сказал Харри, — но крайне маловероятно. Подумайте о том, насколько тщательно были спланированы эти три убийства. Я думаю, убийца подбросил Сюсанне слюну Рё с намерением ввести полицию в заблуждение.
— Возможно, — сказал Сон Мин.
— Звучит вполне резонно, — заметила Катрина.
— Конечно, мы никогда не узнает верного ответа, — продолжил Харри.
— Нет, мы никогда не получаем ответов на все вопросы, — согласилась Катрина.
Они постояли немного, прикрыв глаза от солнца, как будто уже знали, что это будет последний тёплый день в году.
Джонатан задал свой вопрос, когда оставалось совсем чуть-чуть до закрытия магазина. Он стоял у клеток с кроликами, и его слова, есть ли у Тхань какие-либо планы на вечер, казалось, звучали как самые заурядные.
Если бы Тхань хоть что-то заподозрила, она, естественно, ответила бы «Да». Но она не заподозрила, поэтому честно ответила, что планов нет.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда я бы хотел, чтобы ты поехала со мной в одно место.
— В одно место?
— Я собираюсь тебе кое-что показать. Но это секрет, так что ты не должна никому об этом рассказывать. Хорошо?
— Э-э…
— Я заеду за тобой к твоему дому.
Тхань почувствовала, как начинает паниковать. Она не хотела никуда идти. И уж точно не с Джонатаном. Правда, он, казалось, больше не сердился из-за того, что она была на прогулке с полицейским и его собакой. Вчера он даже принёс ей большую чашку кофе, чего никогда раньше не делал. Но она всё ещё немного боялась его. Его было так трудно понять, а она считала, что довольно хорошо разбирается в людях.
Но теперь она загнала себя в угол. Она, конечно, могла бы сказать, что у неё назначена другая встреча, о которой она случайно забыла, но он бы ей не поверил, к тому же, лгать она не умела. В конце концов, он был её боссом, и ей нужна была эта работа. Не любой ценой, конечно, но разумной ценой. Она сглотнула.
— Что ты хочешь мне показать?
— Кое-что, что тебе понравится, — сказал он. Был ли его голос раздражённым из-за того, что она не сразу сказала «Да»?
— Что именно?
— Это сюрприз. В девять часов тебя устроит?
Ей нужно было принять решение. Она посмотрела на него. Посмотрела на этого странного, замкнутого мужчину, которого она боялась. Попыталась заглянуть в его глаза, как будто это могло помочь. И тут она мельком увидела то, чего раньше не видела. На его лице отразилась небольшая, всего лишь попытка улыбнуться, которая, казалось, тут же пропала, словно, несмотря на свой невозмутимый внешний вид, он очень нервничал. Неужели он боялся, что она скажет «Нет»? Возможно, именно по этой причине она вдруг почувствовала, что, в конце концов, не так уж и боится его.
— Хорошо, — сказала она. — В девять часов.
А потом к нему как будто вернулось самообладание. И он улыбнулся. Да, он улыбнулся, она не знала, видела ли она его таким раньше. Это была приятная улыбка.
Но в метро по дороге домой у неё снова появились сомнения. Она не была уверена, что поступила разумно, ответив «Да». И ещё была одна вещь, которая показалась ей немного странной, хотя, возможно, это было не так. Он сказал, что заедет за ней, но не спросил, где она живёт, и она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь говорила ему об этом.
Глава 43
Пятница
Алиби
Сон Мин выходил из душа, когда увидел, что звонит телефон, лежавший на зарядке рядом с кроватью.
— Да?
— Добрый день, Ларсен. Это Мона До из «ВГ».
— Добрый вечер, До.
— О, ты намекаешь, что уже поздно? Извини, если твой рабочий день закончился, я просто хотела заполучить пару цитат от людей, вовлечённых в расследование. Как оно проходило, и какие эмоции ты сейчас ощущаешь, когда дело наконец раскрыто. Должно быть, это большое облегчение и радость для тебя и всего Крипоса. Вы были вовлечены в дело с самого начала, когда Сюсанна Андерсен пропала тридцатого августа.
— Я думаю, ты хороший криминальный репортёр, До, поэтому я готов кратко ответить на несколько твоих вопросов.
— Большое спасибо! Мой первый вопрос касается…
— Я имею в виду на те, которые ты уже озвучила. Да, сейчас вечер, и да, мой рабочий день уже закончен. Нет, у меня нет комментариев, тебе стоит позвонить Катрине Братт, которая руководила расследованием, или моему боссу Уле Винтеру. И нет, Крипос не был вовлечён с самого начала, когда Сюсанна Андерсен была объявлена пропавшей без вести… э…
— Тридцатого августа, — повторила Мона До.
— Спасибо. На том этапе нас ещё не привлекли. Этого не произошло до тех пор, пока не пропали два человека, и не стало ясно, что это дело об убийстве.
— Ещё раз извини, Ларсен. Я понимаю, что сейчас веду себя назойливо, но это моя работа. Могу я процитировать твои слова о чём угодно — просто скажи что-нибудь общее о расследовании — и использовать твою фотографию?
Сон Мин вздохнул. Он понимал, чего она добивалась. Разнообразия контента. Представить читателям человека, который отличался бы от привычного образа полицейского: был младше пятидесяти лет, не этническим норвежцем и не-гетеросексуалом. Он словно соответствовал всем галочкам в этих требованиях. Не то чтобы он имел что-то против разнообразия в средствах массовой информации, но он знал, что, как только он вступит на эту дорожку, пройдёт совсем немного времени, и он окажется сидящим на диване в телестудии и отвечающим на вопросы какого-нибудь ведущего о том, каково это — быть геем в полиции. Не то чтобы он имел что-то против этого, кто-то должен это сделать. Но не он.