– А вы? – спросила Патрисия.
– Я тут ради книги, – напомнил ей я. – Вы это знали с самого начала. Когда книга будет закончена, я перейду к другой.
– Нечто вроде сутенера, – сказала она. – Бросаете одну шлюху ради другой.
– Да, нечто вроде.
Аналогия интересная. С ней мне было нелегко поспорить.
– Мне все равно, – сказала Патрисия. В ее голос вернулась знакомая твердость. – Если они снова выпустят Делуку на улицу, я выходить не хочу. Я останусь здесь до самой смерти.
– Все может так и обернуться, – сказал ей я.
Когда я навещал Патрисию в последний раз, она сказала:
– Думаю, что вам не стоит возвращаться снова.
– Хорошо.
Мы стояли в холле со стороны тюрьмы, ожидая, когда откроются электронные двери и я смогу пройти через главную комнату для свиданий и выйти из учреждения.
– Эти наши разговоры становятся слишком тяжкими для меня, – сказала она. – У меня проблемы со сном. Ничего личного.
– Вам не нужно ничего объяснять, – сказал я ей. – Это всегда было вашим решением.
– Я никогда не собиралась рассказывать вам так много, – сказала она. – Я собиралась только рассказать вам о насилии надо мной, когда я была маленькой девочкой, о насилии в детстве. Я чувствовала, что ради сестры Берк обязана рассказать о нем, чтобы вся ее работа не пропала зря. Но все остальное… я никогда не хотела заходить так далеко.
Она иронично покачала головой.
– У вас есть подход к людям. С вами легко разговаривать.
– Когда-нибудь вы, вероятно, будете рады, что поступили именно так, – сказал я. Но прозвучало не очень убедительно.
Мы пожали друг другу руки.
– Берегите себя, – сказал я.
– Конечно, – со слабой улыбкой ответила она. – Вы тоже.
Изредка Патрисия все еще мне звонит, поздно вечером, когда ей захочется. Но об убийствах мы больше не говорим. Однажды она позвонила, когда несколько недель болела, она похудела, и тюремные медики не могли понять причину. Сначала поставили диагноз: грипп, потом нервы. Оказалось, что это инфекция внутреннего уха, и в следующий раз, когда я услышал ее голос, все прошло.
Ее жизнь в Дуайт, в свое время дававшая ей такой позитивный настрой, ухудшилась вследствие не зависящих ни от кого обстоятельств. Спад начался со смертью сестры Берк. Затем подошло к концу образование Патрисии, она не могла его продолжать после получения степени бакалавра, поскольку магистерских программ осужденным Иллинойс не предлагает. Несколько месяцев спустя она узнала, что учительница, чьей помощницей оно была восемь лет, уходит на пенсию, и встал вопрос, сможет ли она продолжать заниматься с «хулиганками Коломбо». Затем, как раз перед Рождеством 1991 года, на шестнадцатом году ее заключения, у нее была инфекция внутреннего уха, продержавшая ее на больничной койке все праздники и лишившая мизерного дохода, который она получала за репетиторство. В начале 1992 года одну из ее лучших подруг, мошенницу, перевели в другое учреждение, чтобы начать программу по трудовой реабилитации для освобождения из-под стражи. Впервые за много лет тюрьма для Патрисии стала наказанием.
Долгую холодную зиму на плоских равнинах Южного Иллинойса вскоре сменят теплые объятия весны. Но Патрисии даже это никакой радости не сулит. Весна для нее – самое худшее из всех времен года.
Той весной Майклу исполнилось бы двадцать девять.
Об авторе
Кларк Говард (1932–2016) родился в Теннесси и вырос в детских домах в Чикаго, служил в Корпусе морской пехоты США в Корее. Говард – автор множества романов и книг документально-криминального жанра, а также более двухсот коротких рассказов, прежде всего криминального и детективного жанра. Его работы удостоены престижной премии Эдгара Аллана По, пяти премий имени Эллери Куина и премии «Дерринджер», а также среди прочих отличий номинировались на премии Энтони, Шамуса и «Шпоры». Кроме того, рассказы Говарда экранизированы как в кино, так и на телевидении.