– Теперь вы квиты, – терпеливо сказал судья Пинчем со своего места.
– Нет, мы вовсе не такие, – возразил многословно Блум. – Я этого не делал. Это просто маленькая игра, потому что я их поймал, а они меня поймать не могут. Они хотят сделать это каждый по одному разу, но это просто неправда. Я не смеялся. На самом деле сегодня утром я не в настроении смеяться. У меня другие проблемы, физические проблемы. Я не хочу смеяться.
– Кто бы ни смеялся, – твердо приказал судья Пинчем, – прекратите.
Перекрестный допрос Джина Гаргано провел Билл Свано. Сколько окурков было найдено в пепельнице «Олдсмобиля»? Пятнадцать. На некоторых была помада? Да. Но на некоторых не было? Да.
В полдень суд сделал перерыв на обед.
Когда в два часа судебный процесс возобновился, адвокат Тоомин пожаловался, что его клиент, Фрэнк Делука, не получил обеда.
– Он просит обед сейчас? – терпеливо осведомился судья Пинчем.
– Он голоден, – заявил Тоомин. Делука, похоже, обиделся.
– Посмотрим, что он получит во время первого перерыва, – сказал Пинчем. Он явно подумал, что этот судебный процесс должен проходить под председательством Иова, ветхозаветного персонажа, известного своим безграничным терпением перед лицом невзгод.
Первым свидетелем этого послеполуденного заседания был Роберт Гонсовски, который двумя неделями ранее был назначен серологом в штате Иллинойс. Он объяснил, что серолог – это человек, который исследовал кровь и другие жидкости организма, чтобы определить их происхождение. За время своего пребывания на должности в штате он исследовал от трех до четырех тысяч образцов, в том числе взятых из трех тел Коломбо. Его свидетельство Патти Бобб заключалось в том, что он проверил образцы волос Фрэнка и Мэри Коломбо и определил, что они показали присутствие человеческой крови второй группы. Образец вагинального мазка Мэри отрицательный: семенного материала нет. Он также получил на осмотр футболку Майкла, которую так тщательно свернул криминалист Роберт Сальваторе после того, как заметил на ней единственный волос. Серолог Гонсовски изучил его следовой материал: все, что можно было извлечь из материала образца. Он нашел два волоска: один в пятне крови спереди – тот, который увидел Сальваторе, и один в пятне крови на спине. Два волоска были закреплены на предметных стеклах и помещены в защищенное хранилище в лаборатории. Гонсовски также проверил золотые ножницы и кубок-трофей за соревнования по боулингу и установил, что на них обоих кровь второй группы.
Когда Билл Свано начал перекрестный допрос свидетеля, он задал пару предварительных вопросов о крови, а затем – случайно или намеренно – спросил:
– Вы сравнивали два волоска с футболки Майкла?
– Нет, – сказал серолог.
В самом деле, с чем он мог их сравнить – кроме как друг с другом? Их нельзя было сравнивать с собственными волосами Майкла, потому что у Майкла пробы волос не брали. Другими словами, не было абсолютно никакого способа однозначно установить, были ли эти два волоса собственными волосами Майкла или, возможно, волосами убийцы.
И в этот момент еще не было возможности точно узнать, кто осознал этот факт.
Следующим обвинение вызвало Брюса Радке, менеджера магазина «Гудиер Тайр», который годом ранее управлял магазином «Гудиер» в торговом центре «Гроув», недалеко от «Уолгрин», управляющим которого был Фрэнк Делука. Радке опознал Делуку как человека, который в понедельник, 3 мая, за день до убийства, привез «Бьюик Скайларк» 1968 года выпуска, чтобы заменить шланг радиатора. Он оставил машину в 13:00, вернулся в 16:00 и заплатил за работу наличными.
Этот «Бьюик» был арендованной машиной, собственный автомобиль Делуки предположительно находился в ремонтной мастерской. Однако настоящая причина, по которой у него был «Бьюик», вероятно, заключалась в том, что ему нужна была машина, которую бы в районе Элк-Гроув между «Уолгрин» и Брэнтвуд, 55, никто не узнал. Также он не мог рисковать, если машина заглохнет, поэтому, когда она начала перегреваться, он решил быстро заменить шланг радиатора.
Вызвали Джона Нортона, сотрудника «Уолгрин». Бобб спросила его о 4 мая, дне убийств, и Нортон, заместитель Делуки, заявил, что он работал с 14:15 до закрытия в 22:45 того вечера. По его словам, для него – или любого другого заместителя менеджера – было обычным делом звонить Фрэнку Делуке домой и сообщать ему, что магазин в безопасности и что проблем нет. Однако в тот вечер в 22:50 Нортон не звонил – а Делука позвонил ему. Делука спросил, почему Нортон опаздывает с отчетом, Нортон объяснил, что у него было несколько проблем с кассовым аппаратом, но он их решил. Потом Делука сказал, что идет спать.
Сьюзен Саммерс, четырнадцати лет, была курьером, доставлявшей в дом Коломбо газету «Элк-Гроув геральд». Во время доставки в среду, 5 мая, она ничего необычного не заметила. Однако в четверг, 6 мая, она обратила внимание, что вчерашняя газета все еще лежала на крыльце. Затем, в пятницу, 7 мая, она, бросая третью, заметила там газеты за предыдущие два дня. На вопрос, стояли ли, как обычно, машины на проезжей части у дома Коломбо, она ответила утвердительно. На вопрос, были ли в те дни машины на подъездных аллеях, она ответила отрицательно.
Конни Ларокко, консультант по трудоустройству «Эдванс Персоннел» в Ломбарде, заявила, что за неделю до убийств она пыталась помочь Патрисии Коломбо найти работу. Она запланировала собеседование с Патрисией на 13:30 пополудни в день убийства и позвонила ей в 10:30 утра того же дня, чтобы напомнить ей о встрече. На интервью Патрисия не пришла. В тот вечер миссис Ларокко несколько раз пыталась позвонить Патрисии, чтобы узнать, что произошло. Последний звонок она сделала в 23:35 вечера. Номер не отвечал.
Сьюзен Твардос, криминалист из Иллинойского бюро идентификации в лаборатории в Мэйвуде, была специалисткой по огнестрельному оружию и следам взлома. Она изучила пули, изъятые из трупов Коломбо и с места преступления, и определила, что они 32-го калибра. Она не могла сказать, выпущены они из револьвера или автоматического пистолета.
Генри Э. Томка, сержант полиции Вуддейла, был дежурным, когда патрульный полицейский обнаружил припаркованный в их юрисдикции «Олдсмобиль» Коломбо. Томка приказал держать автомобиль под наблюдением, пока власти Элк-Гроув его не отбуксируют.
Был вызван криминалист Крис Маркуссен. На этот раз он засвидетельствовал обработку «Тандерберда», который отбуксировали из Чикаго в полицейский гараж. На сиденьях и полу были обнаружены разбитые стекла. Два частичных отпечатка пальцев были обнаружены на левом заднем крыле, отпечатки ладоней на крышке багажника.
Ал Балиунас спросил Маркуссена, снимал ли тот отпечатки ладоней Фрэнка Делуки, и Маркуссен ответил, что снимал.
– Вы заметили какие-либо необычные черты отпечатков мистера Делуки?
– Да, у него две ампутации на левой руке. Отсутствует указательный палец и кончик среднего пальца.
Затем вопрос, который мог бы задать адвокат Делуки Тоомин, а задал представлявший Патрисию Мерфи.
– Когда вы снимали отпечатки Делуки, вы заметили у него на руках какие-то струпья или порезы?
Маркуссен не заметил. Между ночью убийств и тем временем, когда у Делуки снимали отпечатки, прошло восемь дней. Возникает вопрос, если он порезал руки во время убийств, зажили бы они к тому времени полностью? И почему было не провести обследование под увеличением, чтобы увидеть, есть ли у него несколько небольших недавних шрамов? У штата множество криминалистов, и это, безусловно, можно было сделать.
Джек Лилли, владелец магазина «Джек’c Топ энд Трим», который занимался ремонтом кузовов и крыльев, а также другим авторемонтом, показал, что он дал напрокат Патрисии Коломбо «Бьюик Скайларк» 1968 года выпуска, машина была очень грязной. Забрала она «Бьюик» 30 апреля, за четыре дня до убийства. Когда 7 мая, через три дня после убийств, он получил автомобиль обратно, тот был вычищен до блеска. Это была та самая машина, на которую Фрэнк Делука надел новый шланг радиатора – за день до убийства.
В четверг, 2 июня, появилась первая из «звезд» прокуратуры. Терри Салливан допросил Лэнни Митчелла. Предварительные вопросы провели Лэнни от его первой встречи с Нэнси Гленн, через их отношения и до телефонного звонка, который он сделал Патрисии Коломбо, чтобы договориться о свидании с ней и другом Лэнни Романом Собчински.
– Я спросил ее, пойдет ли она на свидание с моим другом, крутым политиком – на вечеринку за плату в сто долларов. Она сказала, что деньги ей нужны, и согласилась.
После того они четверо встретились, пока Лэнни и Патрисия танцевали в баре «Где еще?», Лэнни рассказал, что у него расстегнулся пиджак и Патрисия увидела у него револьвер «Кольт Даймонд» 38-го калибра.
– На Патти это произвело впечатление. Она спросила, для чего я ношу пистолет. Я сказал ей, что всегда его ношу, когда я с Романом, потому что Роман крутой. Я сказал ей, что, если она будет любезна с Романом, тот ей поможет.
– Она что-нибудь ответила на это, сэр? – весьма официально спросил Терри Салливан.
– На нее это произвело впечатление, – ответил Лэнни Митчелл. – Она сказала, что оттрахает его как следует.
Затем Лэнни рассказал, как впоследствии Патрисия пыталась уехать и увезти Нэнси от него и Романа, но мужчины догнали их перед домом Нэнси. Именно там Патрисия назвала Романа Собчински «задротом» и прямо сказала ему, что заниматься с ним сексом не будет. В конце концов Лэнни сел в машину с Патрисией, и она поехала с ним в мотель. Лэнни признал, что Патрисия снова ругала Романа.
– Она сказала, что не будет трахаться с ним, потому что он задрот. Сказала, что будет трахаться со мной. Я сказал ей сохранять хладнокровие, потому что Роман очень крутой и мог нам помочь.
Во время поездки Патрисия попросила Лэнни принести ей «чистый» пистолет. Он сказал, что принесет, но это потребует времени. И он согласился достать ей патроны для «дерринджера» ее парня.
Лэнни сказал, что у них с Патрисией был секс в мотеле «Эджбрук». Терри Салливан спросил: