– Это еще ничего не значит. Проследи, чтобы лагерь разбили так, как я сказал, и распредели в караул всех оставшихся пороховых магов. Каждому Избранному, кто окажется в миле от лагеря без белого флага, пусть без промедления пускают пулю между глазами. И выдели мне охрану. Мы отправляемся в город.
– Да, сэр.
Полчаса спустя Тамас выехал из лагеря и направился к юго-западным воротам Адопеста. Его сопровождали шестьдесят отборных штуцерников Олема, а также Нила, Бо и Гэврил. Фельдмаршал ужасно не любил путешествовать без своих пороховых магов, но они были нужнее в лагере.
– Ты отправил посыльных? – спросил он Олема, подъезжая к открытым воротам.
Горожане высыпали на стены и следили за его приближением. Дети размахивали флажками. Приветственные крики были слышны даже за милю от города.
– Да, сэр. Нас будут ждать.
– Хорошо.
Они въехали под арку. Люди выстроились вдоль всей улицы, выкрикивая имя Тамаса. Он сообщил о своем приезде только членам комитета, но толпа собралась здесь с самого утра. «Неплохая встреча», – решил фельдмаршал.
Они проехали по Фабричному району, затем пересекли Адру по мосту, с которого хорошо видны были фундамент и основание наружной стены разрушенного собора. Горожане оборачивались и махали вслед Тамасу, но он больше не обращал на них внимания. Он осматривал крыши домов и переулки в поисках затаившихся там бруданских Избранных или солдат.
Ничего подозрительного фельдмаршал так и не обнаружил. Хотя на стенах старого города и стояли солдаты, но они просто смотрели, как он проезжает мимо.
– Олем, я…
– Сэр, – перебил его Олем, похлопав по плечу.
Телохранитель указал на ближайший переулок и натянул поводья лошади, закрывая собой Тамаса и положив руку на пистолет.
Из переулка выехал всадник в синем адроанском мундире и поравнялся с фельдмаршалом.
– Рад видеть тебя, сын.
Таниэль кивнул в ответ. Он выглядел очень измученным, но все же попытался привести в порядок измятый и грязный мундир и до блеска начистил сапоги. Привычного штуцера у Таниэля при себе не было, но на поясе висели два пистолета.
– Где ты пропадал? – спросил фельдмаршал.
– Прятался. Гэврил рассказал тебе?
– Да. Он где-то позади колонны.
Таниэль с облегчением вздохнул:
– Влора погибла.
– Что? – Тамас ухватился за луку седла, чтобы справиться с приступом головокружения. – Нет, не верю. Не может быть.
– Погибла. По крайней мере, я так думаю. Мы гнались за Избранными и Ка-Поэль до самого города и в Верхнем Талиане наткнулись на солдат. Либо Избранные попросили помощи, либо нам просто не повезло, точно сказать не могу. Мы пытались скрыться в городской канализации, но дом обрушился прямо над Влорой.
– О бездна, – еле слышно пробормотал Тамас и пошатнулся в седле.
Еще один пороховой маг. Еще один друг. Бездна, да Влора была членом его семьи! Тамасу хотелось разрыдаться, но он справился с собой и сохранил каменное выражение лица. За ним наблюдали люди Кларемонте. Он чувствовал на себе их враждебные взгляды и не мог – не имел права – проявить слабость.
– Мое повышение было не лучшей идеей.
Тамас покосился на Таниэля. Глаза сына налились кровью, подбородок дрожал. Он едва сдерживал себя.
– Неправда. Ты… Послушай. Ты проследил весь их путь, до самого конца. Я горжусь тобой.
Судя по всему, Таниэль не поверил Тамасу, и тому пришлось признать, что его слова были пустыми, неубедительными. Таниэль потерял Влору, двоих пороховых магов и десяток штуцерников. Он должен был действовать осторожнее! Сам сунулся в ловушку и…
Нет-нет. Фельдмаршал почувствовал, как вместо горя в нем закипает гнев, как упрямо сжимаются губы. Нет, он не должен злиться. Не сейчас. И не на Таниэля.
– Ты нашел Ка-Поэль?
– Кларемонте поселился в Воздушном дворце – арендовал его у города. Дворец кишит солдатами и Избранными. Кажется, я разглядел в Ином ее ауру, но с такого расстояния трудно было что-то разобрать. Я верю, что она еще жива.
– Иначе Кресимир давно убил бы нас всех.
Таниэль с подозрением взглянул на него:
– Война закончилась?
– Да. Мирные переговоры идут прямо сейчас.
– Ты потребовал у них тело Кресимира?
– И получил.
– Это хорошо, – кивнул Таниэль. – А как быть с Кларемонте?
– Я буду действовать осторожно. Ты придешь на заседание комитета?
– А Рикард там будет?
– Думаю, да.
– Тогда, видимо, мне не стоит приходить.
– Ты не должен отказываться от поста вице-премьера, – возразил Тамас. – Ты ведь дал слово.
– Меня заставили это сделать.
Тамас стиснул зубы, пытаясь подавить гнев.
– Это был единственный способ спасти тебя. Ты обязан сдержать слово.
– А иначе? – В глазах Таниэля сверкнул вызов.
– Иначе люди перестанут тебя уважать.
Таниэль отвел взгляд.
– Это часть игры, – добавил фельдмаршал, стараясь смягчить тон. – Часть жизни. Думаешь, мне нравилось изображать любимую собачку Железного Короля, когда мне было чуть больше лет, чем тебе сейчас? Нет, не нравилось. Но я терпел, чтобы выжить. Мы на месте. Поднимайся по лестнице.
Они подъехали к западному входу Гражданского суда. На противоположной стороне площади Выбора возвышалась громадина Вороненой башни. Тамас спешился. Его солдаты во главе с Гэврилом встали возле дверей, остальные зашли внутрь.
В последний раз фельдмаршал побывал здесь всего несколько месяцев назад, но ему казалось, что с тех пор миновала половина жизни. Он не узнавал бо́льшую часть встреченных в коридорах клерков, да и сами коридоры выглядели непривычно, словно он впервые их видел.
Тамас со спутниками поднялся на шестой этаж. Еще за сто шагов от бывшего кабинета Манхоуча он услышал крики и прибавил шагу.
Фельдмаршал открыл дверь и увидел Ондрауса. Тот сидел в кресле со спинкой в виде крыла и раздраженно смотрел поверх очков на Тумблара. Раскрасневшийся и заросший неопрятной бородой Рикард грозно потрясал кулаком перед носом ревизора. Леди Винсеслав стояла рядом с Рикардом, обмахиваясь веером и стараясь сохранить невозмутимый вид.
– Грязный предатель! – возмущался Рикард. – Самовлюбленный болван! Негодяй! Я задушу тебя собственными руками!
Леди Винсеслав ухватила его за руку и увела подальше от Ондрауса.
– Что здесь происходит? – потребовал ответа Тамас.
Леди Винсеслав уже открыла рот, но Рикард опередил ее, указывая пальцем на Ондрауса:
– Он переметнулся на другую сторону! Объявил, что поддерживает Кларемонте и собирается быть у него вице-премьером.
– Уверена, что всему этому есть разумное объяснение, – сказала леди Винсеслав.
Рикард обернулся к ней:
– Ничуть не удивлен, леди. Это ведь ваши люди оставили армию еще до того, как война была закончена. Вы понимаете, как это выглядело со стороны? Мы должны были действовать сообща!
– Я имела все основания так поступить, – гордо вскинула голову Винсеслав. – Мои советники пришли к выводу, что фельдмаршал утратил свой стратегический талант и совершил целый ряд ошибок. Простите, Тамас, я не хотела вас обидеть.
Фельдмаршал прошел через всю комнату к огромному письменному столу Манхоуча, сел и посмотрел на всех троих с холодной усмешкой:
– Ничего-ничего, продолжайте.
– Мы понесли ощутимые потери…
– Вы просто испугались и вышли из войны! – обвиняющим тоном перебил ее Рикард. – Я всегда считал, что мы боремся за общее дело, а теперь выясняется, что этот старый дурак – еще одна марионетка Кларемонте!
Ондраус выпрямил спину:
– Так, послушайте…
– Нет, это вы меня послушайте! – сорвалась на крик леди Винсеслав. – У каждого из нас были причины поступить так, как мы поступили. И я сомневаюсь…
Комнату заполнили беспорядочные выкрики и взаимные обвинения. Какое-то время Тамас молча слушал все это, подперев голову рукой, а затем посмотрел на Олема и щелкнул пальцами. Телохранитель тут же достал пистолет и зарядил его одним порохом, без пули, затем подошел к Тамасу и передал ему оружие.
Звук выстрела заставил всех замолчать. Члены комитета замерли там, где стояли, на фельдмаршала уставились три пары глаз.
Тамас глубоко вдохнул пороховой дым и положил пистолет на стол:
– Вы можете победить на выборах?
Рикард яростно почесал бороду и принялся ходить по комнате, с недоверием поглядывая на ревизора.
– Просто ответьте на мой вопрос, – продолжал настаивать Тамас.
– Мою предвыборную кампанию проводят лучшие специалисты в Девятиземье. И они говорят, что до победы осталось совсем немного. Когда Кларемонте пытается кого-нибудь переманить, подкупить или запугать, я отвечаю той же монетой. Но я потратил на это почти все свои деньги. А он – нет.
– Не настолько утешительно, как хотелось бы, – пробормотал Тамас и добавил громче: – Что вам требуется для победы?
Рикард оглянулся на Таниэля: тот стоял возле окна на балкон и любовался панорамой площади.
– Выборы назначены на последний день осени, а до него осталось не так уж много времени. Публичное появление моего кандидата в вице-премьеры могло бы помочь делу. И ваша поддержка тоже была бы чрезвычайно важна.
– О моей поддержке сообщат в завтрашних газетах, – заверил его Тамас.
При всех своих недостатках, Рикард был талантливым руководителем. Если он будет управлять страной так же успешно, как управляет своим союзом, или хотя бы вполовину от этого, Адро на долгие годы превратится в жемчужину Девятиземья.
– Полагаю, о том, чтобы просто убить Кларемонте, не может быть и речи? – равнодушным тоном спросил фельдмаршал.
Рикард застыл на месте:
– Абсолютно исключено. Мы так долго готовились к этим выборам. Мы сами разработали правила и должны их соблюдать, иначе мы ничего не добьемся.
– Согласна, – отозвалась леди Винсеслав.
– Что ж, хотя бы с этим все ясно.
Тамас взглянул на все еще дымящееся дуло пистолета. Мир изменился, и через несколько дней фельдмаршал потеряет власть, с помощью которой он когда-то заставил замолчать всех своих врагов. Теперь он должен без сожалений расстаться с ней.