– Подремала? – повторила за ним Вики, проводя рукой по волосам. – Эм… пожалуй, да.
Генри всматривался в ее лицо, хмурясь.
– Ты в порядке? Ты хорошенько получила по голове сегодня.
– Все в норме.
Ну конечно, это был сон.
– Ты говоришь без акцента.
Во сне у него был акцент.
– Я давно его растерял. Я приехал в Канаду сразу по окончании Первой мировой. Ты уверена, что с тобой все хорошо?
– Я же сказала, что в порядке.
Она зашагала вниз по ступеням. Генри вздохнул и последовал за ней. Кажется, он читал, что после сотрясения мозга спать не рекомендуется, но он зашел в церковь сразу после нее, и не так уж долго она спала.
Это был всего лишь сон, твердо повторила Вики, пока они направлялись на север. С вампирами и демонами я могу справиться, но вот божьи видения – это уже чересчур. Хотя она понятия не имела, с чего вдруг ей должен сниться Генри Фицрой, защищающий изображение Девы Марии от кромвелевского «круглоголового»[6]. Возможно, это был знак. Как бы то ни было, последние сомнения относительно его экс-королевского величества-бастарда, похоже, испарились, и, пускай она скорее поставила бы на то, что работало ее подсознание, чем на божественное вмешательство, Вики решила мыслить широко. На всякий случай. Погодите минутку.
– Ты за мной следил!
Генри осторожно улыбнулся.
– Я только что поведал тебе секрет, который может отправить меня на тот свет. Я должен был проследить, что ты справишься с информацией.
Несмотря на досаду, Вики должна была признать, что в его словах был смысл.
– И?
Он пожал плечами.
– Это ты мне скажи.
Вики поправила лямку сумки на плече.
– Думаю, – медленно начала она, – что ты прав. Мы могли бы добиться большего, работая сообща. Так что временно ты нашел напарника.
Она запнулась о трещину в тротуаре, но восстановила равновесие, прежде чем Генри успел ей помочь. Она сухо добавила:
– Хочу, чтобы ты знал, что обычно я работаю только днем.
Еще не пришло время сказать ему почему. Пока.
Генри кивнул.
– Меня это вполне устраивает. Лично я немного чувствителен к солнечному свету и предпочитаю работать ночью. Таким образом, совместно мы можем охватить все двадцать четыре часа. И, говоря о наступлении дня, – он бросил быстрый взгляд на восток, чувствуя приближение рассвета, – мне пора идти. Мы можем обсудить все завтра вечером?
– Во сколько?
– Часа через два после захода солнца. У меня будет время, чтобы перекусить.
Он исчез прежде, чем она успела отреагировать. Или согласиться.
– Вот завтра мы и посмотрим, кто тут из нас честный человек, – фыркнула она и повернулась на запад, в сторону дома.
К тому моменту, как она оказалась в квартире, над горизонтом взошло солнце. Зевки так и норовили вывихнуть ей челюсть, и Вики отправилась прямиком в кровать.
Только для того, чтобы через сорок пять минут ее грубо разбудили…
– Где! Тебя! Черти! Носили! – Челлучи каждое слово сопровождал яростным встряхиванием.
Вики, которая никогда не отличалась быстротой реакции сразу после пробуждения, позволила ему закончить фразу и только затем подняла руки, сбрасывая его хватку.
– О чем ты, черт возьми, говоришь, Челлучи? – Она заслонила глаза от яркого света и схватила очки с прикроватного столика.
– Один из копов видел, как женщину, похожую на тебя, паковали в БМВ последней модели вскоре после полуночи в пяти кварталах от места, где обнаружили последний труп. Хочешь сказать мне, что сегодня ночью тебя не было в Вудбайн?
Вики отклонилась назад и вздохнула, затем поправила очки на носу.
– Не лезь не в свое дело.
Не было смысла пытаться убеждать Челлучи до тех пор, пока он не остыл.
– Это очень даже мое дело. – Он вскочил с кровати и принялся расхаживать по спальне – три шага, поворот, три шага, поворот. – Ты оказалась в гуще полицейского расследования. Ты… – Он внезапно остановился и сощурился. – Обо что ты ударилась?
– Ни обо что.
– От этого не бывает черно-синей шишки размером с грейпфрут на челюсти, – прорычал он. – Это его рук дело, не так ли? Того парня, что грузил тебя в машину?
Челлучи снова сел на кровать, потянулся к лицу Вики и повернул его к свету.
– Ты из ума выжил! – Она оттолкнула его руку. – Поскольку ты явно не дашь мне спать дальше до тех пор, пока не удовлетворишь свое иррациональное любопытство, хорошо, я скажу – я была в том районе. И, как ты продолжаешь твердить мне, я не очень хорошо вижу в темноте. – Она улыбнулась с обаянием скорпиона. – В чем-то ты оказался прав. Доволен?
Он ответил точно такой же улыбкой и прорычал:
– Не тяни уже!
– Я гуляла с другом, врезалась в фонарный столб, тогда он отвез меня к себе и удостоверился, что со мной все в порядке. Доволен? – Она махнула рукой в сторону двери и откинулась на подушки. – А теперь выметайся!
– Ничего не доволен. – Он хлопнул ладонью по кровати. – После моего напарника ты худший лжец в мире, и ты мне несешь тут первосортную чепуху. Кто этот друг?
– Не твое дело.
– Куда он тебя отвез?
– Тоже не твое дело. – Вики села и придвинула свое лицо вплотную к его. – Ревнуешь, Челлучи?
– Ревную? Черт возьми, Вики! – Он поднял руки, словно собирался снова трясти ее, но, увидев, как сузились ее глаза, как ее собственные руки взметнулись в воздух, опустил свои. – У меня шесть трупов. Я не хочу, чтобы ты стала седьмым!
Ее голос сделался угрожающе низким:
– Но ты должен быть в состоянии оказаться на линии огня?
– А это-то тут при чем? Со мной была половина чертового отделения. Ты же была одна!
– А-а-а. – Она схватила его за лацканы пиджака и притянула к себе, так что они оказались нос к носу. – Так ты волновался? – проскрежетала она сквозь стиснутые зубы. Челюсть нещадно болела, но по крайней мере так она бы не вцепилась ему в глотку.
– Конечно, я волновался.
– ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ПРЯМО И НЕ СКАЗАЛ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ПО ОЧЕРЕДИ НАПАДАТЬ НА МЕНЯ И ОБВИНЯТЬ?
Она оттолкнула его так сильно, что Майк слетел с кровати и с трудом удержался на ногах.
– Ну так что? – Вики спросила Майка, когда тот восстановил равновесие.
Он убрал с лица тяжелый локон и пожал плечами, хотя выглядел сконфуженным.
– Эмм… я… я не знаю.
Скрестив руки на груди, Вики аккуратно откинулась на подушки. Учитывая, что при схожих обстоятельствах она поступила бы точно так же, стоило отпустить ситуацию. Кроме того, у нее болела челюсть, да и вся голова целиком, а адреналина хватило бы, чтобы не спать еще неделю.
– Ты хоть домой заехал? – спросила она.
Челлучи устало потер глаза рукой.
– Нет. Не успел.
Вики вернула очки на прикроватный столик и похлопала по одеялу рядом с собой.
Чуть позже в голову ей пришла одна мысль.
– Погоди-ка – аккуратнее, моя челюсть, – ты вернул мне ключи от квартиры давным-давно.
На самом деле он тогда швырнул их.
– Я сделал дубликат.
– Ты же сказал мне, что никаких дубликатов не было!
– Вики, ты не умеешь лгать, зато я умею. Ай, больно!
– Так и задумывалось.
– Нет, мам, я не заболела. Просто вчера допоздна работала над делом.
Вики зажала трубку между плечом и ухом и налила себе чашку кофе. На другом конце провода ее мать тяжело вздохнула.
– Знаешь, Вики, я надеялась, что, раз ты ушла из полиции, я смогу перестать за тебя волноваться. Но вот, пожалуйста, на часах три пополудни, а ты еще в кровати.
Вики никак не могла увязать первое наблюдение со вторым.
– Мам, я встала, пью кофе, – она громко глотнула, – разговариваю с тобой. Чего тебе еще нужно?
– Я хочу, чтобы ты нашла себе нормальную работу.
Вики прекрасно знала, как мать гордится ее двумя наградами, а потому спустила все на тормозах. Со временем, если это еще не произошло, все разговоры ее матери будут приправлены фразой «Моя дочь – частный детектив», как раньше в них постоянно звучала фраза «Моя дочь работает в убойном отделе».
– Более того, у тебя странный голос.
– Я врезалась в фонарный столб. У меня на подбородке шишка. Мне немного больно разговаривать.
– Это случилось прошлой ночью?
– Да, мам.
– Ты же в курсе, что не видишь в темноте…
Настал черед Вики вздыхать.
– Мам, ты говоришь как Челлучи.
Как по сигналу, Челлучи вышел из спальни, заправляя рубашку в штаны. Вики взмахом руки указала ему на кофейник, но он покачал головой и надел пальто.
– Погоди минутку, мам. – Она накрыла трубку рукой и критично оглядела Майка. – Если ты намерен продолжать заглядывать, то лучше тебе принести бритву. Выглядишь как террорист.
Он почесал подбородок и пожал плечами.
– У меня на работе есть бритва.
– А сменная одежда?
– Ничего с ними не случится, если они потерпят меня во вчерашней рубашке несколько часов. – Он наклонился и аккуратно поцеловал ее, стараясь не оказывать большого давления на расползающийся зелено-фиолетовый синяк. – Вряд ли ты меня послушаешь, если я попрошу тебя быть осторожной?
Она, насколько могла, с энтузиазмом ответила на поцелуй.
– Вряд ли ты меня послушаешь, если я попрошу перестать меня опекать, сукин ты сын?
Он нахмурился.
– Все из-за того, что я попросил тебя быть осторожной?
– Потому что ты счел, что я не могу позаботиться о себе. Что я собираюсь совершить глупость.
– Хорошо. – Он развел руки, показывая, что сдается. – Как насчет «не делай того, чего не стал бы делать я»?
Она подумывала о том, чтобы сказать: «Я собираюсь встретиться с вампиром сегодня вечером, как ты к этому относишься?», но решила не искушать судьбу и вместо этого произнесла:
– Я думала, ты не хочешь, чтобы я совершала глупости.
Он улыбнулся.
– Я позвоню. – И с этими словами вышел.
– Ты все еще здесь, мам?
– Они не отпустят меня до пяти часов, дорогая. Где еще мне быть? Что там случилось?