— У этого парня алиби, — пояснил Терри. — Так что эта ниточка вполне может оборваться. Но, — продолжил он, — я думаю обратиться в Бюро и попросить их провести баллистический анализ.
— Что такое баллистический анализ? — спросила Грасиэла.
— Возможно, этот тип и раньше совершал подобное. Он пользуется очень дорогим оружием. Тот факт, что после первого убийства он от него не отказался и использовал при втором, означает, что это оружие ему необходимо и что, вероятно, он использовал его и раньше. У следователей имеются улики — пули. В Бюро могут все сверить, если я предоставлю им материал.
Грасиэла никак не прокомментировала сказанное, и Маккалебу стало ясно: она, вероятно, инстинктивно поняла, что это дело долгое. Он продолжил:
— Я также намерен навестить пару свидетелей и расспросить их по-своему. В особенности мужчину, который издалека видел часть стрельбы. Но делать это надо очень деликатно. Мне не хотелось бы наступать на пятки Уинстон, заставить ее чувствовать, что что-то она упустила. Однако я хочу поговорить с этим человеком сам, он наш лучший свидетель. С ним и еще с парой очевидцев того, как вашу сестру… в общем, вы понимаете.
— Я не знала, что в ее деле есть свидетели. Разве в магазине были люди? — изумилась Грасиэла.
— Нет, не прямые свидетели. Но есть женщина, которая проезжала мимо в машине и слышала выстрелы. Есть также двое коллег вашей сестры, с которыми она в тот вечер работала в «Таймс». Мне необходимо поговорить с ними самому, убедиться, не припомнили ли они что-нибудь новое.
— В этом я могла бы вам помочь, — сказала Грасиэла, — я знаю большинство ее друзей.
— Это хорошо, — кивнул головой Маккалеб.
Какое-то время они шли молча. Реймонд по-прежнему бежал впереди. Грасиэла нарушила молчание.
— Могу ли я попросить вас об одолжении?
— Разумеется.
— Дело в том, что Глори имела обыкновение навещать одну женщину, миссис Отеро. Она оставляла у нее Реймонда, если у меня не получалось его взять. Но Глори ходила к этой женщине и одна, поделиться своими проблемами. Может быть, вам стоит с ней поговорить?
— Уф, я не уверен. Вы хотите сказать, что эта женщина может что-то знать о Глори? Или просто чтобы ее утешить?
— Вдруг она чем-нибудь поможет.
— Чем она может помочь.
И вдруг его осенило.
— Она что, ясновидящая?
— Ну да. Медиум. Глори доверяла миссис Отеро. Она говорила, что эта женщина общается с ангелами, и Глори верила в это. Она звонила мне несколько раз, повторяла, что хочет поговорить со мной. Вот я и подумала, может, вы съездите вместе со мной, — смущенно проговорила Грасиэла.
— Даже не знаю. Понимаете, я не верю в подобные вещи. Не знаю, о чем я стану говорить с ней.
Грасиэла ничего не сказала, но так посмотрела на Маккалеба, что он почувствовал ее неодобрение.
— Грасиэла, я видел на своем веку слишком много страшных вещей, чтобы верить во что-то подобное. Как где-то там наверху могут обитать ангелы и спокойно смотреть, как люди здесь, внизу, вытворяют такое!
Грасиэла по-прежнему сохраняла молчание, и Терри чувствовал ее осуждение.
— Хорошо, я подумаю и дам вам знать, — сказал он.
— Прекрасно.
— Не расстраивайтесь, прошу вас.
— Вы простите меня. Я вовлекла вас в это дело, даже не спрашивая согласия. Не знаю, что на меня нашло. Просто я подумала, что вы…
— Грасиэла, что вы говорите. Теперь это дело настолько же мое, насколько и ваше. Понимаете? Только не надо отчаиваться. Как я уже сказал, есть несколько существенных фактов, которые я должен проверить. И Уинстон вовсе не собирается умывать руки. Подождите несколько дней. Если я зайду в тупик, тогда мы с вами поедем к миссис Отеро. Договорились?
Она кивнула, но Терри видел, что она разочарована.
— Господи, она была такой хорошей, — после некоторого молчания произнесла Грасиэла. — Рождение ребенка полностью изменило ее жизнь. Глори взяла себя в руки, переехала ко мне и наконец поняла, что в жизни важно, а что нет. По утрам у нее были занятия в колледже при Калифорнийском университете. Вот почему она пошла на вечернюю работу. Глори была умница и собиралась продолжать карьеру — стать репортером.
Теперь молчал Маккалеб. Он знал, что Грасиэле нужно было выговориться.
— Из Глори получился бы отличный репортер. Я в этом уверена. Ее волновали судьбы других людей. В чем только не участвовала как доброволец. После уличных беспорядков в Саус-Сентрал[4] помогала приводить улицы в порядок. А когда случилось землетрясение, она помчалась в больницу, в приемное отделение, только для того, чтобы утешать пострадавших, повторяя, что все будет хорошо. Она подписала документы на донорство органов. И сдавала кровь — какая бы больница ни обращалась с такой просьбой, Глори откликалась. У нее была редкая группа крови. И сама она была редкий человек. Иногда мне ужасно хочется, чтобы мы поменялись местами и в тот магазин вошла бы я.
Терри невольно обнял девушку за плечи, утешая ее.
— Ну, ну, будет, — сказал Терри. — Ты же помогаешь стольким людям в больнице. И потом, Реймонд! Никто, кроме тебя, не заменит ему мать. Ты должна запретить себе думать о таких вещах. И вообще, то, что произошло с твоей сестрой, не должно происходить ни с кем.
— Но я точно знаю, что с настоящей мамой Реймонду было бы лучше.
Маккалеб просто не знал, что ей сказать. Он с нежностью погладил ее по плечам, по шее. Терри чувствовал, что девушка на грани рыданий, но был только один путь, чтобы она утешилась.
Они уже почти подошли к катеру. Реймонд ждал их у ворот, всегда немного приоткрытых, так как проржавела пружина и ворота плотно не захлопывались.
— Нам пора, — сказала Грасиэла и поймала шустрого мальчика. — Уже поздно, а тебе завтра в школу.
— А как же удочка? — запротестовал малыш.
— Не волнуйся, мистер Маккалеб позаботится обо всем. А теперь поблагодари его за рыбалку, за обед и за мороженое.
Реймонд протянул ему свою маленькую ладонь, и Терри крепко пожал ее. Рука мальчика была холодной и липкой от мороженого.
— Для тебя я Терри. И скоро мы отправимся с тобой на настоящую рыбалку. Как только я спущу катер на воду. Мы уплывем подальше, и ты поймаешь настоящую, большую рыбину. Я знаю одно место по другую сторону острова Каталина. В это время года там отлично ловится окунь. Ну как, ты согласен?
Реймонд молча кивнул, как будто догадываясь, что это одни лишь обещания. Маккалеб вдруг погрустнел. Он повернулся к Грасиэле.
— Как насчет субботы? Ремонт катера я еще не закончу, но, если вы приедете пораньше с утра, мы сможем половить прямо с мола. Вы сможете остаться у меня ночевать, места на катере полно.
— Ура! — не сдержался Реймонд.
— Ну, посмотрим, как пройдет неделя, — сказала Грасиэла.
Маккалеб тут же сообразил, что совершил небольшую ошибку, когда Грасиэла подошла к машине и открыла дверцу для Реймонда. Захлопнув ее, она подошла к Терри.
— Извините, — сказал он тихо. — Наверное, я не должен был предлагать это при мальчике.
— Все в порядке, — перебила его Грасиэла. — Я бы очень хотела отправиться порыбачить, просто у меня есть дела, так что подождем до конца недели. Если вам не нужен ответ сию минуту.
— Нет, нет. Только дайте мне знать, — улыбнулся Маккалеб.
Шагнув навстречу, Грасиэла протянула ему руку.
— Большое спасибо за сегодняшний вечер, — сказала она. — Не удивляйтесь, что Реймонд почти все время молчал. Он стеснительный. Но я знаю, что ему все очень понравилось, не говоря уж обо мне.
Маккалеб пожал ей руку, но Грасиэла вдруг потянулась к нему и поцеловала в щеку. Сделав шаг назад, она провела рукой по своим губам.
— Колючий, — усмехнулась она. — Бороду решили отрастить?
— Да, подумываю, — кивнул Терри.
Грасиэла вдруг рассмеялась. Обойдя машину вслед за ней, чтобы открыть ей дверцу, он подождал, чтобы она устроилась на сиденье, и тут она сказала:
— Знаете, вам надо в них поверить.
Маккалеб взглянул на Грасиэлу:
— Вы имеете в виду ангелов?
Она утвердительно кивнула. Маккалеб кивнул в ответ. Она завела машину, и они уехали.
Вернувшись на судно, Маккалеб прошел на корму. Удочка торчала там, где он ее оставил, и леска, заброшенная Реймондом, была в воде. Начав крутить катушку, Терри понял, что на крючок никто не попался, но когда он вытянул леску из воды целиком, то увидел, что крючок на месте, а наживки не было. Все-таки какая-то рыбка ее съела.
13
В четверг утром Маккалеб проснулся ни свет ни заря, и никакие грузчики не имели к этому отношения. Количество кофеина, полученного его организмом накануне, циркулировало по венам, не давая ему заснуть. В голове бродили разные беспокойные мысли по поводу расследования, по поводу ангелов Грасиэлы, а еще — по поводу Реймонда. В конце концов Терри отказался от мысли уснуть и лежал с открытыми глазами, дожидаясь первых проблесков рассвета.
Он принял теплый душ, закончил проверку работы своих жизненно важных органов — он делал это каждое утро — и проглотил целую пригоршню разных пилюль. К шести утра он уже покончил со всеми процедурами. Он отнес стопку отчетов назад на обеденный стол в салоне, заварил еще один кофейник, налил чашку кофе с молоком и выпил ее, поедая хлопья из блюда, стоявшего рядом. Терри периодически посматривал на часы, думая о том, не позвонить ли ему Вернону Карузерсу до разговора с Джей Уинстон.
Уинстон еще не пришла на работу. Но разница в три часа между тем местом, где находился сейчас Терри, и Вашингтоном, округ Колумбия, где располагалась штаб-квартира ФБР, предполагала, что друг Маккалеба Вернон Карузерс должен быть уже на своем рабочем месте в лаборатории криминалистики. Маккалеб отлично знал, что ему не следует говорить с приятелем раньше, чем он получит согласие от Уинстон. Это дело вела она. Но разница в три часа по времени между Лос-Анджелесом и Вашингтоном толкала его на этот шаг. По натуре Маккалеб был весьма нетерпелив. Возможность сделать что-то, не потеряв таким образом день, не давала ему покоя.