— Значит, «Обгоняющий волны» принадлежал ему?
— Да, это был его катер, его дом, его дело, вся его жизнь. Катер тоже содержала компания «Риглиз». Отец прожил на катере около двенадцати лет. Пока не заболел настолько серьезно, что они — то есть я, конечно, отвез его в городскую больницу. Там он и скончался. В Лонг-Бич.
— Сожалею, — сказала Грасиэла.
— Это было много лет назад.
— Не для тебя, — покачала головой девушка.
Терри с удивлением посмотрел на Грасиэлу. Потом неожиданно для себя добавил:
— Только в самом конце наступает момент, когда каждый вдруг осознает положение дел. Мой отец знал, что у него нет шансов, и он просто хотел вернуться к себе, на свое судно. На свой остров. Но я ему не позволил. Я захотел испробовать последние достижения чертовой медицины. Кроме того, если бы он оставался на острове, это доставляло бы мне бесчисленные неудобства. Ведь каждый раз, чтобы поехать к отцу, я должен был бы ехать на пароме. И я заставил его остаться в этой больнице. Он умер в палате в полном одиночестве. А я в это время находился в Сан-Диего на расследовании очередного дела.
Маккалеб молча и долго смотрел на воду. Он почти слышал паром, который везет его на остров.
— Мне порой ужасно горько, что я не послушал отца, — тихо сказал он.
Грасиэла протянула руку и обняла его за плечи.
— Не стоит так убиваться из-за несбывшихся благих намерений.
Маккалеб взглянул на Реймонда. Мальчик нашел удобное место и стоял неподвижно, не сводя глаз с катушки. Течение натягивало леску, но Терри знал, что кальмар тянуть с такой силой не может.
— Эй, постойте. Реймонд, кажется, ты что-то поймал.
Он поставил свое удилище и пошел к мальчику. Он начал быстро крутить катушку на удочке Реймонда, но леска двигалась с сопротивлением. Внезапно удилище выгнулось и чуть не вырвалось из рук Реймонда. Но Маккалеб успел схватить его крепче и удержать.
— Есть!
— Эй! Грасиэла! Я поймал рыбку!
— Помнишь, я ведь тебе говорил, Рей. Тяни и крути катушку. Тяни и крути. Я помогу тебе держать удилище, пока мы не вытянем из воды эту рыбину. Похоже, она большая. Ну, ты готов?
— Ага!
Хотя Терри практически один с силой тянул удилище, оба на свой лад боролись с рыбой. Между тем Маккалеб отправил Грасиэлу смотать лески, чтобы все три не перепутались. Терри и Реймонд боролись с рыбой чуть ли не десять минут. И Маккалеб чувствовал по ослабевающему натяжению удилища, что рыба начинает уставать. В конце концов он передал удочку Реймонду, чтобы тот сам закончил «охоту».
Сам Терри натянул перчатки и спустился по камням к кромке воды. И там он увидел, что всего в нескольких сантиметрах под поверхностью воды серебристая рыба уже едва сопротивляется натяжению лески. Тогда Маккалеб встал на каменистую глыбу, замочив джинсы и кроссовки, и, нагнувшись к самой воде, ухватился за леску Реймонда. Он потащил рыбу, которая открыла рот, на берег, потом ступил в воду и рукой в перчатке схватил рыбу за хвост, сразу за задними плавниками. Потом он вытащил ее из воды и взобрался обратно по камням к Реймонду.
Рыба сверкала на солнце, словно отполированное серебро.
— Это барракуда, Рей, — сказал Терри. — Только посмотри на ее зубы.
22
День удался. Реймонд поймал две барракуды и белого окуня. Первая рыба, которую он вытащил из воды, была самой большой и стала самым волнующим событием. А вторая барракуда попалась на крючок совершенно случайно — когда они уплетали сэндвичи, то чуть не упустили удочку: рыба так сильно натянула удилище, что оно выгнулось, а они даже не сразу заметили.
Вернувшись на катер далеко за полдень, Грасиэла настояла на том, чтобы Реймонд отдохнул и поспал до ужина, и отвела его вниз, в спальную каюту. Маккалеб за это время с помощью воды из шланга промыл все рыболовные снасти. Когда Грасиэла вернулась и они остались одни, сидя на стульях на палубе, Терри почувствовал, что просто до смерти хочет холодного пива, как хорошо потягивать его на солнышке, откинувшись на спинку стула.
— Какой чудесный день, — сказала Грасиэла, вспоминая забавные моменты рыбной ловли на скалистом молу.
— Я рад. Надеюсь, вы останетесь на ночь? — спросил Терри.
— Конечно. Реймонд тоже хочет остаться. Он любит лодки. Кроме того, я вижу, что ему не терпится порыбачить и завтра. Ты пробудил в нем рыболова-маньяка, — пошутила девушка.
Маккалеб что-то смущенно пробурчал, думая о предстоящей ночи. Несколько минут прошли в молчании, пока они наблюдали, что происходит на пристани. По субботним дням здесь всегда было много людей. Маккалеб смотрел на всех незнакомцев очень внимательно. Он не забывал о русском ни на минуту, хотя чувствовал, что шансы появления Болотова крайне незначительны. У этого типа были связи с нужными людьми, поэтому, если бы он хотел навредить Маккалебу, он бы сделал это сразу. Размышляя о Болотове, Маккалеб как-то сразу перешел к мыслям о деле Глории и вспомнил, что хотел кое о чем спросить Грасиэлу.
— Можно мне задать тебе один вопрос? — заговорил Терри. — В прошлую субботу ты пришла ко мне со своей просьбой. А статья о трансплантации появилась в газете неделей раньше. Почему ты выжидала неделю, прежде чем пойти ко мне?
— На самом деле я нисколько не ждала. И статью я не видела. Коллега Глории из газеты позвонил мне и сказал, что прочел статью и что, по-видимому, сердце Глори пересадили тебе. Тогда я зашла в библиотеку и прочитала статью сама. А на следующий же день пошла к тебе.
Маккалеб понимающе закивал. Тогда Грасиэла задала вопрос, который не давал ей покоя.
— А что за коробки там стоят?
— Какие коробки?
— Те, что задвинуты под стол. Это твои бывшие дела?
— Да так, старые материалы.
— Но я узнаю некоторые имена. Например, я помню Лютера Хэтча. И Кодового Убийцу. Почему вы его так назвали?
— Потому что он — если только это был мужчина — оставлял послания для нас, следователей, в конце которых стоял один и тот же номер.
— А что он означал?
— Мы так этого и не выяснили. Лучшие специалисты из Бюро, даже криптографы из спецслужб не смогли расколоть эту задачку. Лично я думаю, что этот номер вообще ничего не означал. Он не был никаким кодом. Это была очередная попытка Неизвестного морочить нам головы и нагло поддразнивать… девять-ноль-три, четыре-семь-два, пять-шесть-восемь.
— Это и есть его код?
— Просто набор цифр. Как я уже сказал, я не верю, что это действительно код.
— А в Вашингтоне тоже пришли к такому выводу?
— Нет. Они продолжали ломать над этим голову, уверенные, что эти цифры что-то значат. Думали, что, возможно, это номер карточки соцстрахования убийцы. Только, вроде как, цифры перемешаны. На своих компьютерах они рассчитали все возможные комбинации и выяснили имена всех людей, имеющих эти номера. Сотни тысяч. И они протащили их по всем своим базам.
— А что они искали?
— Судимости, сходные преступления. Но все это оказалось одной большой дразнилкой. Неизвестный ни в одном списке не обнаружился.
— А почему «неизвестный»?
— Ну, так мы именовали каждого преступника до тех пор, пока он был не схвачен. Кодового Убийцу мы так и не взяли.
Маккалеб услышал слабые звуки губной гармошки и посмотрел в сторону лодки Бадди. Локридж находился внизу, в камбузе, стряпая себе еду.
— Это был единственный раз, когда так случилось? — спросила, очевидно, не из пустого интереса Грасиэла.
— Ты хочешь сказать, когда убийца не был пойман? Нет. К несчастью, многие из них уходят у нас из-под носа. Но дело Кодового было очень необычным, это правда. Он слал письма на мое имя. По неизвестной причине он имел зуб именно на меня.
— А что он делал с людьми, которых…
Маккалеб не дал ей договорить:
— Кодовый Убийца ни на кого не был похож. Он убивал по-разному и без какого-то четкого плана. Убивал всех подряд: мужчин, женщин, даже одного малыша. Он расстреливал людей, закалывал ножом, душил. У него не было одного излюбленного способа.
— Тогда как вы узнавали, что убивал именно он?
— Я же говорю, он сам об этом «докладывал». В письмах, в этом чертовом коде, оставленном на месте преступления. Понимаешь, жертвы сами по себе для него ничего не значили. Это были просто объекты, на которых он мог продемонстрировать свою силу и утереть нос властям. Он относился к категории убийц с комплексом утверждения своей власти, силы. Был еще один подобный убийца. Он называл себя Поэтом. Тот путешествовал по всей стране и убивал повсюду.
— Я помню. Он был отсюда, из Лос-Анджелеса, правильно?
— Да. У него был тот же комплекс, что и у Кодового Убийцы, — утверждения своей власти, силы. Понимаешь, такие психопаты дают волю своей фантазии сполна, и их способы убийства и особенности поведения во многом схожи. Поэт наслаждался, видя, как мы кружим вокруг и около, а взять его не можем. Кодовый Убийца был такой же. Ему страшно нравилось подкалывать полицейских при любой возможности.
— А потом он просто перестал убивать? — с некоторым недоверием спросила Грасиэла.
— Нет. Он или умер, или попал в тюрьму за что-то другое. Или просто переехал куда-то, чтобы совершать жуткие преступления по новому кругу. Такие типы никогда не перестают убивать без причины.
— А как вам удалось поймать Лютера Хэтча?
— Я просто четко выполнял свою работу. Грасиэла, может, мы лучше о чем-нибудь другом поговорим для разнообразия?
— Извини.
— Все нормально. Просто я… Не знаю, я не люблю вспоминать все это.
Маккалебу хотелось поговорить о Глории и последних новостях, но время было упущено. Теперь это было бы некстати.
На ужин Маккалеб приготовил гамбургеры на гриле и стейки из барракуды. Реймонд был в восторге, что они ели рыбу, которую поймал он, хотя жестковатое мясо ему не понравилось. Не понравилось оно и Грасиэле, а на вкус Маккалеба барракуда была вполне съедобна.
Они завершили ужин, совершив поход за мороженым в супермаркет, а потом просто погуляли, любуясь витринами магазинов. Когда они вернулись на катер, было темно. В гавани все стихло, но Реймонду не позволили вести себя слишком активно. Грасиэла сказала, что ему пора ложиться спать.