– Слышала о географии преступлений?
– О чем?
Маккалеб вкратце объяснил суть и рассказал о своих манипуляциях с картой, которые и вывели его на Болотова. Еще он обратил внимание Джей на важную деталь: Болотова допрашивали до стрельбы в «Шерман-маркете», тогда его непосредственная близость к месту преступления и дому, откуда украли «Хеклер и Кох Р7», не бросалась в глаза. Выслушав все доводы, Уинстон согласилась, что русского стоит хорошенько потрясти, однако особых иллюзий на этот счет не питала.
– Да, мне не доводилось сотрудничать ни с Ритенбаухом, ни с Агиларом, и поручиться за них я не могу, но думаю, они профи. Им не составит труда провести повторный допрос и тщательно проверить алиби Болотова.
Маккалеб молчал.
– У меня на этой неделе слушание. Мне некогда бегать по подозреваемым.
– Зато мне есть когда.
На сей раз промолчала Джей.
– Не волнуйся, все пройдет гладко, – заверил Маккалеб. – Комар носа не подточит.
– Не много на себя берешь? Терри, не забывай, ты теперь гражданский.
– Ладно, вернемся к этому позже. Тем более мы еще не все обсудили.
– Слушаю внимательно.
Чутье подсказывало: если Джей больше не обмолвится о Болотове, значит она дает ему карт-бланш. Естественно, неофициально, чтобы не получить нагоняй от начальства.
Маккалеб снова уткнулся в блокнот. Следующий вопрос на повестке был очень скользкий. Нужно сформулировать его так, чтобы одновременно заинтересовать и не обидеть Джей, иначе она решит, что он сомневается в ее компетентности.
– В протоколах нет ни слова о банковской карте Корделла. Судя по кадрам, преступник забрал деньги. А что случилось с картой?
– Осталась в банкомате. После выдачи наличных терминал выплюнул ее, подождал и автоматически втянул обратно. Стандартная схема, призванная обезопасить забывчивых владельцев карт.
Маккалеб отметил соответствующий пункт в блокноте галочкой.
– Теперь по поводу «чероки». Почему вы не передали информацию о нем в СМИ?
– Вообще-то, передали, но через пень-колоду. На первых порах мы молчали умышленно, понадеявшись на этот ориентир. Если бы сведения просочились в прессу, стрелок, чего доброго, избавился бы от тачки. Через пару дней мы уперлись в стену, и я попросила выпустить новый пресс-релиз с упоминанием «чероки». Вот только опубликовать его взялась лишь одна мелкая газетенка, других желающих не нашлось. К сожалению, рядовым убийством читателей не привлечь. Да, я облажалась по полной. Надо было печатать ориентировку по горячим следам.
– Тут не угадаешь, – утешил Маккалеб, ставя очередную галочку. – Твою логику можно понять.
Он снова углубился в свои записи.
– Еще пара моментов… На обоих пленках убийца что-то говорит. То ли самому себе, то ли в камеру. Вы не пробовали расшифровать? Просто в отчетах ничего не…
– У коллеги есть глухой брат, который умеет читать по губам. Коллега показал ему записи. Брат не уверен, но у банкомата преступник произнес нечто вроде «не забудь „бабули“», когда забирал деньги. С репликами в магазине совсем туманно. То ли убийца озвучил аналогичный текст, то ли «не греби чего-то там». Последнее слово на обеих пленках разобрать не удалось. Короче, расшифровать пробовали, только в протокол внести забыли. А ты в своем репертуаре, ничего не упускаешь.
– Ничего и никогда. Кстати, ваш сурдопереводчик знает русский?
– В смысле? А, ты опять про Болотова. Сомневаюсь, что брат коллеги владеет русским.
Маккалеб записал возможные толкования реплик и забарабанил ручкой по блокноту, готовясь к рискованному маневру.
– Ты закончил? – не вытерпела Джей.
Маккалеб не отважился завести разговор о Каррузерсе. По крайней мере, напрямую.
– Пушка.
– Знаю. Меня она тоже смущает. Уличные грабители не разгуливают с «хеклер-кохом» по цене чугунного моста. Пистолет наверняка краденый. Ты видел, я прорабатывала эту версию. И снова тупик. Куда ни ткни, всюду он.
– Версия неплохая, – отметил Маккалеб. – Но не очень убедительная. Будь пистолет краденым, стрелок избавился бы от него сразу после убийства Корделла. Выкинул где-нибудь в пустыне, и дело с концом. А для нового нападения раздобыл бы новый.
– Ничего подобного, – возразила Уинстон, и Терри буквально видел, как она качает головой. – Ты ищешь закономерности там, где их нет. Думаю, преступник прекрасно осведомлен о стоимости пушки, поэтому у него рука не поднялась выбросить такую ценную вещь. И потом, пуля прошила Корделла насквозь. Убийца рассудил, что ее не найдут, а если даже она застрянет в стене – как, собственно, и вышло, – сильная деформация патрона помешает определить, из какого оружия его выпустили. Не зря же он собирал гильзы. Значит, намеревался снова пустить пистолет в ход.
– Пожалуй, ты права.
В трубке повисла тишина. Оба собеседника взяли паузу. В списке Маккалеба осталось всего два пункта.
– И еще, – осторожно начал он. – Гильзы.
– А что с ними не так?
– Ты сказала, что ведешь баллистику по обоим делам.
– Правильно. Все гильзы сейчас в камере вещдоков. А к чему ты клонишь?
– В Бюро есть программа «Наркотики-огнестрел». Слыхала про такую?
– Нет.
– Думаю, она нам пригодится. Точнее, тебе. Процесс, конечно, затяжной, но результат того стоит.
– А в чем суть?
Маккалеб объяснил. Разработчики компьютерной программы «Наркотики-огнестрел» вдохновлялись дактилоскопической базой данных. Детище криминалистической лаборатории, программа появилась в начале восьмидесятых, когда в крупных городах – преимущественно Майами – бушевали кокаиновые войны, спровоцировавшие огромный всплеск убийств по всей стране. С жертвами расправлялись в основном при помощи огнестрельного оружия. ФБР сбилось с ног, выслеживая убийц от наркобизнеса на всей территории Соединенных Штатов. Тогда-то и возникла система «Наркотики-огнестрел». Уникальные нарезы на стреляной гильзе, «отметившейся» в наркоразборке, считывались лазером, кодировались и помещались в базу данных. Программа работала по принципу архива отпечатков пальцев, широко используемого правоохранительными органами, и позволяла провести быстрый сравнительный анализ параметров пуль.
База данных постепенно пополнялась и росла. Полномочия программы тоже ширились, хотя название оставалось неизменным. Любое преступление с использованием огнестрельного оружия – будь то мафиозные разборки в Лас-Вегасе, бандитская перестрелка на юге Лос-Анджелеса или серийное убийство в Форт-Лодердейле, – попав в поле зрения ФБР, заносилось в базу. За десять с лишним лет в ней накопились тысячи баллистических профилей.
– Я все пытаюсь понять логику стрелка. Почему-то он зациклился именно на этом пистолете, – пояснил Маккалеб. – Краденый он или нет, но привязанность к пушке – единственный промах, допущенный убийцей. На него и нужно делать ставку. Судя по видео, стрелок уже убивал. Вероятно, из того самого пистолета.
– Терри, мы уже пробивали по базам. Ствол чист. Посылали телетайпы и запрос в национальный реестр тяжких преступлений. Ничего, глухо.
– Немудрено. Однако убийца мог изменить, усовершенствовать тактику. Допустим, в Финиксе он действовал иначе, чем в Лос-Анджелесе. Я к тому, что этот парень где-нибудь да засветился. Не исключено, что с тем же самым стволом. Если нам повезет, мы выйдем на него через программу.
– Твоими бы устами, – вздохнула Джей.
Она замолчала, прикидывая в уме все за и против. Причем, «против» явно преобладали. Шансы на успех невелики, а вот хлопот не оберешься. Во-первых, придется официально привлекать к делу федералов, а во-вторых, признать, что она действует по наводке Маккалеба – гражданского лица, не имеющего ни малейшего отношения к расследованию.
– Ну, что скажешь? – не выдержал Маккалеб. – Тебе всего-то нужно отправить им пулю. Сколько их у тебя по обоим делам, четыре?
– Даже не знаю. Мне совсем не улыбается связываться с Вашингтоном. Уверена, управлению полиции тоже.
– Их не обязательно ставить в известность. Улики ведь у тебя, ты вправе распоряжаться ими на свое усмотрение. Бандероль обернется за неделю. Арранго ничего не заподозрит. Я уже переговорил со спецом из «огнестрельного» подразделения. Он парень дотошный, мертвого из-под земли достанет.
Маккалеб зажмурился. Настал момент истины. Если Джей разозлится, то сейчас.
– Ты уже пообещал отправить ему пулю? – сердито осведомилась Уинстон.
– Конечно нет. Просто сказал, что есть некая следователь – очень добросовестная и усердная, которая костьми ляжет, но досконально проверит каждую деталь.
– Хм, где-то я уже это слышала. Интересно где?
Маккалеб улыбнулся.
– Вариант беспроигрышный. Даже если программа не обнаружит совпадений, пистолет останется в базе. На будущее. Стоит стрелку снова выйти на охоту, его моментально вычислят.
Уинстон погрузилась в раздумья, и Маккалеб понял, что загнал ее в угол. Как тогда, с Могильщиком. Либо она согласится, либо будет проклинать себя за упущенную возможность до конца дней.
– Ладно, – раздалось наконец в трубке. – Попробую уболтать капитана. Скажу, что это моя идея. Если он одобрит, вышлю бандероль. Но только пулю, точка.
– Ничего другого от тебя и не требуется.
Маккалеб добавил, что Каррузерс должен получить вещдок не позднее вторника, и посоветовал не откладывать разговор с капитаном. После чего в трубке вновь повисла пауза.
– Согласись, Джей, такой шанс нельзя упустить, – увещевал он, чувствуя, что собеседница колеблется.
– Не спорю, просто мне как-то… ладно, проехали. Дай мне контакты твоего приятеля.
Маккалеб сжал кулак и двинул им по воздуху. Он снова в игре! Даже если версия не оправдает надежд, его совесть будет чиста.
Записав номер и адрес Каррузерса, Джей поинтересовалась, какие вопросы еще на повестке. Маккалеб сверился с блокнотом, однако следующий пункт в нем не значился.
– Даже не знаю, озвучивать или нет. Боюсь, ты окончательно озвереешь.
– Правильно, добей меня, – проворчала Джей. – Сама виновата, нечего брать трубки в день слушания. Давай, жги.