– Вполне. Огромное спасибо, Тони.
– А, пустяки. Не помню, сохранил я вашу визитку или нет. Вы сами позвоните или лучше мне?
Маккалеб решил не раскрывать карты. Пусть Бэнкс думает, что просьба исходит непосредственно от ФБР. Это добавит ему усердия.
– Поступим так: я дам тебе свой личный номер. Если не застанешь меня, оставь сообщение, и я перезвоню.
– Отлично. Надеюсь, мы сумеем помочь.
– Я тоже очень надеюсь. И еще, Тони, окажи мне услугу – не показывай кассету всем подряд.
– Само собой, – откликнулся Бэнкс и слегка покраснел: то ли смутился, что его приняли за болтуна, то ли, наоборот, уже мысленно прикидывал, когда устроить коллективный просмотр.
Маккалеб ставил на второй вариант.
Продиктовав номер, Маккалеб пожал Бэнксу руку и, попросив не провожать, направился к выходу. Как ни странно, за дверями, откуда еще недавно доносились страстные стоны, сейчас царила тишина.
В «таурусе» его оглушили звуки радио. Бадди сжимал в руке губную гармошку, готовый в любой момент подхватить понравившийся мотив. Увидев Маккалеба, Бадди захлопнул книгу под названием «Смерть тенора». Но предварительно заложил закладку примерно на середине.
– А где «Инспектор Фуджигама»?
– Кто? – растерялся Локридж.
– Ну, вчерашняя книга.
– Не Фуджигама, а Иманиши. Уже прочитал.
– Ладно, Иманиши. Быстро ты управился.
– Хорошие книги читаются взахлеб, – доверительно сообщил Локридж. – А ты не увлекаешься детективами?
– Зачем мне выдуманные убийства, если я насмотрелся настоящих, от которых уже тошнит?
Бадди повернул ключ зажигания, но мотор завелся только со второго раза.
– На литературе отдыхаешь душой. Не нужно ломать голову, сразу понятно, где добро, где зло. Злодей всегда получает по заслугам, герой торжествует. Никакой недосказанности. Приятное разнообразие на фоне суровой реальности.
– Как по мне, скука смертная, – возразил Маккалеб.
– А по-моему, вселяет оптимизм. Куда едем?
Глава 15
Перекусив в любимом ресторанчике «У Муссо и Фрэнка», куда Маккалеб не наведывался уже два года, они спустились с Голливудских холмов в Вэлли и ровно без пятнадцати два подкатили к зданию, где располагался часовой завод «Дельтона клокс». Маккалеб звонил сюда еще утром и выяснил, что Михаил Болотов по-прежнему работает в смену с двух до десяти.
Мастерские помещались в огромном здании склада, примыкавшем к выставочному павильону и розничному магазину. Локридж припарковал «таурус» напротив. Маккалеб порылся в кожаной сумке у себя в ногах, достал пистолет в холщовой кобуре и прицепил ее к поясу.
– А это еще зачем? – насторожился Локридж.
– Для перестраховки.
Следом из сумки появилась увесистая стопка материалов расследования. Удостоверившись, что протокол допроса Болотова и его непосредственного начальника, некоего Арнольда Толивера, лежит на самом верху, Маккалеб повернулся к Локриджу.
– Сиди смирно, пока не вернусь.
Вопреки обыкновению, Бадди не стал навязываться за компанию. Маккалеб ухмыльнулся. Пожалуй, стоит почаще брать с собой пистолет.
Посетителей в магазине не оказалось. Все пространство занимали дешевые часы всевозможных размеров. Сделанные без особой фантазии, они больше подходили для классных комнат или лавки автозапчастей, нежели для дома. На стене позади прилавка восемь одинаковых моделей демонстрировали время в крупнейших мировых столицах. На складном стуле за витриной скучала девушка. Страшно вообразить, как медленно тянется для нее время в отсутствие покупателей и в окружении многочисленных часов. Маккалеб твердым шагом двинулся к прилавку.
– Где мне найти мистера Толивера?
– Арнольда или Рэнди?
– Арнольда.
– Сейчас уточню. Вы по какому вопросу?
– Я здесь не по поводу часов. Провожу дополнительную проверку по запросу управления шерифа от третьего февраля.
Маккалеб демонстративно шлепнул стопку протоколов на прилавок, чтобы девушка убедилась в их подлинности. Потом упер руки в боки, ненавязчиво распахнув полы спортивного пиджака. При виде кобуры глаза продавщицы расширились. Она сняла трубку телефона и набрала три цифры.
– Арни, это Венди. Здесь пришли из управления шерифа насчет какого-то расследования.
Маккалеб не стал указывать девушке на ошибку. Он не лгал ей, даже не собирался. Не прикидывался тем, кем в действительности не является. Хочет делать неверные выводы, ее право. Выслушав невидимого собеседника, Венди подняла голову.
– О каком расследовании речь?
Маккалеб кивнул на телефон и вытянул руку. Поколебавшись, девушка передала ему трубку.
– Мистер Толивер? Меня зовут Терри Маккалеб. Пару месяцев назад вы беседовали с детективами Ритенбаухом и Агиларом по поводу вашего сотрудника Михаила Болотова. Припоминаете?
Повисла долгая пауза. Наконец Толивер выдавил «да».
– Сейчас дело перепоручили мне. Ритенбаух с Агиларом заняты другим расследованием. У меня появились дополнительные вопросы. Мы можем встретиться?
Толивер снова замялся.
– Вообще-то, у нас дикий завал.
– Много времени это не займет. Вы ведь не хотите, чтобы убийца и дальше разгуливал на свободе?
– Даже не знаю…
– Чего вы не знаете?
– Хм, ладно, проходите. Венди скажет куда.
Маккалеб направился вглубь здания, лавируя среди сборочных и упаковочных станков, и через три минуты добрался до конторы, расположенной рядом с погрузочной платформой. В контору вела небольшая лестница. Рядом с дверью помещалось окно, из которого Толивер мог наблюдать за сотрудниками и контролировать приемно-погрузочные работы. По пути в офис Маккалеб слышал разговоры сборщиков. Раза три в них мелькала русская речь.
Когда Маккалеб возник на пороге конторы, худощавый мужчина лет шестидесяти, со смуглой обветренной кожей и седыми растрепанными волосами – очевидно, Толивер – повесил трубку и жестом пригласил гостя войти. Из его нагрудного кармана торчал пластиковый кожух, набитый шариковыми ручками.
– Только в темпе, – предупредил Толивер. – Мне еще проверять накладные на погрузку.
– Как скажете. – Маккалеб сверился с протоколом, лежащим поверх стопки документов. – Два месяца назад вы сообщили Ритенбауху и Арранго, что двадцать второго января Михаил Болотов работал в ночную смену.
– Не отрицаю, говорил. И добавить мне нечего.
– Уверены, мистер Толивер?
– Конечно уверен! У нас все как в аптеке. Перед визитом детективов я специально поднимал ведомости. Даже предъявлял табель.
– Ваши показания основаны исключительно на платежной ведомости? Или вы своими глазами наблюдали Болотова на рабочем месте?
– Он был на работе, сто процентов. Михаил еще ни одного дня не пропустил.
– И он оставался в цеху вплоть до десяти?
– На его пропуске отмечено…
– Речь не о пропуске, а о том, можете ли вы засвидетельствовать, что Болотов досидел полную смену.
Толивер молчал. Маккалеб посмотрел в окно, на бесчисленные ряды станков.
– У вас много народа в подчинении. Сколько из них работает с восьми до десяти?
– В настоящий момент восемьдесят восемь.
– А два месяца назад?
– Примерно столько же. К чему вы клоните?
– К тому, что вы обеспечили человеку алиби, основываясь лишь на отметке в пропуске. Болотов не мог уйти пораньше и попросить приятеля прокомпостировать пропуск за него?
Толивер не ответил.
– Хорошо, забудем о Болотове. Такие конфузы в принципе случались? Никто никогда не пытался смухлевать с пропусками?
– Мы на рынке шестнадцать лет. Всякое бывало.
– Болотов мог воспользоваться схемой? – наседал Маккалеб. – Или вы лично дежурите на табельных часах и следите, чтобы никто не пробил две карточки – за себя и за того парня?
– Теоретически мог. Мы не караулим. Вечерние смены обычно закрывает сын, я к тому времени уже дома. А он следит за порядком.
У Маккалеба перехватило дыхание, в крови забурлил адреналин. Чутье снова не обмануло. Если предъявить слова Толивера на суде, алиби Болотова рассыплется, как карточный домик.
– Вашего сына зовут Рэнди?
– Да.
– С ним можно побеседовать?
– Он сейчас в Мексике. Мы открываем новый завод в Мехикали. Рэнди катается туда каждый месяц. Вернется через неделю.
– А если позвонить?
– Вряд ли он возьмет трубку. Рэнди сутками торчит в цехах, за этим и катается – контролирует пусконаладочный процесс. Да и потом, откуда ему помнить, что было три месяца назад? Мы клепаем часовые механизмы, детектив. Каждый божий день клепаем и отгружаем. В таком режиме одну смену от другой не отличишь.
Маккалеб отвернулся от собеседника и снова глянул в окно. Несколько мастеров направились к выходу, их места занимали сменщики. Пересменка шла полным ходом, и вскоре Маккалеб распознал в толпе новеньких Болотова. Детективы не приложили к отчету фото, ограничившись скудным описанием, однако этого оказалось вполне достаточно. Маккалеб не сводил глаз с крепыша в черной футболке. Короткие рукава обтягивали мощные бицепсы, сплошь покрытые синими тюремными наколками.
– Это он? – Терри кивнул на татуированного крепыша за станком.
Судя по всему, Болотов занимался тем, что упаковывал готовые часы и складывал их на тележку.
– Который? – Толивер подошел к окну.
– Тот, с татуировками.
– Ага.
Маккалеб на секунду задумался.
– Вы предупредили Ритенбауха с Агиларом, что алиби Болотова строится исключительно на платежной ведомости и табеле, а не на показаниях очевидцев?
– Ну разумеется. Они не стали цепляться, и мы мирно распрощались. Вот, собственно, и все. А теперь вы являетесь со своими вопросами. Раньше сообразить не могли? Одно дело – опрашивать моего сына спустя две недели, и совсем другое – через три месяца.
Маккалеб мысленно хмыкнул. Небрежность детективов объяснялась элементарно. Им выдали список на двадцать пять фамилий и установили недельный срок. Задание они выполнили, но через пень-колоду.
– Короче, у меня погрузка горит, – нарушил молчание Толивер. – Подождете, пока я освобожусь, или как?