– Лучше позовите сюда Болотова. Хочу побеседовать с ним с глазу на глаз.
– Прямо в конторе?
– С вашего позволения, мистер Толивер. Вы ведь хотите помочь и не откажетесь сотрудничать со следствием?
Маккалеб вперил в него коронный взгляд, пресекая дальнейшие препирательства.
– Ладно. – Толивер сердито всплеснул руками и направился к двери. – Только недолго, у нас работы непочатый край.
– Ах да, чуть не забыл, – окликнул Маккалеб.
Толивер обернулся.
– По дороге сюда я неоднократно слышал русскую речь. Почему вы нанимаете русских?
– Они вкалывают на совесть, не ноют. Получают гроши и не просят прибавки. Мы регулярно публикуем вакансии в газете местной диаспоры.
Толивер скрылся за порогом, оставив дверь нараспашку. Маккалеб перетащил оба стула от стола и поставил их друг напротив друга на расстоянии пяти футов. Опустился на тот, что располагался ближе к двери, и стал ждать, параллельно обдумывая тактику допроса. Пожалуй, лучше действовать жестко. Пусть Болотов заведется, отреагирует, этого хватит, чтобы составить о нем мнение.
Ощутив кожей чужое присутствие, Маккалеб обернулся. В проеме маячил среднего роста брюнет с бледной физиономией. Однако взгляд приковывали его внушительные бицепсы, забитые тюремными наколками: один обвивала вытатуированная змея, второй покрывала паутина.
– Присаживайтесь. – Маккалеб кивнул на пустой стул.
Болотов не колеблясь сел. Маккалеб обратил внимание, что паутина уходила под футболку и оплетала всю шею, а под правым ухом притаился черный паук.
– Ну, зачем звали?
– Затем же, Болотов. Моя фамилия Маккалеб. А теперь расскажи мне про вечер двадцать второго января.
– Копы меня уже спрашивали. Я работать всю смену. Вы не на того тратите время.
– Видишь ли, кое-что изменилось. Вскрылись новые обстоятельства.
– Какие обстоятельства?
Маккалеб встал, демонстративно запер дверь. После чего вернулся на место. Избитый психологический прием, дабы подчеркнуть, кто хозяин положения. Пусть Болотов понервничает.
– В частности, ограбление дома на Мейсон, буквально в паре кварталов отсюда. Грабитель не побрезговал рождественскими подарками из-под елки. Там ты и раздобыл пушку, верно?
– Какая пушка? Вы гоните!
– Плохо врешь, Болотов. Ты вломился в дом, украл новенький пистолет и решил употребить его по назначению. Сначала в Ланкастере, а потом в магазинчике за углом. Ты убийца, Болотов. Убийца.
Михаил молчал, но бицепсы угрожающе вздулись, отчего татуировки сделались особенно отчетливыми. Маккалеб ринулся в атаку.
– На вечер седьмого февраля у тебя тоже алиби?
– Точно не помню. Надо свериться с та…
– Ты нагрянул в магазин и хладнокровно застрелил двоих. Я думал, такое не забывается.
– Ты не из легавки. – Болотов резко поднялся. – Откуда тогда?
Маккалеб не двинулся с места, стараясь ничем не выдать своего удивления.
– Легавые ходят по двое. Кто ты?
– Тот, кто упечет тебя за решетку всерьез и надолго. Ты убил всех этих людей, и я это докажу.
– Какого…
Кто-то сердито забарабанил в дверь. Маккалеб инстинктивно обернулся, и Болотов моментально воспользовался его оплошностью. Краем глаза Маккалеб увидел черную тень и попытался заслонить руками грудь. Но не успел. Болотов обрушился на него всем весом и опрокинул вместе со стулом.
В дверь продолжали колошматить. Болотов, более крупный и сильный, придавил соперника к полу и методично обшарил карманы. Нащупав кобуру, сорвал ее с пояса и зашвырнул в угол. Наконец пальцы русского добрались до бумажника во внутреннем кармане пиджака. Послышался треск разрываемой ткани. Болотов выхватил бумажник и стал изучать его содержимое.
– Жетона нет. Ты не легавый.
Зато в пластиковом окошке нашлось водительское удостоверение.
– Тер-релл Мак-кей-либ, – по слогам прочел русский и перевел взгляд на адрес.
Маккалеб мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Слава богу, ему хватило ума указать в этой строке контору портового инспектора, где он арендовал абонентский ящик.
– Может, как-нибудь тебя навещу. Не против? – осклабился Болотов.
Маккалеб молчал и даже не пытался вырваться. Такого бугая ему не одолеть. Пока он лихорадочно соображал, как выпутаться из этой передряги, Болотов вдруг вскочил, выдернул из-под поверженного противника стул и занес его над головой. Маккалеб машинально заслонил голову от удара и в тот же миг осознал, что оставил незащищенной грудь.
До него долетел звон битого стекла. Сквозь пальцы Маккалеб увидел, как Болотов запустил в окно стулом, молниеносно выскочил наружу и бросился наутек.
Маккалеб перекатился на бок и поджал ноги. Рука исступленно шарила по груди, силясь уловить биение сердца. Два глубоких вдоха, и ему удалось встать на четвереньки. Дверь сотрясалась от ударов, сопровождаемых истерическими воплями Толивера, который требовал открыть дверь.
Маккалеб потянулся к дверной ручке. В ушах шумело. Ощущение, словно летишь по двадцатифутовому желобу в бурлящие волны. Толивер ворвался в контору и принялся орать, но Маккалеб не мог разобрать слов. Упираясь ладонями в пол, он зажмурился в попытке побороть головокружение и еле слышно выругался:
– Проклятье.
Локридж выскочил из «тауруса» и, обогнув автомобиль, бросился к Маккалебу.
– Господи, что стряслось?
– Чуток облажался, только и всего.
– Выглядишь дерьмово.
– Ничего страшного, пройдет. Валим отсюда.
Локридж придержал для него дверцу, сам плюхнулся за руль.
– Ты точно в порядке?
– Точно. Поехали.
– Куда?
– К ближайшему таксофону.
– Он у тебя перед носом.
Бадди кивнул на соседний ресторан «Черт в табакерке». Телефон висел прямо у входа. Маккалеб медленно выбрался из салона и, старательно глядя под ноги, заковылял к ресторану.
Он набрал прямой номер Джей Уинстон и приготовился оставить сообщение, однако вместо автоответчика в трубке раздалось «Алло».
– Привет, это Терри. У тебя же сегодня слушание.
– Перерывы на обед никто не отменял. К двум снова помчусь в суд. Я как раз собиралась тебе звонить.
– По поводу?
– Начальство дало добро.
– На что?
– Загипнотизировать Нуна. Капитан подписал, и я связалась со свидетелем. Тот согласен, но ему кровь из носа надо сегодня – потом он возвращается в Вегас. Договорились вечером на шесть. Подъедешь?
– Непременно.
– Тогда ждем. А ты зачем звонишь?
Маккалеб колебался. Если он выложит Джей всю правду, сеанс гипноза может накрыться – по крайней мере, для него. Но и утаивать информацию нельзя, слишком чревато.
– Сумеешь к вечеру раздобыть фото Болотова?
– Оно у меня под рукой. Хочешь показать Нуну?
– Ага. Я тут навестил Болотова, и его реакция мне очень не понравилась.
– А конкретней?
– Я и трех вопросов не успел задать, как он набросился на меня и слинял.
– Ты шутишь?
– Если бы.
– А его алиби?
– Такое же нерушимое, как замок из песка.
Маккалеб вкратце пересказал свой разговор с Толивером и русским. После чего посоветовал Джей объявить Болотова в розыск.
– Вы с Толивером обратились в полицию?
– Я нет, но Толивер собрался заявить по поводу разбитого окна.
– Ясно, выпишу ордер на арест. Сам-то как, цел? Голос у тебя неважнецкий.
– За меня не волнуйся. Лучше скажи, у нас все в силе? Гипноз не отменяется?
– Не вижу оснований что-то менять.
– Спасибо, порадовала. Тогда до встречи.
– Терри, не слишком зацикливайся на Болотове.
– По-моему, он идеальный кандидат в убийцы.
– Не скажи. Ланкастер от его дома – не ближний свет. И потом, не забывай, он рецидивист и набросился бы на тебя при любом раскладе. Даже если он не причастен к убийствам, то наверняка замешан в чем-то другом.
– Не исключено, но это не снимает с него подозрений.
– Ладно, вдруг нам повезет и Нун опознает его по фото.
– Твоими бы устами.
Повесив трубку, Маккалеб бодрым шагом двинулся к «таурусу» и достал из кожаной сумки походную аптечку, которую всегда носил с собой. Внутри лежала суточная порция медикаментов и с десяток одноразовых термополосок. Маккалеб разорвал обертку, сунул полоску в рот и жестом велел Бадди трогать. Когда двигатель наконец заработал, Маккалеб потянулся и включил кондиционер.
– Душно? – спросил Локридж и, получив в ответ утвердительный кивок, увеличил мощность обдува.
Три минуты спустя Маккалеб вытащил полоску и почувствовал, как ледяные пальцы страха стискивают горло. Тонкая красная линия перевалила за отметку 37,7.
– Поехали домой.
– Уверен?
– Да. Срочно на пристань.
Локридж повернул на юг, к Сто первой магистрали. Маккалеб отрегулировал кондиционер, направив струи холодного воздуха себе в лицо, сунул под язык новую полоску и попытался успокоиться. Приглушенные звуки радио и проплывающий за окном пейзаж возымели благотворный эффект – температура немного спала, хотя субфебрилитет еще сохранялся. Страх отступил, дыхание выровнялось. Маккалеб барабанил ладонями по приборной доске и качал головой, стараясь понять, откуда взялась температура. Ведь до сих пор все было отлично. Наверное, всему виной стресс, вызванный потасовкой с Болотовым.
Самое лучшее сейчас – вернуться на яхту, принять аспирин и хорошенько выспаться перед вечерним сеансом с Нуном. Еще можно позвонить Бонни Фокс. Но она моментально определит его в клинику для анализов и обследований. В этом они с Бонни похожи – оба методичны и обстоятельны до мозга костей. Поэтому связываться с ней чревато недельным «отдыхом» в палате. Маккалеб лишится возможности допросить Нуна и растеряет рабочий запал, а без него расследование можно смело класть на полку.
Глава 16
Непосвященные, в число которых входило большинство полицейских и федералов, считали гипноз черной магией от криминалистики, последней соломинкой, сродни обращению к экстрасенсу. Само слово было синонимом «глухаря». Однако Маккалеб придерживался иного мнения и воспринимал гипноз как средство проникнуть в глубины сознания. Вину за провальный сеанс он возлагал на гипнотизера, а не на технику как таковую.