– У меня задница затекла, – буркнул Бадди и, спохватившись, обратился к Амелии: – Прошу прощения, мэм.
Мысленно костеря Локриджа, Маккалеб представил его вдове как своего напарника.
– Что мы ищем? – осведомился Бадди.
– Мы? Лично я ищу то, чего здесь нет. Иди обратно, я скоро.
– Отсюда что-то стибрили? Ясно.
Локридж опустил козырек со стороны пассажира. Маккалеб там уже проверял – пусто.
– Все верно, Бадди. Почему бы тебе не…
– А здесь что было? Фотография?
Локридж ткнул пальцем в приборную панель. Маккалеб глянул в указанном направлении, но ничего не увидел.
– Ты о чем?
– Да вот же! Видишь пыль? А здесь чистый участок. Может, след от парковочного талона?
Маккалеб снова присмотрелся, но по-прежнему не понял, о чем толкует Бадди. Тогда он сдвинулся вправо, облокотился на соседнее сиденье.
И наконец увидел.
Прозрачный пластиковый корпус спидометра и прочих приборов покрывал ровный слой пыли. Однако сбоку выделялся чистый прямоугольник. До недавнего времени здесь явно находился некий предмет. Маккалеб мысленно поблагодарил свою удачу. Разглядеть прямоугольник можно было лишь с пассажирского сиденья, когда солнце не било в глаза.
– Миссис Корделл, – окликнул Маккалеб. – Вы не могли бы подойти на секунду?
Локридж галантно отступил, и Амелия заняла его место. Маккалеб кивнул на прямоугольник площадью пять на три дюйма.
– Ваш супруг держал здесь фотографию вас или детей?
Вдова медленно покачала головой:
– Понятия не имею. Семейные снимки у него были, но где именно он их хранил, не представляю. Мог, конечно, и в машине. Я ведь никогда на ней не ездила – с моим ростом забираться в кабину сплошное мучение. Мы всегда брали минивэн, даже если выбирались куда-то вдвоем.
Маккалеб кивнул.
– Может, поспрашивать у его коллег? Кого он подвозил, с кем общался?
На обратном пути они миновали нескончаемую вереницу встречных автомобилей. Жители больших городов и курортники спешили провести выходные вдали от каменных джунглей. Однако Маккалеб не замечал потока машин, глубоко уйдя в свои мысли. Бадди удалось докричаться до него лишь со второго раза.
– Прости, что ты сказал?
– Говорю, я здорово тебя выручил. Ты ведь чуть не прохлопал улику.
– Выручил – не то слово. Я бы не додумался исследовать панель с другого ракурса. Но лучше бы ты сидел в машине. За это тебе и платят.
Бадди выразительно обвел рукой салон:
– Я бы сидел, а ты искал до второго пришествия.
– Не факт.
– Колись, что именно ты нашел?
– Ничего, Бадди. Абсолютно ничего.
Маккалеб соврал. Амелия Корделл отвела его обратно в дом и разрешила воспользоваться своим сотовым для обзвона коллег покойного. Бадди вернулся в «таурус». Начальник Джеймса Корделла любезно снабдил «детектива» именами и телефонами специалистов по обслуживанию акведука, которые тесно общались с потерпевшим. В числе таких специалистов оказалась Мэгги Мейсон из филиала Лоун-Пайн. За неделю до убийства она дважды ездила с Корделлом на обед. Оба раза на его машине.
Опасаясь спрашивать напрямик, Маккалеб завуалированно поинтересовался, не замечала ли Мэгги вещей личного характера на приборной панели «сабурбана». Собеседница не колеблясь ответила, что видела там семейный снимок и даже наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. На фото была изображена супруга Корделла с двумя дочурками.
На обратном пути Маккалеба обуревала смесь ужаса пополам с волнением. Некто похитил серьгу Глории Торрес и семейную фотографию Джеймса Корделла. Смутные очертания зла воплотились в человеке, который убивал не ради денег, не из страха загреметь на пожизненное, не из мести. Нет, корни его злодеяний простирались куда глубже. Он убивал ради удовольствия, ради воплощения своих фантазий, вирусом поразивших его сознание.
Зло таилось повсюду. Маккалеб знал это лучше других. А еще он знал: бороться с абстрактным злом невозможно. Оно должно обрести плоть и кровь, человеческое обличье, которое необходимо разыскать и уничтожить. Сейчас наконец это свершилось – у Маккалеба появился осязаемый враг, и это наполняло его ненавистью вперемешку с жуткой радостью.
Глава 21
Утро субботы выдалось туманным. Густая пелена обволакивала, нежно лаская кожу. Маккалеб поднялся спозаранку, чтобы воспользоваться прачечной в административном здании. Запустив сразу несколько стиральных машинок, доверху загруженных постельным бельем, он вернулся на «Попутную волну» и принялся за уборку, однако его мысли витали далеко.
Накануне он переговорил с Уинстон, рассказал ей об исчезнувшей фотографии, и собеседница скрепя сердце согласилась, что версия о серийном убийце не лишена оснований. Час спустя Джей перезвонила с просьбой явиться в понедельник к восьми утра на совещание в управление шерифа, где будут присутствовать она сама, капитан, еще пара следователей, Арранго с Уолтерсом и Мэгги Гриффин из ФБР. Именно Мэгги сменила Маккалеба на посту агента по особо опасным преступлениям в филиале Лос-Анджелеса. Маккалеб не знал ее лично, но слышал множество хвалебных отзывов от коллег.
От встречи Маккалеб заведомо не ждал ничего хорошего. В понедельник ему зададут жару, а теорию о маньяке будут разбирать по косточкам, оспаривать, критиковать. Как назло, в управлении соберутся сплошь скептики, за редким исключением. А Маккалеб, вместо того чтобы готовиться к совещанию или проводить дополнительное расследование, будет рыбачить с очаровательной женщиной и ее племянником. Здравый смысл подсказывал: нужно отменить рыбалку, однако Терри нестерпимо хотелось увидеться с Грасиэлой. Он понимал: нельзя смешивать профессиональное с личным, и терзался двойным чувством вины: из-за пренебрежения к расследованию и влечения к той, что обратилась к нему за помощью.
Покончив со стиркой и косметической уборкой, Маккалеб отправился по магазинам. Отоварился продуктами в супермаркете, а после завернул в рыболовную лавку, где приобрел ведерко наживки (выбор пал на креветок с кальмарами) и компактный спиннинг в подарок Реймонду. Поднявшись на борт, он сунул спиннинг в специальный разъем на планшире, выпустил живую приманку в садок и отнес провизию на камбуз.
К десяти «Попутная волна» была готова к приезду гостей. Окинув взглядом парковку и не увидев там автомобильчика Грасиэлы, Маккалеб решил прогуляться, а заодно договориться с Локриджем насчет понедельника. Первым делом он добрел до калитки – удостовериться, что та открыта и Грасиэла с Реймондом беспрепятственно попадут на пристань, после чего поспешил к Бадди.
Верный негласному морскому этикету, Маккалеб не стал подниматься на борт, а позвал соседа с мостков. Грот-люк стоял настежь, следовательно, Бадди уже проснулся и обретался где-то поблизости. Меньше минуты спустя помятый и взъерошенный любитель детективов высунулся наружу. Судя по виду, накануне Локридж изрядно принял на грудь.
– Здорóво, Терри.
– Здорóво. Как самочувствие?
– Лучше всех. А ты чего ни свет ни заря? Мы куда-то едем?
– Сегодня нет. Но ты понадобишься мне в понедельник. Отвезешь меня в управление шерифа? Только выезжать надо в семь утра.
Бадди мысленно прикинул свой плотный график и наконец кивнул:
– Без проблем.
– А оклематься успеешь?
– Само собой. А зачем тебе в управление?
– Да так, небольшое собрание. Но опаздывать все равно нельзя.
– Расслабься, не опоздаем. В семь буду как штык. Поставлю будильник.
– И еще просьба – посматривай, не появится ли тут кто-нибудь подозрительный.
– Типа того чувака с часового завода?
– Угу. Сомневаюсь, что он сюда нагрянет, но лучше перестраховаться. Вообще парень приметный. Все руки в наколках и огромные бицепсы.
– Буду начеку, – пообещал Локридж. – Хм, а у тебя гости, – добавил он, глядя куда-то поверх плеча собеседника.
Маккалеб обернулся. Грасиэла уже поднялась на борт яхты и помогала Реймонду сойти с трапа.
– Все, Бад, мне пора. До понедельника.
Сегодня на Грасиэле были выцветшие голубые джинсы, толстовка с логотипом «Доджерс» и такая же бейсболка. На плече у нее болталась спортивная сумка, в руке – пакет с продуктами. Реймонд нарядился в джинсы и свитер болельщика хоккейной команды «Кингс», на голове – бейсболка, в руках мальчик сжимал пожарную машину и видавшую виды мягкую игрушку, похожую на барашка.
Маккалеб осторожно обнял Грасиэлу, протянул Реймонду ладонь. Мальчик сунул ягненка под мышку и ответил на рукопожатие.
– Молодцы, что приехали. Реймонд, настроен порыбачить?
Тот засмущался и промолчал. Грасиэла легонько тронула его за плечо, и мальчик согласно закивал.
Забрав у гостей поклажу, Маккалеб устроил им экскурсию по яхте, восполнил упущенное в прошлый раз. По пути он оставил продукты на камбузе, а спортивную сумку пристроил в каюту, отведенную специально для Грасиэлы, со свежевыстиранным бельем. Реймонда определил на верхнюю полку в носовой каюте, которая тоже радовала чистотой (коробки с материалами расследований Маккалеб предусмотрительно спрятал под стол). Он продемонстрировал юному гостю спальное место с перекладиной, защищавшей от случайного падения. Услышав слово «койка», Реймонд недоумевающе нахмурился.
– Койка – это кровать на судне, – объяснил Маккалеб. – А туалет называется гальюн.
– Почему?
– А кто его знает?
Маккалеб проводил гостей в тот самый гальюн и рассказал, как пользоваться педалью смыва. Грасиэла обратила внимание на температурный график и ткнула пальцем в графу «четверг».
– Тебя лихорадило?
– Самую малость. Потом отпустило.
– Что сказал врач?
– Я не ставил ее в известность. Отпустило же.
Грасиэла смотрела на него с тревогой и, как ему почудилось, с досадой. Впрочем, ничего удивительного. В ее глазах его жизнь значила очень много. Иначе бесценный дар от Глории пропадет зря.
– Не волнуйся, – успокаивал Маккалеб. – Со мной все прекрасно. Просто день выдался суматошный, вот температура и скакнула. Я поспал, и все как рукой сняло. Никаких поводов для тревоги. – Он кивнул на прочерки в других графах.