– Извини, задумался. Слушай, я перезвоню. У меня еще куча непрочитанных бумаг, сперва ознакомлюсь с ними, а потом…
– Каких бумаг?
– Бумаг с исчерпывающей информацией, которую утаил от вас Спенсер.
– Уверена, после такого капитан сменит гнев на милость.
– Не говори ему раньше времени. Сначала я все выясню, а потом наберу тебя.
– Обещаешь?
– Ага.
– Скажи вслух. Не хватало мне еще разборок с федералами.
– Я же в отставке, забыла? Конечно обещаю.
За полтора часа Маккалеб успел перелопатить все присланные материалы. От недавнего возбуждения не осталось и следа. Документы изобиловали любопытными подробностями, однако среди них не было главного – связующего звена между Кеньоном и двумя другими жертвами.
Маккалеб изучил длинный список из двух тысяч разоренных инвесторов с именами, адресами и историей вкладов, но ни Корделл, ни Торрес в перечне не фигурировали.
Все те, кто пострадал от махинаций Кеньона, автоматически попадали под подозрение, и ФБР проделало титаническую работу, проверяя каждого из километрового списка. Чтобы сузить круг подозреваемых, копали во всех возможных направлениях, начиная от биографии и заканчивая связями с криминальным миром. В результате набралось человек пятнадцать, однако их причастность к убийству не подтвердилась.
Тогда следователи сосредоточились на версии с шантажистом, заказавшим нечистого на руку банкира.
Работа закипела вовсю, когда выяснилось, что Кеньон собирался обнародовать личность того, кто вынуждал его расхищать банковские фонды. По заявлению адвоката Стэнли Лагроссы, Кеньон решил сотрудничать со следствием в надежде, что судья скостит ему срок. Якобы в день убийства адвокат ждал Кеньона у себя в офисе, дабы обсудить детали сотрудничества.
Маккалеб перелистал протоколы и снова прочел расшифровку короткой беседы Лагроссы с клиентом. Ее содержание ничуть не противоречило словам адвоката.
По версии Бюро, представленной в сопутствующем отчете, таинственный партнер Кеньона либо не захотел рисковать и избавился от опасного свидетеля, либо узнал о его планах сотрудничать со следствием и принял меры. Также в отчете говорилось, что агенты и обвинение не подозревали о намерениях Кеньона разоблачить шантажиста. Следовательно, утечка произошла от ближайшего круга погибшего, например от того же Лагроссы.
Маккалеб встал и вылил в стакан остатки апельсинового сока из двухлитрового пакета, купленного в субботу. Потягивая сок, он размышлял о словах Лагроссы. Безусловно, они лишь усложняли дело. Маккалеб понял, что рано радовался. О том, кто и почему убил Глорию Торрес, он знал не больше, чем до того, как вскрыл бандероль от Каррузерса.
Сполоснув стакан под краном, Маккалеб заметил у входа на причал двоих мужчин в практически одинаковых синих костюмах. Парочка являла собой разительный контраст с завсегдатаями доков – в костюмах сюда забредали лишь представители банковской службы взыскания, чтобы наложить арест на яхту злостного неплательщика. Однако Маккалеб моментально угадал в гостях бывших коллег по цеху. И нагрянули они по его душу. Значит, Каррузерса прижали к стенке.
Не теряя ни минуты, Маккалеб сгреб со стола присланные материалы. Отделил стопку бумаг, содержавшую имена, адреса и прочую информацию по вкладчикам, и спрятал ее в подвесной кухонный шкаф. Остальное запихнул в кожаную сумку и убрал ее в тумбочку.
Заперев салонную дверь на ключ, Маккалеб поспешил навстречу незваным гостям.
– Мистер Маккалеб? – окликнул тот, что помоложе, с усами, вопреки регламенту ФБР.
– Дайте угадаю. Невинс и Улиг?
Агенты отнюдь не обрадовались разоблачению.
– Мы поднимемся?
– Ради бога.
Молодой представился Невинсом. Говорил в основном Улиг, по старшинству.
– Если вы знаете, кто мы, то наверняка понимаете цель нашего визита. Предлагаю не усугублять и без того затруднительное положение. Особенно учитывая ваши заслуги перед ФБР. Верните нам украденные материалы, и разойдемся с миром.
– Чего-чего? – прищурился Маккалеб. – Какие украденные материалы?
– Мистер Маккалеб, – напирал Улиг, – нам стало известно, что в вашем распоряжении оказались кое-какие конфиденциальные документы. Держать их у себя вы не имеете никакого права, поскольку не являетесь более агентом. Очень советую не упрямиться и не создавать себе лишних проблем. Просто верните документы.
Маккалеб уселся на планшир и стал сосредоточенно размышлять. Про бумаги федералы могли узнать только от Каррузерса. Выходит, на него здорово надавили, если он выдал товарища. Хотя на Вернона это совершенно не похоже. Он – кремень и не раскололся бы даже под пытками.
Маккалеб решил довериться чутью и сыграл ва-банк. Невинсу и Улигу известно, что Каррузерс провел баллистическую экспертизу по его просьбе. Собственно, это ни для кого не секрет. Агенты могли лишь предполагать, что Вернон отправил старинному приятелю копии материалов.
– Завязывайте, парни, – ухмыльнулся Маккалеб. – Нет у меня никаких документов. Ни ворованных, ни легальных. Вас тупо дезинформировали.
– Тогда откуда вы узнали наши имена? – не растерялся Невинс.
– Тоже мне, тайна. Разве не вы приезжали сегодня в управление шерифа и требовали отстранить меня от расследования?
Маккалеб скрестил руки на груди и устремил взгляд поверх голов гостей на парусник Локриджа. Бадди сидел в рубке, потягивая пиво, и с интересом наблюдал за происходящим на «Попутной волне».
– Думаю, обыск расставит все точки над «i», – заявил Улиг.
– А ордер у вас есть? Что-то сомневаюсь.
– Зачем ордер, если вы сами пустили нас на борт?
Невинс попытался открыть салонную дверь, но обнаружил, что та заперта на ключ. Маккалеб улыбнулся.
– Невинс, внутрь ты попадешь, только если взломаешь ее. А на взлом я разрешения не давал. Охота вам так подставляться, особенно при свидетелях?
Агенты принялись лихорадочно озираться и вскоре увидели Локриджа. Тот отсалютовал им банкой с пивом. От злости на скулах Улига заиграли желваки.
– Ладно, Маккалеб, – процедил он, – подавись своими бумагами. Но предупреждаю, умник, не путайся у нас под ногами. ФБР планирует забрать дело себе, и меньше всего нам нужно, чтобы отставной Франкенштейн с чужим сердцем все испортил.
Маккалеб внезапно рассвирепел.
– Валите на хрен с моей яхты.
– С удовольствием.
Федералы сошли с трапа и двинулись к воротам. На полпути Невинс обернулся:
– Еще увидимся, Франкенштейн.
Маккалеб наблюдал, как агенты неторопливо шагают по пристани.
– И что это было? – окликнул Локридж.
– Да вот, старые друзья решили навестить. Соскучились.
В восточной части страны время близилось к восьми вечера. Маккалеб набрал домашний номер Каррузерса. Тот в красках живописал свои злоключения.
– Меня взяли за жабры, но я, разумеется, в отказ. Мол, передал всю информацию Левину. Да, экспертизу по просьбе бывшего коллеги делал, но никаких бумаг ему не посылал. А они, представляешь, не поверили. Теперь грозят уволить. Ну и пускай, с голоду не помру. Хотите увольнять – вперед и с песней. Я не в убытке, наоборот, буду получать дополнительный гонорар за каждое экспертное выступление в суде. С моим количеством дел они разорятся мне платить.
Тирада Вернона явно была рассчитана на третьих лиц. Похоже, их слушают. С Бюро станется.
– Та же херня, – включился в игру Маккалеб. – Ко мне вообще заявились двое, требовали какие-то бумаги, которых у меня в помине нет. Послал их куда подальше.
– Красавчик.
– Взаимно. Ладно, мне пора. Остерегайся попутной волны, приятель.
– В смысле?
– Береги себя.
– А, ясно. Ты тоже.
Уинстон ответила после первого же гудка.
– Где пропадал?
– Развлекался в компании с Невинсом и Улигом. Ты скопировала для них все материалы?
– Хитченс передал им все: записи, протоколы.
– Хм, значит, они добрались до канноли и скоро вас отстранят от расследования.
– Шутишь? На каком основании?
– Они найдут способ. Формально дело останется у вас, но командовать парадом будут они. Уверен, федералы выяснили, что все три убийства объединяет не только пистолет. Они, конечно, говнюки, но говнюки башковитые и наверняка пришли к тем же выводам, что и я. Достаточно посмотреть кассеты, чтобы понять – со всеми жертвами расправился один и тот же человек. Значит, между преступлениями существует связь. Не зря на меня так давили, вынуждали отойти в сторону. Теперь на очереди вы.
– Если они надеются, что я сложу лапки…
– Речь не о тебе. Они возьмутся сразу за Хитченса. А если он заартачится, пойдут к начальству. Не забывай, я всю жизнь проработал в Бюро и знаю эту кухню изнутри. Чем выше ранг, тем изощреннее манипуляции.
– Проклятье!
– Добро пожаловать в клуб.
– Ну и что ты намерен предпринять?
– Буду работать в прежнем режиме. Я не подчиняюсь ни ФБР, ни Хитченсу. Никто мне не указ.
– Тогда тебе и карты в руки. Удачи.
– Спасибо. Удача мне не помешает.
Глава 26
До заметок и банковских выписок, позаимствованных у Амелии Корделл, Маккалеб добрался только к вечеру. Устав от бесконечного чтения, он бегло просмотрел страницы с перечнем последних передвижений Корделла, но ничего интересного не обнаружил. Далее настал черед распечаток с карты за последние три месяца. Судя по ним, предприятие производило расчет каждую среду; Корделл снимал наличные аккурат в день зарплаты и делал это в одном и том же банкомате, возле которого его в конечном итоге и застрелили. Глория Торрес тоже регулярно наведывалась в «Шерман-маркет». Получается, в день смерти обе жертвы следовали своему рутинному расписанию. Это лишь подтверждало версию о том, что убийца следил за ними на протяжении как минимум недели.
Маккалеб рассеянно листал распечатку, как вдруг почувствовал легкий крен яхты. Обернувшись, он увидел идущую по трапу Грасиэлу. Маккалеб встал и поспешил ей навстречу.
– Грасиэла, какой приятный сюрприз!