Маккалеб выдержал паузу, не в силах поднять глаза на Грасиэлу.
– Кого-то вроде меня.
У Грасиэлы вырвался стон, и этот стон лишил Маккалеба надежды. Надежды на прощение.
– Хочешь сказать, ее… убили ради органов? И ты догадался о мотиве, просто увидев плакат?
Маккалеб наконец отважился посмотреть на спутницу.
– Получается так.
Он распахнул дверцу.
– Надо позвонить вдове Корделла. Наверняка она в курсе группы крови супруга. Готов поспорить, у него окажется четвертая отрицательная. И у Кеньона тоже, ручаюсь.
Маккалеб опустил ноги на тротуар, но тут за спиной раздалось:
– Не складывается. Ты сам говорил, Корделл скончался на месте, прямо у банкомата, и на его органы никто не посягал. Их никому не пересаживали, в отличие от Глори. А Кеньона застрелили дома.
Маккалеб выбрался наружу и, наклонившись, заглянул в салон. Грасиэла сидела, уставившись в лобовое стекло.
– С Корделлом и Кеньоном у стрелка не выгорело. Он усвоил урок и не допустил ошибки с Глори.
Маккалеб захлопнул дверцу и зашагал к дому. Грасиэла, помедлив, двинулась следом.
Маккалеб устроился на диване в гостиной, Грасиэла принесла из кухни телефон. Потянувшись к трубке, Маккалеб запоздало сообразил, что оставил сумку – и пистолет! – в незапертой машине.
На улице он как бы невзначай огляделся, высматривая автомобиль, на котором умчался ночной гость, однако ничего подозрительного не обнаружил. Припаркованные вдоль дороги машины пустовали.
Вернувшись в дом, Маккалеб набрал номер Амелии Корделл. Грасиэла рассеянно наблюдала за ним, притулившись с краю. После пятого гудка включился автоответчик. Маккалеб назвал свое имя, контакты и попросил срочно связаться с ним по поводу группы крови Корделла. Потом повесил трубку и повернулся к Грасиэле.
– Может, она на работе?
– Нет, Амелия домохозяйка. Может, поехала по делам.
Маккалеб снова взялся за телефон и позвонил проверить свой автоответчик. С субботы на нем накопилось девять сообщений. Четыре от Джей Уинстон и два от Каррузерса уже утратили актуальность. Седьмое было от Грасиэлы: она сообщала, что заедет в понедельник. Еще звонил Тони Бэнкс, сказать, что закончил обрабатывать видео. Последнее послание оставила утром Джей. Прогноз Маккалеба полностью сбылся: Бюро активно отстраняло их от расследования. Хитченс не только пообещал ФБР всяческое содействие, но передал все полномочия Невинсу и Улигу. Голос Джей звенел от ярости. Маккалеб и сам испытывал нечто подобное. Он нажал отбой и попытался взять себя в руки.
– Ну и что дальше? – спросила Грасиэла.
– Не знаю. Сперва нужно убедиться, что моя… гипотеза верна, а уже потом действовать.
– Может, позвонить твоей приятельнице из управления шерифа? Вдруг у нее есть полный протокол вскрытия с указанием группы крови.
– Нет, – отрезал Маккалеб, рассеянно глядя по сторонам.
В скромном доме Грасиэлы царили чистота и уют. На верхней полке серванта в столовой стояла фотография Глории Торрес.
– Почему нет? – допытывалась Грасиэла.
– Еще не время. Для начала необходимо собраться с мыслями и дождаться звонка от миссис Корделл. До тех пор разговаривать с Джей бессмысленно.
– А если связаться напрямую с судмедэкспертом?
– Забудь.
Маккалеб намеренно умолчал о том, что, если его теория верна, в список подозреваемых попадут все те, кто выгадал от смерти Глории. Включая его. Малейший намек на причастность, и стражи правопорядка с него не слезут. Нужно как-то обезопасить себя, прежде чем давать версии ход.
– Знаю! – встрепенулась Грасиэла. – Компьютер в лаборатории. Думаю, я смогу в нем покопаться. Если только Корделла не удалили из базы. Хотя вряд ли. Мне как-то попалось имя донора, умершего четыре года назад, но в перечне он по-прежнему значился.
Маккалеб тщетно пытался сообразить, о чем речь.
– Какая лаборатория?
Грасиэла глянула на часы и вскочила.
– Сейчас только переоденусь, и поедем. Все объясню по дороге.
Маккалеб в недоумении наблюдал, как Грасиэла, хлопнув дверью, исчезает в спальне.
Глава 29
До госпиталя Святого Креста добрались к полудню. Грасиэла припарковала автомобиль и поспешила в здание через главный вход, предусмотрительно обогнув приемный покой, где ее могли узнать коллеги. Попутно она объяснила Терри, что в последнее время брала слишком много отгулов – не хотела оставлять Реймонда одного после смерти Глори. И в результате попала в немилость к начальству. Если ее застанут на работе в неурочный час, проблем не оберешься. А за то, что она собирается сделать, ее вообще могут уволить. Поэтому лучше не светиться.
Униформа Грасиэлы открывала перед ними все двери. Никто не пытался их остановить, не задал ни единого вопроса. На лифте для персонала они поднялись на четвертый этаж. Часы показывали начало первого.
По дороге в клинику Грасиэла посвятила Маккалеба в свой план. На все про все им отводилось пятнадцать минут. Именно столько времени девушка-лаборант тратила на то, чтобы спуститься в столовую, взять обед и вернуться в отделение патологии. Вообще-то, лаборантам на перекус выделялся час, но в отсутствие сменщика они всегда обедали на рабочем месте. Официально сотрудники лаборатории приравнивались к медперсоналу, но, поскольку их деятельность не подразумевала ухода за больными, напарник им не полагался.
Расчеты Грасиэлы оправдались. В пять минут лаборантки на месте не оказалось. Глядя на монитор с заставкой из летающих тостеров, Маккалеб ощутил прилив адреналина. Впрочем, его радость была недолгой. За столом в противоположном конце огромного помещения сидела женщина в сестринской униформе.
– Привет, Патрисия, – не растерявшись, дружелюбно окликнула ее Грасиэла. – Как твое ничего?
Женщина оторвалась от историй болезни и улыбнулась. Скосила глаза на Маккалеба и снова повернулась к Грасиэле.
– Грасиэла, девочка! – растягивая слоги на манер латиноамериканского диктора новостей, поприветствовала ее Патриция. – У меня тишь, гладь. Ты как?
– Потихоньку. Кто у нас сегодня дежурит в лаборатории?
– Патти Кирк припахали на пару-тройку дней. Она как раз побежала в столовую.
– Хм, – притворно озадачилась Грасиэла. – Ладно, сама быстренько гляну.
Она обогнула пост и направилась к компьютеру.
– В приемку привезли пациента с проникающим ранением грудной клетки. Необходимо срочное переливание, а группа крови редкая. Хочу уточнить, хватит ли у нас запасов.
– А чего не позвонила? – удивилась Патриция. – Я бы проверила.
– Да вот, хотела показать Терри, как у нас все устроено. Терри, познакомься, это Патриция. Патриция, это Терри, студент медуниверситета и наш будущий коллега. Если только мне не удастся его вразумить.
Патриция улыбнулась Маккалебу и смерила его оценивающим взглядом. Нетрудно угадать, о чем она подумала.
– Да, поздновато я ударился в медицину. – Маккалеб покаянно развел руками. – Кризис среднего возраста одолел.
– Понимаю. Удачи в ординатуре. После нее двадцатипятилетние частенько выглядят на полтинник.
– Будем надеяться, мне повезет.
Они улыбнулись друг другу, и разговор иссяк. Патриция снова склонилась над историями болезни, а Грасиэла села за компьютер. Заставка с тостерами исчезла, и на мониторе высветилась незаполненная таблица.
– Можешь подойти, – пригласила Грасиэла. – Патриция не кусается.
Та засмеялась, но ничего не добавила. Маккалеб обогнул пост и встал позади Грасиэлы, начисто блокируя Патриции обзор. Грасиэла одобрительно подмигнула и получила в ответ заговорщическую улыбку. Хладнокровие спутницы впечатляло. Маккалеб глянул на часы и согнул руку так, чтобы Грасиэла видела время. Семь минут первого.
– Ищем четвертую группу крови, – завела Грасиэла, уткнувшись в экран. – Для этого необходимо залогиниться и подключиться к базе BOPRA – обширному региональному банку крови, настоящей палочке-выручалочке для многих больниц.
– Ясно.
Грасиэла подалась вперед и провела пальцем по приклеенному к монитору листочку с комбинацией из шести цифр. По пути в клинику Маккалеб выяснил, что проникнуть в систему BOPRA не составляет особого труда. Код доступа к базе менялся ежемесячно, но пользовались им все кому не лень: во-первых, чередующиеся лаборанты, во-вторых, медсестры, подхватившие простуду или вирус, которых не отправляли на больничный, а просто не подпускали к пациентам и сажали в патологию. Из-за постоянной текучки новый код просто писали на бумажке и клеили к монитору. За восемь лет работы медсестрой Грасиэла успела сменить три клиники и везде наблюдала одну и ту же картину: медперсонал откровенно пренебрегает системой безопасности BOPRA.
Грасиэла ввела код и запустила модем. Раздался характерный звук соединения.
– Процесс пошел, – сообщила она.
Маккалеб снова глянул время. У них оставалось максимум восемь минут. На экране высветилась заставка, а следом графа поиска. Грасиэла быстро вбила запрос, продолжая вещать:
– Открываем страницу, вводим запрос… и вуаля – ждем.
Она облокотилась на стол, нервно сплетая и расплетая пальцы.
– Грасиэла, как поживает Реймонд? – окликнула Патриция.
Маккалеб обернулся и перевел дух: Патриция по-прежнему сидела к ним спиной.
– Прекрасно. У меня, правда, до сих пор сердце кровью обливается, но Реймонд молодец, бодрячком.
– Вот и хорошо. Приводи его почаще.
– Я бы с удовольствием, но у него школа. Если только на весенних каникулах.
Тем временем на экране, строчка за строчкой, возникал список имеющихся запасов четвертой группы крови с указанием точного количества пинт и места их нахождения. BOPRA, будучи крупнейшим банком крови, аккумулировал сведения о более мелких хранилищах на всем Западе.
– Как видишь, крови в наличии предостаточно, – констатировала Грасиэла. – Врач просил зарезервировать минимум шесть единиц на случай, если пациенту понадобится дополнительная операция. Кликаем на специальное окошко и бронируем шесть строк. Бронь сохраняется на сутки. Если не обновить до завтра, ее снимут.