вера в справедливость.
Им повезло. Бонни Фокс обнаружилась на сестринском посту. Перегнувшись через стол, она убирала историю болезни на полку. Наконец Бонни выпрямилась, обернулась и ахнула:
– Терри?
– Привет, док.
– Что стряслось? У тебя…
– Нет, нет. – Маккалеб успокаивающе замахал руками.
Только сейчас Бонни заметила Грасиэлу и в недоумении нахмурилась.
– Я пришел не за выпиской, – сообщил Маккалеб. – Мы можем где-нибудь уединиться буквально на пару минут? Есть разговор.
– Терри, у меня обход, а ты заявляешься сюда без предупреждения и требуешь…
– Док, дело важное. Фактически вопрос жизни и смерти. Уверен, ты согласишься со мной, когда узнаешь, о чем речь. Но на нет и суда нет. Если откажешь, я заберу бумаги и впредь тебя не побеспокою.
Бонни сердито тряхнула головой и обратилась к медсестре на посту:
– Энн, какие палаты свободны?
Та облокотилась на стол и провела пальцем по планшету с прикрепленным к нему списком.
– Десятая, восемнадцатая и тридцать шестая. Выбирайте.
– Я буду в восемнадцатой, поближе к Козлову. Если он позвонит, скажите, я освобожусь через пять минут. – Последние два слова Бонни сопроводила выразительным взглядом в сторону Маккалеба.
Доктор повела гостей в палату. Замыкавший шествие Маккалеб плотно закрыл за собой дверь и плюхнул тяжелую сумку на пол. Бонни привалилась к спинке кровати и, отложив историю болезни, скрестила руки на груди. Маккалеб кожей чувствовал исходящую от нее злость, направленную исключительно на него.
– У вас пять минут, – отчеканила Бонни. – Кто твоя спутница?
– Грасиэла Риверс. Я тебе про нее рассказывал.
Бонни не колеблясь обрушила свое негодование на Грасиэлу.
– Вы втянули его во все это, – процедила она. – Меня он слушать не желает, но вы ведь медсестра, должны понимать. Только посмотрите на него! Бледный, под глазами синяки. Хотя еще неделю назад он лучился здоровьем. Лучился, мать его! Я даже вернула его историю болезни на пост, настолько все складывалось хорошо. А теперь… – Бонни обреченно указала на Маккалеба.
– Я сделала лишь то, что посчитала нужным, – ответила Грасиэла. – Отважилась попросить о помощи…
– Решение было за мной, – перебил Маккалеб. – И я его принял. Сам.
Бонни раздосадованно отмахнулась от их объяснений и, выпрямившись, жестом велела Маккалебу сесть на кровать.
– Снимай рубашку и продолжай говорить. У тебя еще четыре минуты.
– И не подумаю, – отрезал Маккалеб. – Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, а не мой пульс.
– Ладно, излагай. Пациенты не маленькие, потерпят. Излагай.
Бонни побарабанила костяшками по истории болезни.
– Вот, например, Козлов. Пару месяцев назад вы были с ним в одной лодке. Бедолага существует исключительно на аппаратах, а донора все нет. Еще мальчик тринадцати лет, у него…
– Может, дашь мне вставить хоть слово?
– Я бы рада, но меня всю трясет от злости.
– Тогда выслушай. Может, потом твое настроение изменится.
– Сомневаюсь.
– Так я скажу?
Бонни развела руками и, поджав губы, милостиво кивнула Маккалебу. Тот завел рассказ и за десять минут поведал собеседнице о ходе расследования. Бонни слушала как завороженная, совершенно забыв о времени.
– Как-то так, – заключил Маккалеб. – Поэтому мы здесь.
Бонни переводила взгляд с него на Грасиэлу, стараясь осмыслить услышанное. Потом она принялась мерить шагами комнату. Казалось, озвученная теория не укладывалась у нее в голове и своей размеренной поступью Бонни пыталась утрамбовать ее, расширить границы сознания.
– Хочешь сказать, есть некий человек, нуждающийся в пересадке донорского органа – сердца, легких, печени, почек, не суть. Ситуация осложняется наличием у реципиента редкой группы крови – четвертой с отрицательным ЦМВ. При таком раскладе человек может элементарно не дожить до пересадки, поскольку такая кровь встречается у одного из двухсот. Таким образом, его шансы получить условную печень составляют один к двумстам. Пока все верно? Далее, ты утверждаешь, что обозначенный выше человек не стал полагаться на судьбу и начал охоту на потенциальных доноров?
Неприкрытый сарказм Бонни действовал Маккалебу на нервы, однако, вместо того чтобы возмутиться, он молча кивнул.
– А имена подходящих доноров он позаимствовал из компьютера BOPRA?
– Именно.
– Но как он туда проник, ты не в курсе?
– Могу только догадываться, поскольку система безопасности у банка крови откровенно хромает.
Маккалеб вытащил из кармана пиджака распечатанный Грасиэлой список и протянул его Бонни.
– Вот, достал сегодня, хотя я ни разу не хакер.
– Не без ее участия. – Бонни обличительным жестом ткнула в Грасиэлу.
– Мы не знаем, кто этот человек и кто его сообщники. Надо полагать, у него есть связи и возможности нанять киллера и проникнуть в базу данных BOPRA. Было бы желание. – Маккалеб кивнул на список. – Собственно, здесь все, что ему нужно. Любой из перечня идеально подходит на роль донора. Выбирай – не хочу. Убийца намечает жертву из молодых, организует за ней слежку. Кеньон – молодой, спортивный. Заядлый теннисист, блестящий наездник. Корделл – тридцать с небольшим, спортсмен. С первого взгляда понятно, что он в отличной форме. Серфер, лыжник, велосипедист. Оба – идеальные кандидаты.
– Но зачем их убивать? – недоумевала Бонни. – Ради тренировки?
– Нет. Оба раза стрелок надеялся на успех, но не срослось. В Кеньона он всадил разрывную пулю, поразившую мозг. В результате Кеньон умер прежде, чем его успели довезти до больницы. Стрелок усвоил урок и с Корделлом воспользовался патроном в цельнометаллической оболочке. Ранение смертельное, но у жертвы оставалось десять-пятнадцать минут. Случайный свидетель вызвал «скорую», когда Корделл еще дышал. Однако в службе спасения перепутали адрес, упустив драгоценное время, и Корделл скончался на месте.
– А органы снова не изъяли, – констатировала Бонни, начиная понимать, что к чему.
– Ненавижу это слово! – впервые подала голос Грасиэла.
– Какое? – вздернула брови Фокс.
– Изымать. Меня от него тошнит. Органы не изымают, их жертвуют. Жертвуют из любви к ближнему. А изымают содержимое карманов правонарушителей.
Бонни кивнула и снова окинула Грасиэлу оценивающим взглядом.
– С Корделлом не получилось, хотя тактика была выбрана верно, – продолжал Маккалеб. – Тогда стрелок снова прошерстил список потенциальных доноров…
– Украденный в BOPRA, – подхватила Бонни.
– Именно. В списке ему попадается Глория Торрес. И все начинается заново. Стрелок следит за ней, изучает график, убеждается, что новая цель молода и здорова.
Последняя фраза прозвучала кощунственно. Маккалеб опасливо покосился на Грасиэлу, однако та не проронила ни слова.
– А сейчас ты хочешь отследить изъятые органы и вычислить среди реципиентов убийцу или непосредственного заказчика преступлений, правильно? – снова заговорила Бонни. – Терри, ты сам себя слышишь?
– Прекрасно слышу, – отрезал Маккалеб, пресекая дальнейшие сомнения. – Но другого объяснения происходящему нет. Пожалуйста, помоги нам с BOPRA.
– Даже не знаю.
– Сама посуди, каковы шансы, что все это – банальное совпадение? Возможно ли, что некий человек или наемник случайно убивает троих носителей редкой группы крови, той самой, что встречается у одного из двухсот? Даже компьютер не высчитает такой процент вероятности. Его просто не существует. Все сводится к крови. Кровь – связующее звено между жертвами, она же мотив.
Бонни отошла к окну. Маккалеб нагнал ее и встал рядом. Из окна открывался вид на бульвар Беверли. Вдоль дороги выстроились магазинчики, торгующие всякой всячиной, книжная лавка, закусочная с баннером «Выздоравливайте» на крыше. Маккалеб покосился на Бонни, которая невидящим взглядом изучала свое отражение в стекле.
– У меня пациенты, – напомнила она.
– Нам нужна твоя помощь.
– Какая именно?
– Сложно сказать. Но у тебя возможностей добраться до нужной информации гораздо больше, нежели у нас.
– Почему ты не озвучишь свою версию полиции? – упиралась Бонни. – Они направят официальный запрос. Зачем обязательно впутывать меня?
– Не могу. Поверь, у меня есть на то основания. Если полиция пронюхает, меня моментально отстранят от расследования и запишут в подозреваемые.
– Бред!
– Я в курсе. А вот они вряд ли. Кроме того, это касается меня напрямую. Я в долгу перед Глорией Торрес, Грасиэлой и не собираюсь оставаться в стороне.
В палате воцарилось молчание.
– Доктор Фокс, – окликнула Грасиэла.
Маккалеб с Бони обернулись.
– Вы должны нам помочь. Иначе все, чем вы тут занимаетесь, потеряет всякий смысл. Если вы не в состоянии защитить целостность системы, значит никакой системы нет.
Две женщины долго смотрели друг на друга. Наконец Бонни с грустной улыбкой кивнула:
– Ждите меня в кабинете. Мне нужно проведать мистера Козлова и еще одного пациента. Освобожусь примерно через полчаса. А потом позвоню кое-куда.
Глава 31
– Приемная координатора.
– Гленна Леопольда, пожалуйста. Скажите, его спрашивает Бонни Фокс.
Они втроем заперлись в кабинете Бонни. Она включила громкую связь, чтобы Маккалеб с Грасиэлой ничего не упустили. Бонни вернулась, как и обещала, через полчаса, однако за это время в ней произошла разительная перемена. Сомнения уступили место энтузиазму и искреннему желанию помочь. Обсудив разработанный Маккалебом план, Бонни сделала пару пометок и набрала номер.
– Бонни?
– Привет, Гленн. Как дела?
– Не жалуюсь. Чем обязан? У меня через десять минут совещание.
– Это ненадолго. У меня возникла кое-какая проблема, Гленн. Нужна твоя помощь.
– Слушаю.
– Девятого февраля я выполнила пересадку от донора девяносто восемь – тридцать шесть, и сейчас у пациента наблюдаются осложнения. Мне необходимо переговорить с хирургами, которые занимались трансплантацией других органов того же донора.