Маккалеб нажал отбой и позвонил Уинстон на пейджер. Вместо текстового послания продиктовал ее собственный домашний номер и повесил трубку. Если повезет, Джей получит сообщение вовремя и успеет с ним пересечься.
Маккалеб поставил кожаную сумку на колени и расстегнул молнию на центральном отделении, где лежали оба ствола: его собственный «Зиг-Зауэр Р228» и «Хеклер и Кох Р7», подброшенный Джеймсом Нуном. Выбрав «родной» пистолет, Маккалеб проверил обойму, сунул его за пояс джинсов и одернул пиджак.
Глава 40
Когда Нуна опрашивали как свидетеля убийства Джеймса Корделла, он указал единственный адрес в качестве рабочего и домашнего. Однако по атласу было не понять, что именно находится на Атолл-авеню в Северном Голливуде – офис или квартира. Тот район Вэлли представлял собой мешанину из жилых, коммерческих и даже промышленных кварталов.
«Таурус» медленно полз по сто первому шоссе, через перевал Кауэнга, и разогнался только к сто тридцать четвертому. На бульваре Виктория Маккалеб свернул на запад и вскоре очутился на Атолл-авеню. Район и впрямь оказался промышленным. В воздухе витал запах сдобы, за забором громоздились штабеля гранитных плит. Вдоль дороги тянулись безымянные склады. С ними соседствовала оптовая компания по торговле реагентами для бассейнов и центр переработки промышленных отходов. Атолл-авеню упиралась в заброшенный участок железной дороги, густо поросший сорняками. Маккалеб свернул в проулок, обрамленный с обеих сторон вереницей одиночных гаражных боксов, переоборудованных в мини-склады и мастерские. Часть алюминиевых подъемных дверей украшали таблички с названием организации, на других не висело ничего, что свидетельствовало либо об их заброшенности, либо о желании арендатора сохранить инкогнито. «Таурус» затормозил перед тронутой ржавчиной дверью, на которой значился адрес, оставленный в полиции Джеймсом Нуном три месяца назад. Только адрес, и больше ничего, никаких опознавательных знаков. Маккалеб заглушил двигатель и выбрался на тротуар.
Ночь стояла темная, хоть глаз выколи. Ни луны, ни звезд. Складские помещения тонули во мраке, который не мог рассеять единственный фонарь на въезде. Маккалеб огляделся. Откуда-то издалека доносился приглушенный голос Джими Хендрикса. В седьмом по счету гараже дверь не опустилась до конца, застряла. Трехдюймовая щель зияла кривой ухмылкой, черной, как сама ночь.
Маккалеб опустился на корточки и постарался заглянуть под рольставни. На мгновение ему почудилось, что из недр гаража сочится слабый свет. Сощурившись, Маккалеб различил подвесной замок, продетый через два стальных кольца в двери и бетоне.
Маккалеб выпрямился и забарабанил по металлической створке. Стук эхом прокатился по окрестностям. Маккалеб отступил на шаг, прислушался. Безмолвие нарушало лишь пение Джими Хендрикса. Вокруг царил полный штиль, ни ветерка.
Маккалеб вернулся в машину, завел двигатель и дал задний ход, припарковав «таурус» так, чтобы фары хотя бы частично освещали гараж Нуна. Не выключая габаритов, выбрался из салона и открыл багажник, где под чехлом хранился домкрат. С инструментом под мышкой Маккалеб направился обратно к гаражу.
За долгие годы работы агентом он ни разу не запятнал себя незаконным проникновением. Хотя в Бюро это была распространенная практика, Маккалеба эта нравственная дилемма миновала. Однако сейчас он без зазрения совести принялся орудовать домкратом. Во-первых, жетон больше не связывал ему руки, а во-вторых, его обуревала жажда мести. Мало того что Нун убийца, так он еще пытался подставить Маккалеба, повесить на него три трупа. Поэтому права Джеймса Нуна волновали его в последнюю очередь.
Удерживая домкрат за рукоять, как рычаг, Маккалеб стал медленно вращать стальную перекладину по часовой стрелке. Замок не поддавался, но кольцо на двери жалобно скрипнуло под натиском и треснуло по линии спайки.
Маккалеб выпрямился и весь обратился вслух. По-прежнему тихо, если не считать Хендрикса, исполнявшего кавер на Боба Дилана. Маккалеб вернулся к «таурусу», сунул домкрат в запаску, сверху накрыл чехлом и захлопнул багажник.
Обойдя автомобиль, он наклонился к переднему колесу и провел по нему пальцами, моментально почерневшими от угольной пыли. Потом поспешил обратно к гаражу и, присев на корточки, размазал пыль по остаткам припоя на двери. Пусть думают, что кольцо отвалилось давно и даже успело припорошиться грязью.
Вытерев пальцы о черные носки, Маккалеб правой рукой взялся за дверь, левую запустил за пазуху, достал пистолет и поднял его на уровень плеча, дулом вверх. А после резким движением рванул рольставни.
Обшаривая глазами сумрачное помещение, Маккалеб не забывал направлять пистолет туда, куда падал его взгляд. Фары автомобиля освещали примерно треть гаража. Слева виднелась незаправленная койка и башня из картонных коробок, а справа – очертания стола и картотечных шкафов. На столе стоял компьютер с мерцающим экраном, отбрасывающим сиреневые блики на дальнюю стену. С потолка свисала шестифутовая флуоресцентная лампа. В полумраке Маккалеб различил провод, который тянулся из распределительного щитка через весь потолок к выключателю над койкой. Маккалеб не глядя ударил по нему рукой.
Флуоресцентная трубка моргнула, загудела и озарила пространство безжалостным светом. Через мгновение Маккалеб понял, что находится в гараже совершенно один. Помещение площадью примерно двадцать на двенадцать футов было забито офисной мебелью и аппаратурой; из предметов домашнего интерьера только койка, тумбочка, обогреватель, электроплитка с двумя конфорками и маленький холодильник. Ни раковины, ни санузла.
Маккалеб вернулся к машине, сунул руку в открытое окно и погасил фары. Потом заткнул пистолет за ремень – правда, на сей раз спереди – и поспешил обратно в гараж.
Уличная духота сменилась затхлостью. Маккалеб медленно обогнул металлический стол и наклонился к компьютеру. На мониторе горела заставка: случайные числа всевозможных цветов и размеров на темно-сиреневом фоне. Глядя на экран, Маккалеб ощутил смутную тревогу. Внутри что-то екнуло. Перед глазами промелькнула картинка: спелое яблоко катится по грязному линолеуму.
– Проклятье! – выругался Маккалеб, ощущая, как по спине струится холодный пот.
Рядом с компьютером стояла подставка с книгами – в основном справочниками по работе в интернете. Среди прочего выделялись две брошюры с перечнем интернет-доменов, две биографии известных хакеров. Три учебника по криминалистике, пособие для начинающих следователей и том, посвященный серийному убийце по прозвищу Поэт. Внимание Маккалеба привлекли две книги о гипнозе, в последней рассказывалось о Горации Гомбле – фигуранте сразу нескольких уголовных дел в ведомстве Бюро. Талантливый гипнотизер, Гомбл выступал в Лос-Анджелесе с собственным шоу, а на закате славы, используя свой незаурядный талант в сочетании с наркотиками, кочевал по Флориде и развращал на ярмарках юных особ. В результате Гомбла упекли за решетку, где он и находился по сей день.
Маккалеб медленно обогнул стол и уселся в вытертое кресло перед монитором. Вооружившись ручкой, чтобы не оставлять своих отпечатков, открыл средний ящик стола, где лежало несколько самописок и коробочка из-под CD-диска. Перевернув ее обратной стороной, Маккалеб прочел название «Тайны мозга». Слушателю предлагалось прогуляться по закоулкам сознания и ознакомиться с тонкими механизмами его работы.
Задвинув ящик, Маккалеб поочередно открыл остальные два. В первом не было ничего, кроме упаковки попкорна, зато во втором обнаружилось несколько бумажных папок в зеленых обложках, крепившихся к двум рейкам. На верхней папке заглавными буквами значилось: ГЛОРИЯ ТОРРЕС.
Маккалеб выронил ручку, но подбирать не стал. Страх оставить отпечатки и нарушить неприкосновенность места преступления куда-то улетучился. Маккалеб вытащил папку и разложил ее содержимое на столе. В глазах зарябило от снимков Глории Торрес в разной одежде и в разное время суток. Дважды камера запечатлела ее с Реймондом и один раз – с Грасиэлой.
Далее шли отпечатанные на компьютеры листы. Журнал наблюдений, где подробно фиксировались все перемещения Глории, включая регулярные походы в «Шерман-маркет» после работы.
Закрыв папку, Маккалеб потянулся за следующей, заранее зная, чье имя увидит на ярлыке.
ДЖЕЙМС КОРДЕЛЛ
Маккалеб даже не потрудился заглянуть под обложку. И без того ясно, что внутри находятся фотографии и результаты наблюдения за объектом. Маккалеб выудил третью папку и ничуть не удивился, прочтя на ней: ДОНАЛЬД КЕНЬОН.
Открывать ее он тоже не стал и принялся перебирать другие досье. Сердце у него оборвалось и ухнуло куда-то вниз, в пустоту. Все имена на папках оказались до боли знакомыми. Все до единого.
– Это ты, – прошептал Маккалеб.
Алые яблоки каскадом хлынули на пол и укатились кто куда.
Маккалеб захлопнул ящик и вздрогнул от громкого звука, эхом отразившегося от бетонного пола и металлических стен. Он уставился в дверной проем, где царил непроглядный мрак ночи и тишина. Даже музыка стихла. Окрестности погрузились в безмолвие.
Взгляд упал на монитор с лениво плывущими по нему цифрами. Компьютер остался включенным нарочно – и не на случай возвращения Нуна. Маккалеб понимал, что тот давно скрылся. Нет, декорации были подготовлены специально для него. Нун знал, что рано или поздно Маккалеб придет сюда. Знал и заранее все спланировал.
Маккалеб дважды нажал пробел, и заставка исчезла. Вместо нее появилась строка, запрашивающая пароль. Не колеблясь Маккалеб потянулся к клавиатуре и, ощущая себя пешкой в чужой игре, набрал цифры, которые успел заучить наизусть.
903472568
Маккалеб щелкнул «enter», и монитор ожил. Открылась панель задач с многочисленными иконками на белом фоне. Маккалеб окинул их быстрым взглядом. Среди россыпи игр выделялись «Америка онлайн» и «Ворд». Последняя иконка напоминала картотечный шкаф и наверняка символизировала диспетчер файлов. Маккалеб навел курсор на «шкаф» и дважды щелкнул левой кнопкой. На экране возникла упорядоченная колонка папок. Если щелкнуть по ним мышью, справа появлялось полное название файла.