Маккалеб принялся за работу, поочередно наводя курсор на папки. В основной массе ему попадалось программное обеспечение для выведенных на монитор иконок – та же «Америка онлайн», «Казино Лас-Вегаса» и прочее. Однако вскоре он наткнулся на файл, озаглавленный «ШИФР». Папки внутри соответствовали именам в картотеке Нуна.
Кроме одной.
Маккалеб как зачарованный уставился на документ и занес палец над кнопкой.
Маккалеб. doc
Маккалеб щелкнул мышью, и весь экран заполнил текст. Каждая строка звучала как приговор. В ужасе Маккалеб вчитывался в слова, безвозвратно изменившие его жизнь. Слова били наотмашь, выжигали душу, перечеркивали все его достижения, а его самого превращали в чудовищную карикатуру.
Приветствую, агент Маккалеб.
Надеюсь, именно ты читаешь сейчас эти строки.
Впрочем, я уверен, что это ты. И уверен, ты по полной программе наслаждаешься свалившейся на тебя славой.
Стесняюсь спросить, ты один? Спасаешься бегством от бывших коллег, которые гоняются за тобой как за преступником? Впрочем, теперь у тебя есть все, чтобы спасти собственную шкуру. Но ответь мне: каково это – ощущать себя затравленным зверем? Надеюсь, ты успел проникнуться этим чувством. Встать на мое место… Не очень-то приятно жить в беспросветном страхе, согласись?
Страх не дремлет.
Мне всегда хотелось занять место в твоем сердце, агент Маккалеб. Хотелось стать твоим неотъемлемым спутником. Каин и Авель, Кеннеди и Освальд, свет и тьма. Два достойных противника, скованные одной цепью…
Я мог прикончить тебя. Мне бы хватило духу и возможностей. Но это было бы слишком просто, ведь так? Человек на пристани, спрашивающий дорогу. Рыбак на дамбе по утрам. Припоминаешь?
Ну сейчас-то ты точно вспомнил. Это был я собственной персоной. Столько удобных случаев расправиться с тобой, но… слишком просто. Слишком примитивно.
Нет, мне чужда банальная месть, расправа над врагом. Это удел дураков. Я хотел – нет, жаждал, грезил об ином. Для начала превратить тебя в меня. В злодея, подонка. Загнанного зверя.
А потом, когда ты пройдешь через горнило позора, заклейменный пламенем, но невредимый, я предстану перед тобой самым рьяным благодетелем. Да, это снова был я. Я следил за ней, изучал. Выбрал ее для тебя. Она – моя валентинка тебе.
Отныне ты мой навеки, агент Маккалеб. Каждый твой вздох принадлежит мне. Каждое биение украденного сердца в твоей груди будет напоминать обо мне. Всегда. До самой смерти.
Помни…
Каждый вздох…
Маккалеба словно ударили ножом под дых. Он вздрогнул, обхватил себя руками. По телу пробежала судорога, с губ сорвался душераздирающий стон. Маккалеб отпрянул от стола, подальше от жуткого послания, и скрючился в кресле, как пассажир лайнера, терпящего крушение. И столкновение с землей было неизбежно.
Глава 41
Весь мир поделился на алое и черное. Маккалеб ощущал себя в беспросветном вакууме посреди бескрайнего космоса, руки лихорадочно искали брешь, чтобы выбраться, но всякий раз находили пустоту. Образы Грасиэлы и Реймонда, удаляясь, тонули во тьме.
Внезапно он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к шее и вздрогнул, из горла вырвался затравленный крик. Вскинув голову, Маккалеб увидел перед собой Джей. Она отпрянула, напуганная его реакцией.
– Терри, ты в порядке?
– Да. В смысле нет. Это он, Джей. Нун и есть Шифровщик. Он убил всех этих людей. Трех последних – для меня. С двумя вышла осечка, но в итоге он добился своего. Шифровщик застрелил Глорию Торрес из-за сердца. Чтобы мне сделали пересадку и я стал живым воплощением его триумфа.
Закончив монолог, Маккалеб содрогнулся, пораженный новой догадкой.
– Погоди, Терри. Не так быстро. О чем ты толкуешь?
– Это он, Джей. Все доказательства в компьютере. Просмотри файлы. Сперва он убивал как Шифровщик, а потом решил меня спасти. И начал отстреливать доноров.
Маккалеб ткнул в экран, где по-прежнему светилось леденящее кровь послание. Он ждал, пока Джей прочтет текст, но в итоге не вытерпел.
– Все фрагменты мозаики всегда были у меня перед глазами. Всегда.
– Какие фрагменты?
– Шифр. Он же элементарный. Нун использовал все цифры, кроме единицы. В шифре нет единицы, смекаешь? А теперь вспомни его фамилию и раздели ее на слоги. Noone. No one. Нет единицы. Он нарочно дразнил нас, водил за нос.
– Терри, об этом после. Лучше объясни, как ты тут очутился? Как вышел на Нуна.
– Пленка. Запись с сеанса гипноза.
– А что с ней не так?
– Помнишь, я запретил тебе разговаривать, чтобы объект не запутался?
– Конечно помню. Ты сказал, что все вопросы задашь сам, а мы будем общаться исключительно жестами или записками.
– Но под конец, когда все пошло к чертям, я психанул и спросил у тебя: «Еще вопросы?» Ты помотала головой. Тогда я уточнил: «Уверена?» Ты снова помотала головой. Я нарушил собственное правило, обратился к третьему лицу, заговорил вслух. По-хорошему Нун должен был мне ответить. Будь он действительно в трансе, непременно бы ответил, решив, что вопросы адресованы ему. Однако Нун промолчал. И выдал себя с потрохами. Либо по интонации, либо еще по чему-то он догадался, что я обращаюсь к тебе. А это противоречит самой сути транса. Под гипнозом человек отвечает на все заданные вслух вопросы. Тем более я не называл тебя по имени.
– Он притворялся, – сообразила Джей.
– Верно. А значит, все его ответы – чушь собачья. Часть спектакля. Прежде чем ехать сюда, я сравнил обе пленки. Распечатки у меня в машине. Джеймс Нун и Добрый Самаритянин – одно лицо. Как и наш стрелок.
Джей замотала головой в попытке переварить информацию. Ее взгляд шарил по гаражу в поисках места, куда бы присесть. Единственным подходящим вариантом оказалась койка.
– Садись в кресло, – предложил Маккалеб, поднимаясь.
– Обязательно присяду, но не здесь. Нам лучше выйти. Надо срочно звонить Хитченсу и остальным. А заодно объявлять Нуна в розыск.
Маккалеб в недоумении уставился на нее.
– Ты меня вообще слушаешь? Никакого Нуна нет. Его не существует.
– О чем ты?
– Фамилия, Джей, фамилия. В ней ключ к разгадке. Раздели ее на слоги, и получишь «никто». No one. Он же все это время издевался над нами…
Маккалеб сокрушенно покачал головой и, в изнеможении опустившись обратно на стул, закрыл лицо руками.
– Ну и как… как мне теперь с этим жить?
Уинстон снова тронула его за плечо, но на сей раз Маккалеб не вздрогнул.
– Терри, прекращай, не кори себя. Идем, подождем наших в машине. Сейчас сюда подтянутся криминалисты. Может, они сумеют обнаружить отпечатки. По ним мы установим личность мнимого Нуна.
Маккалеб встал и побрел на улицу. И уже на ходу, не оборачиваясь, бросил:
– Шифровщик сроду не оставлял следов. Сомневаюсь, что он нарушит традицию.
Два часа спустя Маккалеб сидел в «таурусе», припаркованном на Атолл-авеню позади желтых оградительных лент, натянутых между гаражными боксами. В ярко освещенном гараже Нуна толпился народ: несколько детективов из группы, занятой поимкой Шифровщика, криминалисты, видеооператоры из как минимум двух ведомств и полдюжины сотрудников в штатском.
Слетаются, как мотыльки на огонь, промелькнуло в голове у Маккалеба. Сам он отстраненно наблюдал за происходящим. Все его мысли занимали Грасиэла с Реймондом. А еще Нун. Вернее, человек, выдававший себя за Нуна. Он же был с ним в одной комнате. И упустил.
Маккалебу до смерти хотелось выпить, почувствовать, как виски обжигает горло, однако с тем же успехом он мог пустить себе пулю в висок. Но доставить Нуну или как его там такое удовольствие? Ну уж нет! Хотя сердце у него обливалось кровью, Маккалеб твердо решил: он выстоит. Выстоит вопреки всему.
Погруженный в мрачные думы, Маккалеб не заметил, как к «таурусу» приблизились трое. Вспыхнувшие габариты высветили во мраке Невинса, Улига и Арранго. Не сговариваясь, они потянулись к дверцам и загрузились в салон. Невинс устроился спереди, остальные двое сзади. Причем Арранго уселся четко за спиной Маккалеба.
– Печка в этой колымаге есть? – осведомился Невинс. – На улице дубак.
Маккалеб завел мотор и, в ожидании, пока машина прогреется, покосился в зеркало заднего вида на Арранго – проверить, торчит ли у него во рту неизменная зубочистка, – однако во мраке салона ничего не разглядел.
– А где Уолтерс?
– Занят.
– Короче, – откашлялся Невинс. – Тут такое дело… Похоже, мы ошибались на твой счет, Маккалеб. Извини. Нун и есть наш стрелок. Ты отлично потрудился.
Маккалеб только кивнул. Неуклюжие извинения Невинса волновали его сейчас в последнюю очередь. Расследование, предпринятое им ради спасения репутации, обернулось кошмаром. Чудовищным бременем, похуже славы серийного убийцы. И никакими словами этого не исправить.
– Ночка у тебя выдалась не из легких, – продолжал Невинс. – Скоро поедешь домой, отдохнешь. Официальное заявление до завтра потерпит, но, если не трудно, хотя бы вкратце введи нас в курс дела.
– Хорошо. Только заявление я сделаю Уинстон. Вы, ребята, в пролете.
– Справедливо, – согласился Невинс. – Разумеется, ты имеешь полное право злиться на нас, но согласись, это не повод держать нас в неведении.
Маккалеб включил печку и, собравшись с мыслями, заговорил:
– Я буду называть его Нун, поскольку его настоящее имя мы не установили и вряд ли установим. Сначала на арене появился Шифровщик. Тот самый Нун. А я в ту пору возглавлял оперативную группу по его поимке. По согласованию с полицией Лос-Анджелеса мне поручили вести все переговоры с прессой. Я выступал на брифингах, раздавал интервью. За десять месяцев моя физиономия стала ассоциироваться у зрительской аудитории с Шифровщиком. И вот тут Нуна заклинило на мне. Чем ближе мы подбирались к нему, тем больше его клинило. Он посылал мне письма. Считал своим заклятым врагом. Воплощением охоты на него.
– Ты не слишком много на себя берешь? – окрысился Арранго. – Возомнил, понимаешь ли…