– Откуда мне знать, что Грасиэла с Реймондом у тебя? Спиннинг не доказательство.
– Ты меня знаешь. Знаешь, что я не блефую.
Маккалеб не ответил, и Кримминс торжествующе осклабился.
– Ты звонил ей домой при мне. Ох и веселился же я, слушая, как ты блеешь в трубку и умоляешь ее подойти.
Маккалеба бросило в краску. Теперь к гневу примешивалось чувство стыда.
– Где они? – завопил он.
– Неподалеку.
– Врешь. Ты бы не смог переправить их через границу.
Кримминс с улыбкой кивнул на пистолет.
– Но ты же переправил пушку. Мексиканские пограничники – ребята лояльные. Я предоставил Грасиэле выбор – сидеть в салоне и быть паиньками или ехать в багажнике со всеми вытекающими. Нетрудно угадать, какой вариант она предпочла.
– Если ты хоть пальцем их тронешь, я тебя… – выпалил Маккалеб и моментально пожалел о сказанном.
Вместо грозных интонаций в его голосе звучало неприкрытое отчаяние.
– Повторяю, их будущее зависит от тебя.
– Каким, интересно, образом?
– Я уеду, и ты не будешь меня преследовать, а мирно сядешь в машину и вернешься на яхту. Сиди на телефоне, я буду периодически позванивать, дабы убедиться, что ты не сел мне на хвост. Если не нарушишь уговор, я отпущу заложников.
Маккалеб нутром чувствовал: лжет. Кримминс без зазрения совести убьет Грасиэлу и Реймонда, и это станет вершиной его триумфа, а заодно последним гвоздем в его, Маккалеба, крышке гроба. Нет, нельзя позволить Кримминсу победить, нельзя выпускать его с пляжа. Маккалеб приехал в Мексику с единственной миссией. Настало время ее осуществить.
Кримминс, казалось, прочел его мысли и ухмыльнулся.
– Выбора у тебя нет, агент Маккалеб. Либо ты отпускаешь меня с миром, либо они сдохнут в черной яме. Прикончишь меня, и никто их днем с огнем не найдет. А если и найдет, то слишком поздно. Смерть от голода, в кромешной тьме – очень неприятная штука. И потом, ты кое о чем забыл.
Кримминс вновь наставил на него пистолет в ожидании ответа, однако Маккалеб никак не отреагировал.
– Надеюсь, ты будешь часто меня вспоминать. Я тоже тебя не забуду, – пообещал Кримминс и зашагал вперед, к свету.
– Не спеши с выводами, – хмыкнул Маккалеб.
Кримминс обернулся и увидел направленный на него «хеклер-кох».
– Зря ты не обыскал сумку.
Кримминс прицелился Маккалебу в грудь, но тот лишь цокнул языком.
– Твоя пушка не заряжена.
В глазах Кримминса промелькнуло сомнение. Оно длилось буквально долю секунды, но Маккалеб успел его уловить. Кримминс не проверял оружие и не знал, что обойма полная, но пули в патроннике нет.
– В отличие от моей.
Противники замерли друг напротив друга с поднятым оружием. Кримминс покосился на «хеклер-кох», потом впился глазами в Маккалеба, словно надеялся заглянуть тому в душу. Маккалебу вдруг вспомнилась его собственная фотография в газетах и коронный взгляд – пронзительный, беспощадный, который сейчас, спустя долгое время, наконец вернулся к нему.
Кримминс нажал на спусковой крючок «зиг-зауэра», однако вместо выстрела раздался сухой щелчок. В следующий миг пуля, выпущенная из «хеклер-коха», опрокинула Кримминса навзничь. Он распростерся на песке, раскинув руки, рот приоткрыт от удивления.
Ударом ноги Маккалеб отбросил «зиг-зауэр» в сторону, полой рубашки стер с «хеклер-коха» свои отпечатки и швырнул оружие на песок, подальше от Кримминса.
Встав на четвереньки, Маккалеб склонился над поверженным противником, стараясь не запачкаться в крови.
– Кримминс, не знаю, веришь ли ты в Бога, но я готов выслушать твою исповедь. Скажи, где они. Помоги их спасти. Сделай хоть одно доброе дело.
– Да пошел ты, – выдавил Кримминс, захлебываясь кровью. – Они умрут, и их смерть будет на твоей совести.
Он наставил на Маккалеба палец, потом его рука упала обратно на песок. Губы зашевелились, но слов было не разобрать.
– Что? – спросил Маккалеб, наклонившись ниже.
– Я спас тебя. Даровал жизнь.
Маккалеб поднялся, отряхнул налипший к коленям песок и посмотрел на Кримминса сверху вниз. Глаза раненого заволокло мутной пеленой, рот исказился в предсмертной агонии. На долгое мгновение их взгляды встретились.
– Заблуждаешься, Кримминс. Все честно – твоя жизнь в обмен на мою. Я сам себя спас.
Глава 45
«Чероки» петлял по мощенным гравием дорогам поселка, раскинувшегося на скале над Плайя-Гранде. Открыв все окна, Маккалеб изучал каждый дом, каждый трейлер в поисках телефонного провода или спутниковой «тарелки». Заметив подходящий объект, он глушил мотор и прислушивался.
Немногие здешние обитатели поддерживали связь с внешним миром. Очевидно, в такую даль забирались лишь те, кто жаждал уединения: эмигранты, затворники. Вот почему Кримминс облюбовал это место в качестве убежища.
Дважды Маккалеба брали за грудки с вопросом, какого дьявола он здесь вынюхивает. Он извинялся, показывал снимки и удалялся ни с чем.
Ближе к вечеру Маккалеб совсем упал духом. Продолжать поиски в темноте бессмысленно. Либо ему придется заезжать в каждый дом, либо ждать до утра. Грасиэле с Реймондом придется провести ночь без еды и света, в холоде и страхе.
Маккалеб прибавил скорость и быстро объехал трейлерный парк, остановившись лишь однажды – показать фото старухе, сидевшей на ступеньках древнего трейлера. Старуха покачала головой, и Маккалеб двинулся дальше.
Солнце скрылось за горизонтом, когда «чероки» выехал на усыпанную битыми ракушками тропинку, которая поднималась на холм и, петляя, исчезала из виду. Путь преграждали ворота с табличкой «Проход воспрещен» на английском и испанском. Вместо замка створки скреплялись куском проволоки. Маккалеб выбрался из машины, отвязал проволоку и распахнул ворота.
Тропинка вела через пригорок к трейлеру, стоявшему на возвышении. При виде небольшой спутниковой «тарелки» на плоской крыше у Маккалеба екнуло сердце. Алюминиевый навес, служивший подобием гаража, пустовал. В дальнем конце участка, у забора, притулился сарайчик. На врытых по периметру столбах кустарными мишенями поблескивали бутылки и банки.
Хруст ракушек под колесами «чероки» издалека возвещал о приближении автомобиля и не позволял услышать ничего извне.
Маккалеб заехал под навес и заглушил двигатель. Секунду он сидел не шелохнувшись, весь обратившись в слух. Наконец сквозь алюминиевую обшивку трейлера донесся слабый, едва различимый звук. Внутри звонил телефон. Затаив дыхание, Маккалеб прислушался, пока окончательно не убедился в своей правоте. Его переполняло ликование. Он нашел их!
Выскочив из внедорожника, Маккалеб поспешил к трейлеру. Телефон звонил не умолкая. Теперь уже ясно – звонки не прекратятся до тех пор, пока кто-нибудь не ответит или пока кто-то из обитателей Плайя-Гранде не зайдет в телефонную будку на заправке и не повесит трубку обратно на рычаг.
Маккалеб подергал дверь, но та оказалась заперта. Перебрав связку ключей, позаимствованных в кармане Кримминса, он подобрал нужный и вскоре очутился в маленькой душной гостиной. Окна были плотно зашторены, в полумраке мерцал только экран компьютера на столе в глубине комнаты. Маккалеб нащупал на стене рядом со входом выключатель и зажег свет.
Обстановка трейлера мало отличалась от гаражного бокса: повсюду стояли компьютеры и прочее оборудование. Небольшой диванчик предназначался, по всей видимости, для отдыха. Однако Маккалеба совершенно не заботил ни интерьер, ни содержимое компов. Главное сейчас – найти заложников.
– Грасиэла! Реймонд! – позвал он.
Никто не откликнулся. В памяти всплыли слова Кримминса о черной яме. Маккалеб повернулся к распахнутой двери и, окинув взглядом унылые окрестности, задержался на сарайчике у забора.
Не теряя ни секунды, он бросился туда и забарабанил кулаком по двери, украшенной висячим замком. Однако ответом было лишь гулкое эхо. Чертыхнувшись, Маккалеб снова вытащил связку и, отыскав ключ с гравировкой «Мастер Лок», сунул его в скважину. Через мгновение он очутился в темном сарае и едва не взвыл от отчаяния. Никого!
Обхватив себя руками, Маккалеб привалился к косяку. Взгляд лихорадочно шарил по сторонам, а воображение рисовало чудовищные картины: Грасиэла с Реймондом сидят, прижавшись друг к другу в кромешной тьме.
Внезапно его осенило. Чуть поодаль, на дороге из битых ракушек, поверх глубоких следов протекторов, виднелась тропинка. Она вела на пустой – вроде бы! – пригорок, однако, судя по утоптанной поверхности, ходили по ней неоднократно.
Маккалеб бегом припустил по тропе и, взобравшись на пригорок, различил в низине бетонный квадрат недостроенного фундамента. Замедлив шаг, он направился к конструкции. Из бетона торчала ржавая железная арматура и водопроводные трубы. Рядом валялись лопата и изъеденная коррозией кирка. Небольшой порожек обозначал проем для так и не возведенной двери. Поднявшись на приступку, Маккалеб осмотрелся, но не обнаружил ничего похожего на люк в подвал.
С досады он пнул медную трубу водопровода, заглянул в широкое четырехдюймовое колено канализации – и вдруг понял, куда Кримминс спрятал пленников.
Взгляд заметался по земле вокруг фундамента. Если приступка знаменовала фасад, искать следовало с противоположной стороны, именно там обычно располагался септик. Высмотрев недавно вскопанный участок, Маккалеб схватил лопату и ринулся туда.
Пять минут ушло на то, чтобы очистить люк от грунта и камней. Пленники явно не страдали от недостатка воздуха – канализационные трубы обеспечивали им приток кислорода, однако Маккалеб копал с таким остервенением, словно Грасиэла и Реймонд вот-вот задохнутся. Наконец тяжелая крышка люка откатилась в сторону. Лучи заходящего солнца, проникнув в лаз, высветили бледные лица Грасиэлы и Реймонда. Оба были целы и невредимы, хотя и до смерти напуганы. У Маккалеба гора свалилась с плеч. Он склонился над темным провалом и помог пленникам выбраться из ямы. Хотя на улице почти стемнело, они болезненно щурились от слабых всполохов света. Маккалеб привлек их к себе и обнял так, что затрещали ребра. Обливаясь слезами, Грасиэла прильнула к нему и затряслась всем телом.