— Они сказали, что я должен.
— Должен что?
— Сломать тебя.
Я вздрогнула, когда вспомнила удар о стену, почувствовала вкус крови во рту. Мысленно заставив себя вернуться в комнату, я заметила боль на лице Рена, и поняла, что мысленно он в том же самом месте.
Я сглотнула, сжимая руки, чтобы они не дрожали.
— Я надеюсь, что ты не поступил бы так.
Он посмотрел на меня, но не ответил.
— Я не верю, что ты хотел сделать мне больно. И не думаю, что сделал бы, не окажись там Монро.
Слова высохли в горле. Это была правда, но она не лишала памяти. Ужас тех моментов навсегда останется в каждой клеточке моего тела.
— Я бы этого не сделал, — прошептал Рен.
Я кивнула, хотя сомневалась, что верю его словам. Разве это имело значение сейчас, когда он находился здесь, подальше от мира, который мог превратить его в кого-то, способного причинить мне боль. Он поднял руку, как бы желая прикоснуться к моей щеке, и тут же опустил ее.
— Это Ищейки отправили тебя за мной?
— Вроде того.
Его брови устремились вверх.
— Монро хотел, чтобы я нашла тебя.
Рен сжал челюсти.
— Этого человека… мой оте… Эмиль убил его.
Он остановился. Я заметила, что Рен не хотел называть Эмиля своим отцом.
— Рен, — я взяла его руки. — Ты знаешь?
Его пальцы сжали мои.
— Это правда? Правда, что Эмиль убил мою маму?
Я кивнула, чувствуя как слезы падают с моих глаз.
Он отдернул руку, его пальцы схватились за волосы. Плечи Рена затряслись.
— Мне жаль.
— Этот человек, — голос Рена дрожал. — Этот человек, Монро. Он мой настоящий отец, верно?
Я наблюдала за ним, не переставая удивляться, как он расставил все на свои места.
— Откуда ты узнал?
Прошло не так много времени между сражением в подвале Эдема и этим напряженным моментом, когда я стояла, глядя на Рена. Я знала его с тех пор, как мы были щенками, но сейчас, за последние двадцать четыре часа я чувствовала, что наш возраст исчисляется десятилетиями.
Эмиль начал смеяться. Рен по-прежнему стоял между своим отцом и Ищейкой. Его темные глаза сверкнули, когда он увидел, как Монро опустил мечи.
— Я не причиню вред ребенку, — сказал Монро. — И ты это знаешь.
— Я догадался, — Эмиль перевел взгляд на молодых Волков.
— Убедитесь, что он не сбежит. Пришло время Рена отомстить за мать.
— Рен, не надо! Он лжет. Это все ложь! — закричала я. — Пойдем с нами!
— Она больше не одна из нас, — зашипел Эмиль. — Подумай, как она поступила с тобой, как отвернулась от всех нас. Понюхай воздух, мальчик. Она воняет Ищейками. Она — предатель и шлюха.
Эмиль посмотрел на меня, и я испугалась ярости в его глазах.
— Не волнуйся, красавица. Твой день придет. Раньше, чем ты думаешь.
Я дернулась, когда Коннор схватил меня за руку и потянул к неохраняемой двери.
— Мы не можем оставить его, — закричала я.
— Мы должны.
Коннор споткнулся, так как я боролась, пытаясь освободиться, но быстро восстановил равновесие, обхватив меня руками.
— Позволь мне драться!
Я вырывалась, отчаянно пытаясь вернуться назад, но, не желая навредить Ищейке, который тащил меня к выходу.
— Нет! — Коннор стоял на своем. — Ты слышала его. Мы уйдем. И если ты обернешься волком, клянусь, я ударю тебя!
— Пожалуйста.
Мои глаза загорелись, а дыхание перехватило, когда я увидела, как заблестели клыки Рена, как Монро опустил мечи.
— Что он делает? — закричала я, когда Коннор попытался схватить меня снова.
— Сейчас это его битва, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Не наша.
Рен отпрыгнул назад, когда мечи упали на землю перед ним. Его шерсть по-прежнему стояла дыбом, но рычание стихло.
— Послушай меня, Рен, — сказал Монро, присаживаясь на корточки, чтобы встретиться с ним взглядом, не смотря на двух других волков, надвигающихся с жестокой медлительностью. — У тебя все еще есть выбор. Пойдем со мной, и узнаешь, кто ты есть на самом деле. Оставь прошлое позади.
Рен издал короткий, резкий рык, закончившийся смешанным визгом. Другие три волка продолжали приближаться к Ищейке, не смотря на то, что их враг сложил оружие.
Руки Коннора закрыли мне глаза, оберегая от того, что произойдет дальше.
— Мы не можем смотреть на это, — отрезал он и потащил меня из комнаты.
— Рен, пожалуйста! — закричала я. — Не трогай его! Забери меня!
Рен повернулся на мой отчаянный голос и увидел, как Коннор тянет меня через дверной проем. Он изменил форму, сбитый с толку протянутой рукой Монро, и шагнул к нему.
— Кто ты?
— Я… — голос Монро дрожал.
— Хватит! Ты глупец, мальчишка, — Эмиль зарычал на Рена, а затем улыбнулся Монро. — Такой же, как твой отец.
И тут он прыгнул в воздух, перевоплотившись в волка, огромный мешок шерсти, клыков и когтей. Я видела, как он врезался в Монро. Его челюсти сомкнулись в замок на горле безоружного человека. За мгновение до этого я обернулась.
Рен не смотрел на меня, рассказывая о тех событиях. — Когда он сложил мечи, я подумал, что передо мной сумасшедший. Может быть, самоубийца. Но было что-то в его запахе. Что-то знакомое, я знал это.
Я видела, как трудно ему говорить.
— Но то, что сказал Эмиль. Я не понял сначала. Пока он… пока Монро не оказался в крови. Запах его крови. Я знал, что была связь.
— Он любил твою мать, — мои слезы текли так жарко, я могла бы поклясться, что они покрыли все щеки. — Он пытался помочь ей бежать. Стая Бэйнов готовила восстание.
— Когда мне был год, — добавил Рен.
— Да.
Рен сидел на кровати, закрыв лицо руками.
— Монро оставил письмо, — я опустилась на колени. — Он хотел вернуть тебя.
— Теперь это не имеет значения, — ответил Рен.
— Как ты можешь так говорить?
Он поднял голову. Выражение боли на его лице отразилось ударом когтей в моей груди.
— Кому я принадлежу, Калла? У меня нет места в этом мире. Даже если моя мать пыталась сбежать туда, и мой отец раньше был там. Они оба ушли. Мертвы. Мертвы из-за жизни, которой я принадлежу. Не осталось ничего, что связывает меня с Ищейками. Я был им только врагом.
Его чувства были мне слишком знакомы. Мы оба потеряли так много. Наша стая была разорвана на части. Наши семьи разбиты. Но есть еще надежда. Ищейки доверяли мне, когда я сражалась рядом с ними. Они не так уж отличаются от Воинов. Мы все были Воинами, и мы бы пролили кровь друг ради друга. Наши враги стали друзьями, и волки могли найти новый дом среди Ищеек. Я поверила в это, и мне необходимо сделать так, чтобы Рен поверил тоже.
Я схватила его за руки и крепко сжала пальцы. — У тебя есть связь с Ищейками.
— Что? — он был поражен моими словами.
— У Монро есть дочь. Ее зовут Ариадна.
— У него есть дочь? — переспросил Рен.
— У тебя есть сестра. Сводная сестра.
— Кто ее мать? — он стоял неподвижно. Шквал эмоций бурлил в его глазах.
— Женщина, которая помогла Монро, когда он потерял Коррину, — сказала я. — Но мать Эдны тоже умерла.
Я опустила голову, думая о том, как много людей убила эта война. Отогнав горе прочь, я постаралась сосредоточиться на Рене. — Она на два года моложе тебя. И она причина, по которой я здесь.
— Она — причина, — повторил он.
— Да, — ответила я, нахмурившись, как и он. — Мы должны идти.
— Ты должна идти. Им нужен Шей и ты. Даже с сестрой я не вписываюсь в это уравнение.
Его слова были как пощечина.
— Этого не достаточно, — он с грустью посмотрел на меня. — Она — Ищейка. Я — Воин. Кто я без стаи?
Мой желудок сжался. Как часто я задавала себе этот вопрос? Стая была сутью Альфы. Мы были лидерами, предназначенными объединить наши стаи. Убрать это, и жизнь потеряет смысл.
Его глаза смотрели в мои.
— Чего ты хочешь?
— Что? — я уставилась на него.
— Можешь ли ты назвать мне причину, по которой я должен пойти с тобой?
— Уже назвала, — вздрогнув, сказала я, когда до меня дошел смысл его слов.
— Нет, — ответил Рен, наклоняясь. — Ты назвала причины, но не твою причину.
— Но… — мои слова тихо дрожали.
Его пальцы скользнули вдоль линии, где упали мои слезы. Прикосновение было легким, едва касающимся щеки. Но я почувствовала, как языки пламени гонялись друг за другом по коже.
— Назови мне причину, Калла, — шепнул он.
Я посмотрела на него. Кровь зашумела в ушах, а вены пылали в огне.
Я знала, чего он просит. У меня не было никаких сомнений. Но я не могла дать ему то, что он хотел.
Темные глаза Рена переполняла боль, единственным лекарством от которой была я.
— Рен, — прошептала я. — Я хочу.
И тогда я склонилась над ним. Мои остриженные волосы задели его щеки, когда я пыталась поцеловать его. Наши губы встретились, и я почувствовала, как погружаюсь в бездну. Поцелуй становился глубоким, жадным, голодным. Рен поднял меня, и я обхватила его ногами. Наши поцелуи были настолько необходимыми, такими долгими, страстными, что я едва могла дышать. Он положил меня на кровать. На нашу кровать.
Его руки скользнули мне под рубашку, поглаживая живот, и двинулись вверх, отодвинув лифчик. Я застонала, и закусила губу, наслаждаясь тяжестью его веса. Наши тела начали двигаться вместе.
С каждым прикосновением пальцев моя кожа оживала, горела, как пламя зажженной спички. Сжигая страх. Сжигая печаль. Сжигая потери.
Я услышала свой собственный стон, когда его губы проследовали вслед за руками, и попыталась сохранить сознание, затуманенное страстным желанием.
Я не должна делать это. Я не могу сделать это.
У меня закружилась голова, когда я вспомнила образ Шея. Он был тем единственным, кто открыл этот мир для меня. Его руки, его тело разбудили пожар в моей душе в первый раз. Я хотела его так сильно, что в тот момент была уверена — Рен потерян, он выбрал путь Хранителей, и я утопила свое горе, уступая желанию Шея.
Но что, если Рен не выбирал? Что, если мы оставили его слишком рано? Что если Монро был прав?