Его пальцы скользили по следам от слез на моих щеках.
— Я люблю тебя, Калла.
— Сара!
Я посмотрела вверх и увидела, как Аника бежит к нам, точнее к матери Шея. Стрелка обняла Сару Доран. Две женщины прильнули друг к другу, смеясь и рыдая. Когда они, наконец, отстранились, Тристан улыбнулся Анике такой же озорной изгибающейся улыбкой, как у Шея.
— Я тоже скучал по тебе, Аника, — сказал он. Она обняла его, и когда Тристан сделал шаг назад, он посмотрел на железный компас, висящий на ее шее. — Вижу, тебя повысили.
Аника засмеялась, поворачиваясь к Шею.
— Как тебе удалось добраться до них?
— Я не знаю, ответил Шей. — Когда я толкнул Боско в Разлом, он исчез, а я остался стоять перед своими родителями.
— Стоять где? — спросила я.
Шей взглянул на своих родителей.
— Для меня это было похоже на темную, пустую комнату.
— Ты шагнул в забвение. Это ни там, ни здесь, — пояснила Сара. — Ты открыл нашу тюрьму.
Аника кивнула, ее лицо торжествовало, когда она обратилась к Шею.
— Ты привел их.
Он нахмурился.
— Что это значит?
— Боско заточил нас в пустоте между Землей и Преисподней, — ответил Тристан. — Мы были дверьми между мирами. Когда ты изгнал Боско, ты смог достучаться до нас и вывести в этот мир.
Шей замер. Я взяла его руку и переплела наши пальцы.
— Вам было больно? — спросила Аника, и ее взгляд переместился на Тристана и Сару.
— Нет, ответила Сара. — Наши мучения не были физическими. Нам было больно смотреть на людей, которых мы любим и знать, что ничего не сможем сделать, чтобы защитить их. Особенно нашего сына.
— Вы могли видеть меня? — удивился Шей. — Картина была как двухстороннее зеркало?
— Нет, — Сара улыбнулась. — Как сон наяву.
— Течение времени не было четким, — добавил Тристан. — И мы не могли знать, происходит ли то, что мы видим по-настоящему, или же это очередная пытка, которую придумал Боско.
— Калла! Брин! — Ансель, размахивая руками, бежал к нам. Брин закричала от радости, открывая свои объятия. Но огромный серебристо-коричневый волк уже мчался к моему брату. Отец сменил форму, отрывая Анселя от земли, когда он подбежал и сжал моего брата у себя на груди.
— Папа! — Ансель обнял отца в ответ.
Брин и я побежали им навстречу. Мой отец стиснул нас в своих объятиях. Мы вчетвером стояли вместе, со слезами и со смехом прижимаясь друг к другу.
Ансель отстранился от нас, когда увидел Шея.
— Эй! Ты сделал это!
Но Шей нахмурился.
— Что случилось? — спросила я.
Его плечи напряглись.
— Аника говорит, что это еще не конец.
29
Как только новости об окончании битвы распространились, Ищейки начали собираться вокруг нас. Некоторые стояли группами, тихо разговаривая и со страхом смотря на разрушенную библиотеку. Другие быстро перешли в активное восстановление, собирая груды книг, разбросанные по полу, и ставили их на полки. Остальные возложили на себя погребальный долг, унося останки Падших, которые теперь вернулись к своему естественному виду.
— Что ты имел в виду, говоря о том, что еще не все кончено? — мою кожу покалывало.
Аника прошла мимо нас.
— Пойдемте со мной.
Мы проследовали за ней к тому, что осталось от стены библиотеки. Каменный камин, одинокий и строгий, казался нетронутым силой, которая разрушила большую часть здания.
Я наклонилась к Брин и шепнула:
— Досталось другим.
Растущее беспокойство разливалось по моим венам.
— Я не понимаю, — Шей выглядел растерянным. — Боско ушел. Он изгнан. Со своими монстрами. И Разлом исчез.
— Не исчез, — уточнила Аника. — Закрылся.
— И его снова можно открыть? — спросила я.
Она кивнула мне, но заговорила с Шеем.
— Ты должен запечатать его.
Его глаза расширились.
— Как?
— Разлом не может быть разрушен, но Элементы Креста служат замком, который способен закрыть его от нашего мира.
Я немного расслабилась, когда Брин присоединилась к нам, приведя мою стаю, а также Коннора, Эдну и Итана с собой. Аника взглянула на Воинов, а затем перевела свой взгляд на Ищеек. Итан опустил глаза, ерзая, а Коннор нервно провел рукой по своим волосам.
— Что происходит?
Эдна встретила мой вопросительный взгляд, не дрогнув, но печаль в ее глазах была новой, не имеющей никакого отношения к смерти брата. От этой печали моя шерсть встала дыбом.
— А что, если кто-то откроет его? — спросил Шей.
— Ты — единственный, кто может достать мечи, — Аника посмотрела на скрещенные мечи, нарисованный на ее ожерелье. — Никто другой не сможет открыть его.
— Так что не смей переходить на темную сторону, — сказал Коннор. — Ладно?
Эдна толкнула его в ребра локтем. Он бросил на нее предупреждающий взгляд. Теперь я не сомневалась, что они что-то скрывали.
Я сосредоточила взгляд на Анике, вкладывая все силы в мой голос.
— И это все?
Она могла только на мгновение ответить на мою настойчивость, а затем отвела глаза в сторону.
Шей тоже заметил это.
— Что еще?
Напряжение разлилось по комнате. Моя стая бросала на меня нервные взгляды. Мои ногти впились в ладонь. Рядом со мной зарычал отец.
— Это предательство? — он злобно посмотрел на Анику.
— Нет! — она выпрямилась, приняв презентабельный вид. — Это просто то, что должно было произойти.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Шей сделал шаг в ее сторону.
Аника сжала губы. Коннор встал между Наследником и Стрелкой.
— Мы должны сказать им, Аника, — произнес он. — Мы в долгу перед ними за то, что они сделали. Мы обязаны им гораздо большим.
Итан побледнел, вена на его шее пульсировала. Лицо Сабины было обращенное к нему и выражало недоумение. Он, казалось, не мог на нее смотреть.
Аника нагнулась к пустому камину и заговорила громче, чтобы мы все могли услышать ее.
— Когда вы изгнали Предвестника, вы отправили его в подземный мир вместе с его приспешниками. Но вред, нанесенный им, не полностью исчез, продолжая существовать, чтобы Хранители управляли землей.
Мое сердце словно превратилось в камень. Я вспомнила Силаса, разглядывающего меня как какой-то экземпляр, он называл меня и мой вид мерзостью.
Я сверкнула клыками в спину Аники.
— Ты говоришь о нас.
— Отчасти, — сказала она, не оборачиваясь. — Воины являются одним из многих изменений Хранителей, веками они ходили по земле. Продолжительность их собственной жизни другая.
— Аника, — начал Шей, — что будет с Воинами после того, как я запечатаю Разлом?
— Когда Элементы Креста заблокируют Разлом, то равновесие в нашем мире восстановится, возвращая всех существ к своей истинной природе.
Шей нахмурился.
— Что это значит?
Я посмотрела на Анику, потрясенная своей догадкой:
— Это значит, что мы станем волками.
Она кивнула, сложив руки на груди.
Шей нахмурился.
— Но вы и сейчас волки.
— Нет, — медленно произнесла я. — Мы будем только волками. Не людьми.
Я посмотрела на Анику.
— Я права?
— Да, — сказала она. — Воины были созданы из животных, а точнее из их душ, которые вынуждены превращаться в человеческое тело, и служить Хранителям.
— Мы больше не сможем менять форму? — спросил Мейсон.
— Вы вернетесь к своему истинному «я», — ответила Аника.
Сабина посмотрела на Итана.
— Ты знал об этом?
Мышцы его челюсти напряглись, но он заставил себя встретиться с ее яростным взглядом.
— Да.
Она оттолкнула его.
— И ты ничего не сказал!
Он схватил ее за руки, крепко обняв.
— Мне очень жаль.
— Почему? — она дрожала, по-прежнему глядя на него с яростью.
— Я не думал, что мы доживем до такого, — он грустно улыбнулся и притянул ее к своей груди. — Сабина, я тоже не в восторге от этого. Я не хочу отпускать тебя.
Глубокая боль нарастала внутри меня, но Сабина и Итан были не единственными влюбленными, о ком я переживала. Я отыскала Анселя, он дрожал и был бледен. Брин стояла рядом с ним, широко раскрыв глаза, полные сомнения.
Шей проследил за моим взглядом. Он обернулся, угрожая Анике кулаком.
— Нет, — сказал он. — Не будет пути в ад.
— Ты должен.
— Ты не можешь так поступить с ними.
Крики Шея привлекли внимание Ищеек в библиотеке. Они медленно направились к нам. Некоторые из них окружили нас, в то время как другие обступили Анику по обе стороны, руки их, будто случайно, оказались рядом с оружием.
— Дерьмо! — Коннор потер виски. — Аника, мы не можем драться с этими Воинами. Они — наши друзья. Они рисковали жизнью ради нас.
— У нас нет выбора, — взгляд Аники был решителен. — Разлом должен быть запечатан.
— Нет! — Ансель оттолкнул Брин. Только Тесс удалось помешать ему добраться до Аники. — Это — моя семья. Я останусь один.
Тесс наклонилась.
— Ты останешься с нами. Мы позаботимся о тебе.
Ансель начал плакать. Мой отец вырвал его из рук Тесс.
— Ансель, — пробормотал он, — найди в себе силы. Ты выдержишь это.
Я смотрела на отца, не веря своим ушам.
— Ты хочешь, чтобы это произошло?
— Дело не в желании, Калла, — медленно произнес он. — Это необходимость. Злу, которое Хранители принесли в этот мир, нельзя позволить вернуться.
Голос Мейсона испугал меня.
— Он прав, Калла.
Сзади него кивнул и Нев.
— Мы — волки. И всегда ими были.
Ансель вытер слезы с лица, глядя на Мейсона, который подошел к нему и крепко обнял.
— Мне очень жаль, дружище.
— Не надо, — сказал Ансель, вяло улыбаясь. — Мой отец прав. Я выживу. Это должно произойти.
— Ансель… — мой голос оборвался.
— Всё в порядке, сестренка, — улыбка Анселя стала хрупкой. Глаза его, полные сожаления, скользнули по Брин. Я почувствовала холод, вспоминая его слова, сказанные во внутреннем дворике Академии.
«То, кем я являюсь сейчас намного меньше, чем то, кем я был. И я не смогу стать большим. В конечном счете, Брин поймет это. И она уйдет. Так будет лучше».