– Просто будь с ним поосторожней, – добавил Стоун.
Эрин снова посмотрела на него, чувствуя в его предостережении какой-то непонятный ей подспудный смысл. Он был прав в своих подозрениях или просто ревнует? Она пока не разобралась, какое из этих предположений может причинить ей большее беспокойство.
Как раз в этот момент над поверхностью воды рядом с лодкой показалась черноволосая голова. Это была Надия.
– Люк открыт. Проникнуть в бункер возможно через воздушный шлюз. Но мы должны войти все одновременно, задраить первый люк, а затем открыть второй.
Отплыв на ярд от лодки, она подала рукой знак Эрин и Джордану следовать за ней.
Джордан тут же нырнул: ведь солдат всегда солдат. Быстро вынырнув на поверхность, он перевернулся на спину и с широкой улыбкой уставился на Эрин.
– Вода прекрасная, – сказал он, но его дрожащий голос яснее ясного сказал ей, что он лукавит.
Надия, поняв причину нерешительности Эрин, сказала:
– Если ты боишься, то, может быть, тебе лучше оставаться в лодке.
Да пошли вы…
Эрин, встав на скамью, шагнула за борт. Вода, холодная, словно только что растопленный снег, буквально обожгла ее, словно пытаясь этим довести до ее сознания абсурдность совершенного ею действия и призывая ее вернуться в безопасную лодку.
Но Эрин, сделав глубокий вдох, нырнула прямиком к раскрытому люку.
05 часов 05 минут
Рун, стоявший на дне озера, слышал, как изменились биения двух человеческих сердец, когда Эрин и Джордан оказались в воде. Высунув голову из арочного входа и включив свой фонарь, он использовал его луч как маяк, указывающий им, куда плыть. Черные силуэты их тел, погружающихся в глубину, были отчетливо видны в серебряном свете луны, падающем на поверхность озера.
Солдат плыл быстро, но в то же время берег силы. Он мог бы достичь дна в несколько секунд, но замедлил погружение, внимательно следя за Эрин.
Что касается женщины, то пловец из нее явно никудышный. Ее движения были судорожно-паническими, а сердце билось в бешеном темпе. И все-таки Рун испытывал к ней уважение за то, что у нее хватило смелости отважиться на такое. Он считал, что без тяжелого плаща, сшитого из шкуры беспощадного волка, хотя бы и тянувшего ее вниз, она едва бы полезла в ледяную воду.
Когда Эрин оказалась совсем близко, Рун, приблизившись к ней, схватил ее за руку и втащил в арочный вход, а затем в небольшой затопленный воздушный шлюз. Почти сразу же в нем оказались и Надия с Джорданом.
Вдвоем они закрыли крышку наружного люка.
С глухим звуком тяжелый металлический диск встал на прежнее место. Затем послышался лязг замка, закрывшего наружный люк. Луч фонаря в руке Руна осветил окружавшие их бетонные стены – и испуганное лицо Эрин.
Корца волновался, опасаясь, что ее сердце может не выдержать и разорваться, но частота его ударов, к счастью, начала снижаться. Он должен вывести ее из воды – ведь она может, запаниковав, утонуть. Если бункер за воздушным шлюзом тоже окажется затопленным, то он должен будет сразу же, без малейшего промедления, вытащить ее на поверхность.
На другом конце этой небольшой камеры Эммануил возился с металлическими креплениями, удерживающими внешнюю крышку люка. Когда он отвинтил последнюю гайку, крышка люка резко сама собой открылась наружу под давлением воды внутри шлюза. Как только вода схлынула, их буквально подхватил осушающий воздушный поток и втянул в сухой нацистский бункер.
Глава 33
27 октября, 05 часов 07 минут по центральноевропейскому времени
Под Хармсфельдским озером, Германия
Эрин стояла потрясенная, насквозь промокшая, ее зубы уже начали отбивать дробь.
Все ее спутники стояли на ногах с оружием на изготовку и освещали своими фонарями темный бетонный туннель перед ними. Она тоже положила руку на холодную рукоятку пистолета, торчащую из кобуры, прикрепленной к ее поясу, и вытащила из полного воды кармана своего долгополого кожаного плаща водонепроницаемый фонарик.
Ее сердце все еще билось так, что едва не выпрыгивало из горла. Обернувшись, Эрин осмотрела воздушный шлюз. У нее не было ни малейшего желания снова пользоваться им – она надеялась, что где-то есть скрытый, выводящий на берег выход из бункера.
Включив фонарик, она направила его луч на пол; дренажная система, проложенная под ним, уже отвела воду, проникшую в туннель вместе с гостями. После этого Эрин повела лучом по стенам туннеля. Его округлые стены поднимались примерно на пятнадцать футов над уровнем пола; в это пространство, не касаясь бетонных стен, легко вписался бы танк «Шерман»[57].
Она представила себе команду узников концлагеря, исхудавших до состояния ходячих скелетов, работавших здесь почти в полной темноте и знающих, что по окончании работы их ждет смерть, а их кровь прольется для сохранения всех тайн, хранимых в этом сооружении.
Эрин принюхалась к окружающему воздуху: в нем чувствовались сырость и плесень, но он не был застоявшимся. Она посмотрела на потолок. Похоже, что здесь работала какая-то принудительная система вентиляции.
Эрин присоединилась к остальным. По информации, полученной со спутника, они должны были находиться в правой «ноге» руны Одал. Но куда им идти дальше?
– Ну, что теперь? – озвучил Джордан вопрос, мучивший Эрин. – Мы будем просто ходить и смотреть?
Тройка сангвинистов построилась клином, встав в нескольких футах друг от друга. Впереди стоял Эммануил, снова натянувший свою сутану поверх кожаного костюма. Надия и Рун стояли по обе стороны от него. По ним было ясно видно, что вся троица, отбросив все прочие чувства, сосредоточилась лишь на своем положении на местности и оценке уровня возможной опасности.
Эрин подошла ближе к Джордану, надеясь в случае чего на его защиту. Она знала свою роль – в этой группе она была не только ученым, но еще и Женщиной, умудренной Знанием.
– Я думаю, что здесь, в этом бункере, наиболее символически сильным местом для хранения священных предметов может явиться какое-либо перекрестье, – предположила она, – например, точка пересечения «ног» в нижнем углу ромба. А может быть, и верхняя точка ромба.
– Согласна, – объявила Надия и торопливо подтолкнула Эммануила двинуться к этой точке.
Они с Руном, ступая в ногу, двинулись за ним. Сангвинисты шли так, будто все трое были соединены друг с другом какими-то невидимыми проводами.
– Эрин, – попросил ее Джордан, – становись впереди меня. Я пойду замыкающим.
Эрин без спора согласилась, довольная тем, что в данном случае все будет в соответствии с армейским порядком.
Построившись, они двинулись вниз по туннелю – слишком поспешно, как показалось Эрин, но слишком медленно на взгляд идущей впереди триады. Сангвинисты придерживались своего строя, а она шла за ними, то слишком близко к ним, то слишком далеко.
Эммануил остановился перед первой из встретившихся на их пути дверью. Это была крышка люка, изготовленная из какого-то серого непонятного металла, закрывающая проход, ведущий в сторону от туннеля. Он попытался повернуть ручку. Она не поддавалась, но это не удержало упорного испанца. Он схватился за неподдающуюся ручку всей пятерней в черной перчатке и, выдернув ее из двери, тут же отбросил прочь.
Глаза Джордана расширились, но он не сказал ни слова.
Эммануил слегка толкнул дверь ногой в кожаном башмаке, и та открылась. В его руке тут же появился короткий серебряный меч. Он и Надия вместе вошли в открывшийся проем.
Рун остановился перед проемом рядом с Эрин. Она направила в проем луч своего фонаря, осветивший расположенный за ним зал. Пустой, насколько хватало луча.
– Входите, – раздался изнутри голос Надии.
Эрин и Джордан вошли в проем, последним вошел Рун.
Внутри луч фонаря Эрин выхватил из темноты покрытый пылью письменный стол, на котором стоял старомодный радиоаппарат. Перед ним лежала раскрытая книга кодов. Чуть поодаль лежал отброшенный от стола стул, а рядом с ним распластался скелет нацистского солдата. В момент своей смерти он, очевидно, передавал или принимал радиограмму.
На отвороте его мундира фонарь в руке Джордана высветил эмблему «Аненербе». Ее украшала руна Одал, в точности такая, какая была изображена на медали, найденной в усыпальнице в Масаде.
– Похоже, мы пришли именно туда, куда нам надо, – предположил Стоун.
Эрин, в которой пробудился профессиональный интерес, подошла ближе, чтобы осмотреть мертвого солдата.
Он почти такой же, как те мумии, которые я вижу на раскопках.
Именно это она мысленно повторяла, когда рассматривала расплывшееся по груди его мундира пятно засохшей крови. Она широкими потоками разлилась по его грудной клетке.
Что же здесь произошло?
Эрин, обойдя тело, повернулась и направила луч фонаря назад, в сторону дверного проема. Несколько в стороне от входа лежало второе тело. Она содрогнулась от мысли, что чуть не наступила на него, входя в этот зал.
Сангвинисты, не обращая внимания на трупы, рассматривали содержимое книжных полок, стоявших рядом с радиоаппаратом. Им было и так тесно, поэтому Эрин, не имея возможности принять участие в поисках, подошла к останкам человека, лежащего у двери. Аккуратное круглое отверстие в черепе не оставляло сомнений в том, как умер этот человек. Его форма была не такой, как у радиооператора. Она была цвета хаки с коричневым отливом и сшита из более грубой ткани.
Эрин, опустив фонарь ниже, осветила труп.
– Русский, – сказал Джордан. – Видишь пятиконечную звезду? Это тоже эмблема времен Второй мировой войны[58].
Русский?
– А что он здесь делал? – озадаченно спросила Эрин. – И как здесь очутился?
Джордан тоже нагнулся и стал проверять карманы мертвого солдата, выкладывая их содержимое на покрытый пылью пол: пачка папирос, коробок спичек, какой-то официального вида документ с надписями кириллицей, письмо и фотография.