Джордан поднял выцветшую черно-белую фотографию, на которой была запечатлена женщина славянской внешности, держащая на руках худенькую девочку с тонкими косичками.
Вероятно, это жена и дочь мертвого солдата.
Эрин подумала, сколько времени эта женщина должна была ждать, чтобы узнать хоть что-то о судьбе своего пропавшего мужа. Тосковала ли она по нему или, наоборот, чувствовала облегчение от того, что он пропал? Жена этого человека наверняка уже умерла, а вот маленькая девочка, возможно, жива…
Эрин, обернувшись к Руну, спросила:
– Брат Леопольд может каким-либо образом разыскать семью этого солдата?
Бросив на нее беглый взгляд, Рун ответил:
– Возьмите с собой письмо. Леопольд, насколько я его знаю, попытается сделать это.
Собрав все документы и бумаги, Эрин встала. Она представила себе сцену, разыгравшуюся здесь много лет назад.
Радиооператор сидит за своим письменным столом и, наверное, вызывает подкрепление. Врывается русский солдат. Они стреляют друг в друга. Впоследствии кто-то наглухо закрывает это место, но перед этим оставляет здесь эти тела.
Но почему?
– Покажи мне этот документ. – Надия, стоявшая рядом с Джорданом, протянула к ней руку в перчатке.
Взяв документ, напечатанный кириллицей, она, пробежав его глазами, сложила вчетверо и положила в карман.
– Что в нем? – спросил Джордан.
– Приказ командования. Его воинской части было приказано прибыть из Ленинграда в южную Германию перед концом войны. Чтобы «разыскать и изъять предметы, представляющие особый интерес» из этого бункера до прихода сюда американцев.
– Из Ленинграда? – переспросил Рун.
Они с Надией обменялись долгими взглядами, лица у обоих были встревоженными.
– Ну, все, – объявила Надия, – здесь мы уже все осмотрели. Пора двигаться дальше.
Эрин в смятении посмотрела вокруг. Эта команда была ей ненавистна – ведь она была археологом, а потому не представляла себе, как можно уйти из этого помещения, не сфотографировав его, не составив его плана с указанием того, что и где расположено, и не сделав подробной описи всех имеющихся в помещении предметов.
– Но ведь здесь может быть многое, что укажет, где следует…
– Мы должны осмотреть как можно больше помещений, прежде чем велиалы обнаружат нас, – сказал Рун, останавливаясь на полпути к двери. – Брат Леопольд сделает более подробную опись всего, что здесь есть, но позже, если для этого будет время.
Джордан снова занял место за спиной Эрин, когда она пошла вслед за Руном обратно в длинный туннель.
Теперь сангвинисты двигались быстрее. Что-то их беспокоило, и она ясно видела это. Эрин и Джордан обменялись озабоченными взглядами. Нечто побуждало сангвинистов быть наготове и одновременно напрягало их нервы.
Идя дальше по туннелю, они осмотрели еще одно помещение: зал для сна, заполненный походными койками. Эрин насчитала в нем четыре трупа немецких солдат: двое лежали на койках, а двое – в проходе, ведущем к двери. У одной из стен лежали два труппа русских солдат.
Все указывало на то, что в спальном помещении шел смертельный бой.
В металлических ящиках, стоявших возле коек, лежала одежда, пачки сигарет, спички, попадались почтовые открытки с не совсем приличными картинками, много писем и фотографий женщин и детей – печальное напоминание о тех, кто, сидя дома, так и не смог дождаться весточки от своих любимых.
Эрин собрала столько писем, сколько смогла, и рассовала их по всем карманам, надеясь, что вода не сильно навредит выцветшим от времени чернилам.
Книги тоже попадались им на глаза: памятка по уходу за винтовкой, какой-то роман на немецком языке, советы, как избежать венерических заболеваний, – но ничего имеющего хотя бы самое отдаленное отношение к Кровавому Евангелию.
Опечаленная, с тяжелым сердцем от только что увиденных следов побоища, Эрин вернулась в коридор. Вместе с ней из спального помещения вышли и все остальные.
Вдруг коридор наполнился шуршанием и шелестом чего-то тяжелого, похожего на колыхание штор, вперемешку со слабым, доносящимся издалека визгом, от чего волосы у Эрин буквально встали дыбом.
– Джордан?
– Я тоже слышу, – отозвался он. – Это крысы?
– Нет, – сказала Надия, услышав их разговор за своей спиной.
Идущий на шаг впереди Эммануил понюхал воздух, откинул назад плечи, выгнул по-собачьи шею и поднял голову.
Или это беспощадный волк?
Эрин сделала глубокий вдох, но почувствовала только запах плесени и бетона. Что же такого учуял Эммануил, чего не могла учуять она?
– Так что это? – спросил Джордан.
– Это богопротивные создания, – ответила Надия. – Омерзительные существа.
– Снова беспощадный волк? – Джордан снял с предохранителя свой пистолет-пулемет.
– Нет. – Надия стрельнула взглядом в Эрин, в этот момент в ее глазах не было почти ничего человеческого. – Это икаропсы[59].
Джордан сконфузился, не поняв значения этого незнакомого ему слова.
Рун спокойно и как бы не придавая большого значения своим словам, объяснил:
– Икаропсы – это летучие мыши, природа которых изменилась под воздействием мерзкой стригойской крови.
Эрин показалось, что сердце ее сжалось в комок.
Он говорил о богомерзких летучих мышах.
Эрин еще помнила того чудовищного волка в залитой лунным светом пустыне – его смрадное дыхание, его мускулистое тело. На этот раз придется иметь дело с крыльями. Она содрогнулась от омерзения.
– Если вдуматься, в этом нет ничего сверхъестественного. – Джордан включил фонарик, установленный на конце ствола его пистолета-пулемета. – Как будем выбираться?
– Я бы посоветовала быстро, – ответила Надия. – И без шума.
Они двинулись дальше по туннелю – в ту сторону, откуда доносился шум. Джордан, держа оружие наготове, смело шел вперед.
– Их можно убить из огнестрельного оружия? – шепотом задала вопрос Эрин.
Эммануил в ответ хмыкнул.
– Против них оружие бесполезно.
– Даже серебряные пули только раздражают их, – пояснила Надия. – Лучше всего нож.
Наклонившись, Джордан вытащил серебряный нож «Боуи» из ножен, закрепленных над башмаком.
Эрин тоже вытащила свой нож.
– Мне не нравится мысль подпускать летучих мышей настолько, чтобы убивать их ножами, – скривился Джордан. – Мне кажется, лучше пальнуть по ним межконтинентальной баллистической ракетой.
– Когда они приблизятся, – предупредила его Надия, произнося свою рекомендацию как бы между прочим, – ложись на пол. А мы будем изо всех сил стараться не допускать их к тебе.
– Ну уж нет, – возразил Джордан, поигрывая ножом. – Однако за совет спасибо.
Надия чуть приподняла свое худенькое плечо, как бы говоря этим: да делай что хочешь.
Эрин была согласна с Джорданом. У нее не было ни малейшего желания укладываться на пол вниз животом и ждать, пока какая-нибудь летучая мышь не клюнет ее в спинной мозг. Лучше она встретит свою судьбу стоя и с ножом в руке.
Сангвинисты перешли на такой быстрый шаг, что им с Джорданом приходилось бежать, чтобы не отставать от них.
Вскоре они дошли до следующего перекрестья туннелей.
– Мы должны достичь основания ромба, – сказала она, рисуя очертания руны Одал, следуя карте, запечатленной в ее голове.
Из воздуха это пересечение двух туннелей должно было выглядеть как гигантская буква Х – повезло, что в букве Х четко отмечается точка пересечения, подумала Эрин.
– У меня такое чувство, будто это место как нельзя лучше подходит для того, чтобы спрятать здесь что-нибудь, – сказала она.
Затем пошарила лучом своего фонаря по полу, но не обнаружила ничего, кроме однородного безликого бетона. Посветила лучом на стены и на потолок. Не было никаких признаков того, что в данном пересечении может быть спрятано что-то особенное или таинственное.
Джордан понял, что надо делать.
– Мы должны проверить все три следующих коридора. Найти и осмотреть все двери.
Но прежде чем они успели сделать шаг вперед, воздух наполнился визгом, доносившимся из всех трех лежащих перед ними туннелей.
Бежать было некуда.
05 часов 29 минут
Сначала они почувствовали запах, пронзительно-зловонный, за которым сразу же последовало громкое и сильное хлопанье сотен крыльев. Зловоние было такое, что у Джордана подкосились ноги – этот отвратительный смрадный запах сочетал едкую вонь протухшей мочи и тошнотворный трупный запах разложившихся под солнцем жирных тел. Стоун почувствовал, что его буквально выворачивает наизнанку; он успел подумать, что это зловоние не является единственным оружием этих тварей – у них есть еще зубы и когти, которыми они умерщвляют добычу.
Нет, он им не поддастся.
Не только его жизнь была в опасности.
Трясущейся рукой он притянул Эрин ближе; она оказалась между его спиной и триадой сангвинистов. Луч ее фонаря, отыскивая дверь в стене, блуждал по туннелю справа налево.
Никакого результата.
Луч, прорезая темноту, бродил по туннелю от одной стороны к другой. Несколько крылатых теней, вылетев из тьмы, ринулись вперед. Они взмыли вверх над головами сангвинистов – их не интересовали существа с небьющимися сердцами.
Сразу же серебряные клинки со свистом рассекли воздух, обрушившись на крылья и тела этих тварей.
Полилась черная кровь.
Извивающиеся и кувыркающиеся в воздухе мохнатые тела с визгом валились на землю. Одной из летучих мышей, в отличие от своих мертвых собратьев, удалось пробиться через строй защитников с серебряным оружием. Ослепленная лучом света, она врезалась со всего лету в стену позади них, свалилась на пол и сразу же повернулась кругом. Свет слепил их и сбивал с пути, но их слух работал вовсю.
Мышь с шипением кинулась на Джордана, и он снова закрыл собой Эрин.
Она была размером с крупную кошку; размах крыльев у нее был широкий – до двух метров. Она бросилась на него, вцепилась ему в левую ногу и стала взбираться по ней, помогая себе жесткими крыльями. В глазах этой мыши словно горел красный огонь, ее острые, как иголки, зубы сверкали при свете фонарика. Пронзительный злобный визг, вырывавшийся из широко разинутой пасти, должен был напугать человека.