Блэр вышел, не сказав никому ни слова, оставив Тесс и Саймона.
— Я не уверена, что эйфория стоит той боли, которая ей предшествует, — тихо сказала Тесс. — Она сделала этот разрез не для себя, Саймон. Она сделала его ради нас. Запомни это, прежде чем начнёшь рычать на неё.
Она вышла из офиса, но потом помедлила и направилась к тротуару, вместо того чтобы остаться в Дворе. Она забыла своё пальто, придётся забрать его позже. Когда она прошла короткое расстояние до «Лёгкого перекуса», её вьющиеся волосы стали красными и чёрными в равной мере, и она позволила мельчайшему проблеску своей истинной природы проявиться сквозь человеческую кожу.
И все, кто смотрел на неё, чуть-чуть умирали.
* * *
Саймон вошёл в сортировочную, посмотрел на Натана и ткнул большим пальцем через плечо.
<Выйди>.
Натан оскалил зубы.
<Я охраняю>.
<Я хочу поговорить с ней. Иди в другую комнату. Возвращайся, когда я закончу>.
Волк был не доволен этим, но прошёл в переднюю комнату.
Когда он остался наедине с беспокойной женщиной, которая сбивала его с толку, Саймон наклонился достаточно близко, чтобы почувствовать её дыхание на своём лице, вдохнуть её запах.
От неё пахло болью и каким-то странным возбуждением, отчего ему захотелось понюхать её между ног. От неё пахло кровью и лекарством, которое Тесс наложила на порез. Он хотел понюхать и это, хотел избавиться от человеческого лекарства и промыть рану, как это сделал бы Волк.
Но Мег была человеком, так что человеческая медицина была для неё лучше всего.
— Я знаю, что ты не спишь, — прошептал он. — Ты не можешь обмануть того, кто слушал твой сон.
— Ты хочешь сказать, что я храплю? — спросила она, не открывая глаз.
— Нет, — задумчиво произнёс он. — Я так не думаю. Но знаю, когда ты спишь.
Она сглотнула. Такое соблазнительное для укуса горло, такое мягкое и вместе с тем твёрдое.
«Нет», — подумал он, прижимаясь лбом к её руке. «Мег не для укуса». Он поднял голову и посмотрел в серые глаза, которые теперь смотрели на него.
— Я здесь главный. Ты должна была позвонить мне. Даже если ты хотела, чтобы там была Тесс, а не Волк, ты должна была сначала сказать мне.
— Я знала, что здесь что-то не правильно. Не хотела, чтобы случилось что-то плохое, пока я спорила с тобой.
Это был веский довод. Не то чтобы он скажет ей об этом.
Он коснулся её волос. Всё ещё странные по цвету и более забавные с чёрными корнями. Когда они отрастут, он может и впрямь соскучиться по оранжевым волосам.
Этого он ей тоже не скажет.
— Я буду следить за доставкой, — сказал он. — Ты отдыхай. Тут есть еда. Ты хочешь есть?
— Пока нет.
Её глаза закрылись, затем снова открылись.
— Натан сердится на меня?
— Да. Если ты снова его запрёшь, он тебя укусит.
Мимолётная улыбка.
— Держу пари, он не захочет, если я скажу ему, что он может взять всё печенье.
Саймон смотрел на неё, слушал и знал, что она действительно спит. Он поцеловал её в лоб и нашёл этот поступок приятным сам по себе. И, он признался, облизывая губы, это было приятно и по другим причинам. Мег не была соблазнительной для укуса, но ему очень нравился её вкус.
Он поменялся местами с Натаном. Наблюдая за тем, как Шутник наполняет корзины почтой и объясняет пони, почему нет угощения, он набрал номер, чтобы Криспин Джеймс Монтгомери вернулся в Двор.
* * *
Монти понял, что Ковальски разговаривал с ним, только когда тишина внезапно заполнила патрульную машину.
— Извини, Карл. Я не слушал. У меня кое-что на уме.
— Например, почему нас вызвали на этот раз? — спросил Ковальски. — Как-то странно, когда тебе говорят, что что-то срочное, а потом дают определённое время, чтобы явиться.
— Отчасти.
А ещё капитан Бёрк сообщил ему, что мэр ворчит по поводу того, как много ресурсов расходуется на нужды Иных, когда они не склонны отвечать взаимностью. Бёрк подозревал, что Его Честь выдвинул идею «Намида только для людей» в качестве своей потенциальной предвыборной платформы.
«Позвольте мне побеспокоиться о мэре, лейтенант. Вы просто помните, что все дороги ведут в лес».
Другими словами, оставаться в хороших отношениях с терра индигене было важнее людской политики.
Они въехали в зону доставки офиса Связного. Монти глубоко вздохнул. На двери табличка «ЗАКРЫТО», но он увидел кого-то за стойкой.
Кто-то, кто не был Мег Корбин.
— Пойдём со мной, Карл.
Необычная для него просьба, но на этот раз он хотел, чтобы его сопровождали, а не ждали в машине.
Когда они подошли к двери, с другой стороны к ней подошёл Саймон Вулфгард. Он повернул замок и открыл дверь.
— Мисс Корбин взяла выходной? — спросил Монти, когда они все подошли к стойке.
— Полуденный перерыв, — ответил Саймон. — Она вернётся к дневным поставкам.
Судя по голосу, это его не радовало.
Дверь в соседнюю комнату была распахнута настежь. Сама комната не интересовала Монти, но инвалидное кресло, поставленное рядом с большим столом, заинтересовало.
— Похоже, Мисс Корбин внезапно стала подвержена несчастным случаям, — тихо сказал он.
Будет ли Мег на дневных поставках, или Иные найдут другое оправдание её отсутствию?
Саймон повернулся, посмотрел на инвалидное кресло и зарычал.
— Сегодня утром она повредила ногу. Она говорит, что ей не нужна инвалидная коляска, но это то, что используется, когда люди получают травмы. Не так ли?
Монти не был уверен, был ли это вопрос или требование подтвердить ответ, которого хотел Волк.
— Инвалидные кресла не используются при незначительных травмах, если только человек по какой-то причине не может ходить.
— Ну, мы не хотим, чтобы она сегодня напрягала эту ногу.
Вулфгард, казалось, отступил назад, как будто признание того, что Иные на самом деле пытались позаботиться о человеке, показывало слишком много.
— Я не поэтому вам звонил. Мег… Мы подозреваем, что что-то не так с кусками сахара, которые были в задней комнате. Связной обычно даёт сахар пони в День Луны в качестве угощения, но у неё возникло чувство, что что-то не так. Некоторые из нас считают, что сахар был отравлен, но у нас нет способа проверить это.
Монти сложил обрывки информации вместе и заполнил невысказанную часть: Мег, кассандра сангуэ, порезалась и увидела яд в сахаре. Саймон не собирался признавать, что его Связной был пророком по крови, но это объясняло его чрезмерное решение справиться с тем, что должно было быть незначительной травмой.
— А где сейчас эти куски сахара? — спросил он.
— В задней комнате. Мы упаковали коробку в другую коробку, — ответил Саймон. — Вы можете подогнать свою машину к задней двери, так что вам не придётся тащить её далеко.
«Что же она увидела, кроме яда, что сделало тебя таким осторожным?» — удивился Монти. Он посмотрел на Ковальски.
— Подгони машину к задней двери.
— Да, сэр.
Он снова повернулся к Саймону.
— У вас есть какие-нибудь предположения, кто мог это сделать?
Он получил одну из листовок, запрещающих женщине по имени Асия Крейн посещать Двор вообще, включая магазины. И он слышал слухи, что служащего уволили за злоупотребление доверием, что бы это ни значило
Саймон колебался.
— Нет. Ни у кого не было причин обижать пони, — он переминался с ноги на ногу. — Лейтенант… — глубокий вдох, прежде чем слова вырвались наружу. — Череп и скрещенные кости. Скелет в плаще с капюшоном. Кричащие дети с чёрными змеями, выползающими из их животов.
— Что?
Монти упёрся руками в стойку. Была ли это угроза?
— Мы думаем, что этот яд был использован для убийства некоторых человеческих детей. Или будет использован.
— Здесь? В Лейксайде?
— Не знаю, где именно. Не знаю когда. Может быть, это уже случилось. Может быть, это то, что можно остановить, — Саймон отступил на шаг от прилавка. — Я открою заднюю дверь для вашего коллеги.
Пребывая в нерешительности, Монти стоял у стойки, пока Ковальски не подъехал к служебному входу. Саймон Вулфгард не вернулся в переднюю комнату, и Монти ушёл.
— Обратно в участок? — спросил Ковальски.
— Да. Где коробка?
— В багажнике. Решил, что это лучше, чем держать её с нами в закрытой машине.
Монти кивнул. Повернувшись лицом к окну со стороны пассажира, он спросил:
— Карл? Вспомни, ты слышал о детях, отравленных кем-то, выглядевшим как скелет или мёртвая голова в балахоне?
Ковальски ударил по тормозам, затем резко развернул машину, прежде чем снова смог установить контроль.
— Сэр?
— Мы, возможно, имеем зацепку по очередному преступлению.
— Боги небесные и боги земные, — пробормотал Ковальски.
Оба молчали, пока не добрались в участок. Ковальски начал поиски преступления, которое соответствовало этим уликам, Монти доложил капитану Бёрку.
Глаза Бёрка стали ещё более синими, а лицо побледнело.
— Это всё, что он тебе дал?
— Думаю, он отдал мне всё, что у них было, — ответил Монти. — Ему не нужно было ничего говорить.
— Большинство из них этого не сделали бы, — заключил Бёрк. — Хорошо. У нас есть только одна лаборатория в Лейксайде, созданная для обработки и идентификации ядов. Пусть Ковальски поедет и лично доставит коробку. Я позвоню и посмотрю, что можно сделать, чтобы поднять наш запрос в начало очереди. Посмотрите, что можно узнать об отравлении детей. И как бы печально это ни было, будем надеяться, что вы найдёте отчёт. Если это уже произошло, мы узнаем, где и когда, и, возможно, даже какой яд.
— Если этого не случилось, то как мы предупредим остальные города Таисии? — спросил Монти.
— Я должен подумать об этом. Возможно, вас это удивит, лейтенант, но я не всем нравлюсь. И не всем, кому я нравлюсь, нравится моя позиция по отношению к Иным. Мы не опустошали казну участка, чтобы купить пророчество, и любой, кто услышит его, поймёт, что подобные подсказки, как правило, исходят из пророчества. Если мы признаем, что это было упоминанием в пророчестве, сделанном для Двора Лейксайда, мы скажем целой куче людей, что у Иных есть пророк крови и он постоянный житель у них.