мертных порой бывает, чему поучиться… Можно же просто притвориться одним из бойцов Улиэля, проникнуть в их лагерь и забрать там то, что потребуется, попутно устроив несколько диверсий! Вместо того, чтобы бежать и прятаться, как того хочет враг, я сам пойду в его логово! Такого они точно не ждут…»
План был, безусловно, рискованный, но шансов на успех он имел все равно больше, чем слепое, паническое бегство по вражеской территории. Копье Улиэля было хоть и хорошо обученным, но все же свежесобранным и навряд ли все бойцы ставленника Великого Князя знали друг друга в лицо. И уж тем более мало кто из них знал внешность самого Даракаса — в отличие от Красного Клинка темноволосый ренегат был не слишком популярен среди лесного народа и общался он в основном со своими подчиненными.
К тому же все прибывшие эльфы были облачены в некоторое подобие закрытых цельных лат из зеленчака, только сильно облегченных и лишенных части элементов брони, от которой остались лишь наручи, нагрудник с высоким воротником и латной юбкой до колена, а также сапоги до туда же. Все уязвимые места при этом закрывала надетая под броню кольчуга. Но самое главное — на головах приспешников беловолосого командира были полузакрытые шлемы с очень узкими прорезями.
Ставленник Великого Князя знал, куда шел, а потому постарался защитить своих бойцов по максиму от любой внезапной атаки, на которые были горазды красноглазые жители подземелий.
Компактные, маломощные арбалеты, которые так любили темные эльфы, смогли бы поразить такого воина лишь при большой удаче — нагрудник из зеленого металла короткий болт просто не пробьет, от наручей или сапог он срикошетит, а в кольчуге просто завязнет и находящийся под ней поддоспешник не даст отравленному наконечнику добраться до тела своего хозяина. Ну а про шлем и говорить ничего не стоило — в настолько узкие прорези забить граненый наконечник смертоносного снаряда можно было бы только при огромном желании и только здоровенной кувалдой.
Минусов у подобного снаряжения было ровно два.
Первый и самый очевидный — это его вес. Даже несмотря на то, что зеленчак был сравнительно легким сплавом, подобная «сбруя» весила очень прилично и таскать её на себе все время было очень утомительным занятием.
Вторым же недостатком являлась скованность движений носителя подобной брони. Как и большая часть воинов его народа, Даракас привык опираться в бою на скорость и ловкость, но никак не на грубую силу. А в подобной защите боец мало того, что двигался заметно медленнее, так еще и часть фехтовальных приемов сразу же пропадала — такая броня не давала своему носителю изгибаться в нужную сторону.
Хотя частично оба минуса покрывала грамотная подготовка бойцов Улиэля — глядя на то, как приспешники беловолосого командира ловко перескакивают через камни и без каких-либо признаков усталости, прямо с марша, разбивают лагерь неподалеку от гномьей армии, Даракас догадался, что конкретно эти эльфы в доспехах чувствовали себя вполне комфортно, что наводило темноволосого ренегата на определенные мысли.
" — Собраны они явно недавно — видно, что еще не «притерлись» друг к другу, но готовили этих бойцов скорее всего заранее. Носить тяжелую броню надо учиться, причем довольно долго и денег это потребует немалых. Опять видна рука Великого Князя…" — Достав свои парные клинки, опальный эльфийский командир начал проверять их заточку — дело предстояло опасное и об своем оружии следовало позаботиться заранее. — «Интересно, почему он так вкладывается в Улиэля? Не похоже это на простое поощрение верного командира…»
В этот момент мрачный громила, что командовал силами любимчика правителя Великого Леса, наконец-то закончил говорить с гномами и ударив с бородачами по рукам, вернулся к отряду солдат лесного народа, из рядов которых вышел и сам предводитель лесного воинства.
" — Я смотрю, за прошедшее время эта сволочь совершенно не изменилась."
В отличие от большинства командиров эльфийских Копий, Улиэль внешне мало походил на бойца. Длинные белоснежные волосы, свободно спадающие до самого пояса, ровные черты миловидного лица, лишенные каких-либо шрамов и боевых отметин, просторная зеленая роба, вместо привычной воинам брони…
Да, среди утонченных жителей Великого Леса в целом было мало брутальных мужчин, вроде Теока или того же Фирлика, но приспешник их правителя был совсем какой-то… Странный. Впрочем, пока ему благоволил сам Князь, подобные вопросы командиры копий держали при себе, а сейчас спрашивать стало уже слишком поздно — Улиэль стал главнокомандующим эльфийской армии и мог делать практически все, что ему вздумается.
" — Хм… Надо будет смотреть в оба, когда я пойду на вылазку." — Убедившись, что с его клинками все в порядке, Даракас вложил их обратно в ножны и подхватив мешок с пожитками, направился во тьму подземного туннеля. Перед тем, как пробраться в лагерь, ему сперва следовало добыть броню одного из бойцов и самым простым способом добыть её — было взять с трупа убитого врага. — " Вдруг получиться лишить Великого Князя его любимой пешки?"
Глава 19Привычное дело
В некогда чистой и прибранной комнате царил полнейший хаос. Повсюду валялась разбросанная и частично порванная одежда, несколько магических кристаллов, что ранее выполняли роль светильников, были вырваны из серебряных пазов и брошены где-попало, а два книжных шкафа лежали на покрытом коврами полу, исторгнув из себя дорогие книги по магическому искусству.
— Хорошая была ночка… — Тихо просипел Мизар, лежащий на шкуре какого-то крупного зверя. — Или какое там сейчас на поверхности время суток?
Несмотря на опасения парня, во время постельных ласк никто не попытался его убить или покалечить. Во всяком случае намеренно — темная эльфийка оказалась очень страстной и практически неутомимой любовницей, из-за чего даже крепкий и жилистый фаролец под конец ощущал себя выжатым до донышка. Расцарапанную спину (Слава Темным Богам — достать до недавно полученной раны своими коготками Инариль не смогла) и покусанные плечи (А сдерживать себя наследница Великого Дома даже не собиралась) парень за ущерб даже не считал — для настолько пылкой особы это было вполне нормальное поведение.
Так что если дочь матриарха и собиралась отправить его на тот свет, то сделать это она попыталась ну очень экстравагантным способом.
— В подземелье солнце не играет никакой роли. — Сладко потянулась лежащая под боком у наемника девушка, нагое тело которой в данный момент ничего не прикрывало. — Обычно мы отсчитываем время по кристаллическим часам, которые стоят на главной площади любого города. Но в эту крепость их привезти еще не успели, так что даже не знаю, как мой братец командует своими остолпами.
Окинув Инариль оценивающим взглядом, молодой фаролец был вынужден признать — даже несмотря на вкусовые предпочтения бывшего рыбака (Который любил, когда у женщин было за что ухватиться), алоглазая чародейка была по-настоящему красивой. Во время «выдачи аванса» он успел как следует изучить все изгибы её тела и остался полностью доволен этим «осмотром». Небольшая, но упругая грудь, покрытый кубиками животик и неплохие бедра в связке с подтянутым телосложением и миловидным личиком представляли из себя невероятно убойную комбинацию, а уж если добавить к этому страстный характер…
— А вот сломанную напополам кровать придется менять на что-то покрепче — искать подходящих столяров после каждого раза будет слишком накладно. — Как ни в чем не бывало продолжила темная эльфийка, пребывавшая в настолько благодушном настроении, что у лежащего рядом Мизара опять возникли на её счет серьезные подозрения.
Ну не могла эта психованная мегера после одной «ночи страсти» превратиться в настолько шелковую девицу!
— Постой-ка секунду. — С недоверием посмотрел на девушку фаролец, все еще ожидавший от красноглазой колдуньи какой-нибудь гадости. — После какого там раза?
— Каждого, смертный. — С легкой улыбкой ответила ему Инариль, проведя рукой по груди и животу парня. — Ты же не думал, что отделаешься лишь одной такой встречей? Я слышала множество слухов про выносливость и силу носителей демонов, и после того, как ты их подтвердил полностью, я жажду… Продолжить тебе выплату жалования. — Возбужденно облизнув губы, наследница Великого Дома взобралась на наемника и взглянув вниз, довольно ухмыльнулась. — И похоже, что ты тоже решил пересмотреть свои вкусовые пристрастия… Но увы, с этим придется немного повременить. — Слегка поморщившись, она с заметной неохотой слезла с фарольца и тут бывший рыбак заметил, что по всему телу девушки были пятна более темной кожи — выступившие от касаний Мизара синяки. — Хотя бы до того момента, когда моя магическая сила полностью восстановится. Я не против, когда в постельных ласках есть немного грубости, но если я не буду укреплять себя чарами, то твоя чешуйчатая лапа обязательно мне что-нибудь сломает.
— Так ты что, пока мы тут кровать ломали, магией себя… — Начал было молодой фаролец, но был быстро перебит громким смехом красноглазой чародейки.
— Знаешь, смертный, не в каждом из нас сидит тварь из Бездны, которая дает своему хозяину нечеловеческую силу. И, к слову, о ней — дай мне баночку, что лежит на полу рядом с тобой. Вчера мы были немного… — Она оглядела разгромленное в порыве страсти помещение. — Неаккуратны, а мазь из печени молодого дракона — практически единственное средство, что помогает против ран, оставленных когтями Демонического Охотника.
Подхватив кинутую Мизаром мазь, девушка аккуратно свинтила с неё крышку и совершенно не стесняясь своей наготы, начала наносить лекарство на практически исчезнувшие шрамы, что оставил ей сидящий внутри парня монстр.
— Если ты ждешь от меня извинений или слезной мольбы о прощении, то поспешу разочаровать тебя — их не будет. — В свою очередь, парень, которого это ничуть не тронуло, начал собирать свои вещи, что были разбросаны по всей комнате. — Да где же этот проклятые сапоги… Слушай, ты не могла их случайно сжечь каким-нибудь заклинанием? А то я что-то не помню, в какой момент они с меня слетели.