Убби бьет наугад, и брату Ярнклоту не хватает размаха и точности для полноценного удара. Не достав до врага, ядро пролетает над его правой рукой всего в пяди от головы. Однако не все так плохо. Натянутая цепь кистеня наталкивается на шпагу и отбивает ее в сторону подобно фехтовальному блоку.
Сандаварг промахнулся, но и кабальеро тоже. Вот только паритета в их схватке не наступает. И все благодаря коварному оружию северянина. Чтобы повторно атаковать, гвардейцу нужно обрести равновесие и изготовиться для нового выпада. Зато Убби не требуется никакой подготовки. Промазав, брат Ярнклот не останавливается, а моментально идет на второй круг. За счет чего набирает наконец-то разгон, и, когда мститель еще только возвращается в стойку, северянин снова ошарашивает его кистенем. И бьет, разумеется, точно, ведь дважды подряд Сандаварг промахивается редко…
Анхель не оглушен и даже не потрясен – кираса смягчает удар брошенного в него щита. Но, лежа под ним, лейтенант проморгал гибель соратника. И когда, сбросив с себя брата Ярнскида, Анхель вновь готов сражаться, он еще не ведает, что остался в одиночестве. Он полагает, что товарищ отвлечет северянина, пока лейтенант казнит убийцу дона Балтазара.
Убийца этот находится гораздо ближе, чем Анхель изначально планировал к нему подобраться. Настолько близко, что его даже несподручно убивать длинной шпагой. А вот дага, какую кабальеро сжимает в другой руке, будет для этого в самый раз. Не обращая внимания на сопротивление Тамбурини, Анхель прижимает его голову эфесом шпаги к земле и замахивается кинжалом, намереваясь вонзить клинок в горло жертвы. Можно, конечно, просто перерезать его, но Дарио все время норовит схватить палача за руку и не дает тому пройтись лезвием по кадыку.
Анхель замахивается, но что-то в этот миг перехватывает и стискивает его запястье так, что раздается хруст. Лейтенант не успевает опомниться, как он уже сдернут с распростертого на земле Тамбурини, и, отброшенный назад все той же неумолимой силой, грохается навзничь.
Интересно, что чувствуют враги Сандаварга, когда он роняет их наземь и нависает над ними, помахивая пудовым кистенем? Я бы на их месте умер от разрыва сердца еще до того, как Убби нанес бы мне добивающий удар. Но Анхель – не шкипер Проныра, и потому контролирует свой страх, даже стоя одной ногой на пороге смерти.
Выронив кинжал, лейтенант, однако, сумел удержать шпагу. И первое, что он делает, увидев рядом северянина – переворачивается набок и тычет клинком, целясь тому в промежность. Готовый к этому Сандаварг просто отшагивает в сторону. Выставив перед собой клинок, Анхель пытается суетливо подняться, только кто же ему это позволит? Брат Ярнклот описывает в воздухе стремительную дугу и бьет гвардейца… нет, не по голове, а всего лишь по коленке.
Глухой удар, хруст и над побережьем разносится дикий крик, который неготовый к такой боли лейтенант не сумел сдержать…
Пока он корчится и приходит в себя, северянин отбирает у него шпагу и, отступив на шаг, снова чего-то выжидает. Кистень в руке Убби сбавляет обороты и вращается лениво, будто хозяин не калечит им поверженного врага, а всего-навсего поигрывает своим оружием от скуки.
– Чего ты тянешь, краснокожий ублюдок?! Ну давай, бей! Бей, кому говорю! – не произносит, а, скорее, выплевывает из себя Анхель. С его побагровевшего лица катит градом пот. А колено лейтенанта вывернуто под таким углом, что с первого взгляда ясно: теперь он не то что ходить – даже встать самостоятельно не сможет.
– Позавчера на привале ты три раза подряд выиграл у меня в карты, – отвечает Сандаварг. Он говорит с таким спокойствием, будто эти двое вовсе не бились друг с другом насмерть, а обсуждали житейские делишки. – Я остался тебе кое-что должен. А долги я привык отдавать. Даже врагам. Поэтому можешь забинтовать ногу, взять оружие и припасы, сесть на коня и проваливать отсюда, куда угодно. Я не буду тебя преследовать и искать новой встречи с тобой. Выживешь – твое счастье, не выживешь – знать, не судьба… Таково мое слово. Ну что, мы в расчете?
– Убей щенка Тамбурини и Владычицу Льдов, и лишь тогда ты полностью со мной рассчитаешься! – не соглашается лейтенант. – Или дай мне заряженный пистолет, я сам это сделаю! Другой оплаты я от тебя не приму!
– Э, да ты явно бредишь! – Сандаварг качает головой и тяжко вздыхает. – Не так много я тебе задолжал, чтобы ты требовал от меня невозможного… Что ж, в таком случае прощай. Жаль, что мы не договорились. Но как бы то ни было, я запомню твое имя, Анхель, и никто никогда не услышит о тебе от Убби Сандаварга дурного слова, клянусь!
И брат Ярнклот, прогудев в воздухе короткую прощальную песню, поставил финальную точку в истории легендарной Кавалькады…
– Браво, северянин! – Королева Юга первой нарушила воцарившееся над полем боя затишье. – Браво, великий воин! Уж не знаю, что ты забыл в компании гнусных мятежников дона Балтазара, но я безмерно рада, что в конце концов ты сделал правильный выбор!.. Как твое имя?
Владычица, похоже, окончательно разуверилась найти защиту у матросов; тех сейчас больше волновало спасение выплывающих на берег собратьев, а не кровавые разборки в королевском лагере. Однако после гибели последнего кабальеро небожительница слегка воспрянула духом. И, заметив, что северяне не торопятся учинять над ней судилище, решила взять быка за рога и произвести на них благоприятное впечатление.
Для такой хитрой женщины это было несложно. Совершенно очевидно, что слезы и мольбы о пощаде не растрогали, а лишь разозлили бы свирепых головорезов. Они ценили достоинство и бесстрашие, особенно – на пороге смерти. Именно это и продемонстрировала северянам Владычица. И не забыла о легкой лести, какую они всегда любили, как любят грозные волкодавы, когда им почесывают за ухом.
– Меня зовут Убби Сандаварг. Я – сын Эйнара, внук Бьорна и потомок Родерига Сандаваргов, – представился Сандаварг, опуская оружие на землю, чем красноречиво намекнул, что не испытывает страха перед женщинами, даже наделенными огромной властью. И не преминул уточнить: – Я спас не тебя, а вот этого парня, покойному отцу которого – гранд-селадору Тамбурини – я многим обязан. Но если вдруг его сын вновь объявит тебя своим врагом, будь уверена: после этого ты проживешь ровно столько времени, сколько мне нужно, чтобы взять в руки оружие.
– Очень даже тебя понимаю, Убби, сын Эйнара, – кивнула королева Юга, одарив героя вежливой улыбкой. – И я ценю твою честность. Приятно иметь дело с настоящим человеком слова. Сегодня люди, подобные тебе – большая редкость… Полагаю, твои товарищи… – она указала на приближающийся к нам сквад Тунгахопа, – …столь же благородны и честны, как ты, верно?
– Вернее не бывает! – Сандаварг с достоинством задрал нос и выпятил грудь колесом. – Но я не принадлежу к их скваду и не могу обещать, что домар Тунгахоп будет с тобой так же почтителен, как я. Все-таки ты задолжала ему больше, чем мне, ведь он очутился на Юге не по своей воле и несколько лет провел в одной из твоих тюрем.
– Многоуважаемый домар Тунгахоп! – вмиг определив, кто среди беглых гладиаторов старший, Владычица не стала дожидаться, пока тот откроет рот, и сама обратилась к нему. – Прежде чем ты предъявишь мне свои обвинения, хотелось бы узнать, почему вы поддержали мятежников дона Риего-и-Ордаса, а не отправились на север сразу, как только… завоевали себе свободу?
Я невольно восхитился изворотливостью королевы. И сразу понял, к чему она клонит. Словесные логические игры – одно из уязвимых мест всех северян. Загнать их в тупик правильно поставленными вопросами – плевое дело, – главное, чтобы, проиграв спор, краснокожие оппоненты не осерчали и не оторвали вам голову. Впрочем, Владычица, над чьей головой и так уже висела гладиаторская секира, отлично понимала, во что ввязывается, пытаясь заставить своих очередных палачей отказаться от кровожадных намерений. И для нее было очень кстати, что Тунгахоп тоже был не прочь поболтать с самой великой женщиной, какую он только мог когда-нибудь захватить в плен.
– Я скажу то, о чем тебе и так известно, королева, – гордо ответствовал домар, оглянувшись на соратников. Кое-кто из них смотрел на Владычицу с откровенной враждебностью. Но призывов немедля пустить ей кровь не слышалось – все-таки авторитет Тунгахопа и Убби был здесь непререкаем. – Вся жизнь северян – сплошная битва. Мы не бежим и не уклоняемся от нее, а особенно здесь – в краю, где судьба преподносит нам воистину достойные испытания. И когда передо мной и моим сквадом вновь встал выбор, на какую битву нам отправиться, мы выбрали ту, которая, несомненно, войдет в историю. Вот и вся наша нехитрая воинская жизнь. Чего еще можно желать от нее человеку, созданному для битвы?
Сквад одобрительно загудел: домар дал пленнице хороший и правильный ответ! Убби, судя по его настороженному прищуру, явно подозревал, что Владычица затеяла с ними хитрую игру, но встревать в их с Тунгахопом разговор не осмелился. Мы же… А что мы? Мы вообще ничего здесь не решали, и потому лишь переминались с ноги на ногу да скромно помалкивали в тряпочку.
– Я не раз видела северян на арене Кровавого кратера – возможно, даже среди них были вы, – и давно поняла, что отваги вам не занимать, – вновь польстила королева Юга беглым гладиаторам. – И сегодня вновь смогла в этом убедиться. Бесспорно, вы уже покрыли свои имена немеркнущей славой. Однако разреши задать тебе еще один откровенный вопрос, домар: если вы убьете меня, это действительно увеличит вашу и без того немалую славу?
На сей раз Тунгахоп замешкался с ответом, и это можно было счесть первой победой Владычицы. Пока что промежуточной, но вполне уверенной. Если северянин берется подбирать нужные слова вместо того, чтобы просто велеть оппоненту заткнуться, значит, оппонент заставил северянина крепко задуматься. Ну а задумавшийся северянин – редкое зрелище, ведь много думать и сомневаться считается у краснокожего народа не особо почетным занятием.
– Да, это сделало бы нашу победу еще более великой и славной, – наконец вымолвил Тунгахоп, но счел должным внести ясность: – Однако, убив тебя, мы объявим себя врагами вот этого юноши, а значит, и его друзей – Убби Сандаварга, шкипера Проныры и его команды. И с нашей стороны это будет недостойный поступок, ведь только благодаря им мы завоевали себе свободу и смогли принять участие в этой великой битве. Поэтому наше слово таково: пускай твою судьбу, королева, решают Убби и его друзья. Ну а мы одобрим любое их решение, даже если оно придется нам не по нраву.