Я осторожно сняла свой меч с этой стойки, обнажив ее с тонким свистом. Сталь, закаленная моей собственной кровью и тщательно вычищенная, заблестела в свете, который мягко потек вниз, как вода. Убедившись, что она готова, я развернула ее концом к ножнам и вернула на место.
— Ты думаешь, они нам понадобятся?
Я повернулась, обнаружив Этана позади себя в хорошо сидящем костюме, руки в карманах, волосы зачесаны назад. Он выглядел скорее как руководитель крупной промышленной фирмы — возможно и незаконной — нежели как Мастер-вампир. Глава или нет, он мог позаботится о себе.
— Надеюсь, нет, — ответила я. — Но береженого Бог бережет.
И говоря о безопасности, Манипенни, мой серебряный двухместный Мерседес, был прекрасным, но она была также слишком узнаваема и предсказуема. Манипенни была Мерседесом-родстером 300SL 1957 года, но по скорости соответствовала прототипу «Формулы 1». Она была бомбой. Определенно прекрасна и определенно моя.
Линдси, с другой стороны, водила внедорожник. Он был огромным, черным и вездесущим в Чикаго. Жители Среднего Запада предпочитали тяжелые машины в условиях коварной зимы.
Что ж, большинство жителей Среднего Запада. Этан водил Феррари. Конечно же.
— Я готова, если ты готов, — сказала я ему. — Хотя мне бы хотелось заглянуть в оперотдел. Нужно сделать запрос.
Хотя большая часть Дома Кадогана была построена, чтобы производить впечатление, оперотдел был построен для работы. Он находился в подвале Дома, рядом с хорошо укомплектованным тренажерным залом и арсеналом оружия.
Оперотдел был почти штаб-квартирой охранников Кадогана, и именно поэтому Люк сидел за центральным столом для переговоров, поедая картофельные чипсы из открытой упаковки, лежащей рядом с ним, смотря на гигантский экран на противоположной стене.
Он поднял глаза, когда мы вошли, бросив на Этана пустой взгляд, прежде чем вновь повернуться к экрану.
— Сеньор, — съязвил он.
Губы Этана скривились, но он сумел сдержать ответ. Тем не менее, горячий всплеск магии, что заполнил комнату, дал четко понять, что он чувствует.
— Лукас, — произнес он, и Линдси повернулась, чтобы посмотреть, съежившись за одним из компьютеров, выстроившихся в линию в комнате.
— Есть успехи с видео Мустанга? — спросила я.
— Мы не нашли никаких кадров его самого до сих пор. Никакой крошечной зацепки в сети о том, что могла бы значить вампирская татуировка-полумесяц. — Его взгляд привлек мой меч за поясом, и он посмотрел на меня. — Собралась куда-то?
— Произошло убийство в центре — сын детектива Джейкобса. Мой дедушка просит нас о консультации.
Выражение лица Люка изменилось.
— Это жестоко. Он хороший мужчина. Всегда был добр к нам. Я предполагаю, что он человек, так почему мы?
— Мы не уверены. Только то, что смерть как-то связана с вампирами. Учитывая, что Джейкобс сделал для нас, я спорить не стала.
Люк посмотрел на Этана.
— Ты идешь с ней?
— Да, — ответил Этан, его тон бросал вызов. — Я определенно не отпущу ее одну.
— Я и не думал, что ты отпустишь ее одну, — ответил Люк, ощетинившись в ответ на выпад.
— Джонах тоже идет, — сказала я. — Он предоставит нам еще одну пару глаз, еще один меч на случай, если все пойдет не так. Чего я не ожидаю, учитывая тот факт, что мы навещаем место преступления, вокруг которого будут служащие в форме ЧДП и детективы.
Люк хмыкнул, и я приняла это за согласие. Посоветовавшись с Люком о наших следующих шагах, мы были технически готовы уходить, но я не могла покинуть Дом, пока эти двое дулись друг на друга.
Я подошла к двери в оперотдел, жестом указывая на коридор.
— Люк, Этан, могу я поговорить с вами минуту? Возможно в тренировочном зале?
Они оба посмотрели с подозрением, но я проигнорировала вопросы в их глазах и хранила выражением своего лица нейтральным. Этан двинулся первым, а когда Люк увидел, что он уступил первым, сбросил свои ноги со стола и поднялся.
Я стояла в дверях, пока не убедилась, что они оба вышли, затем прошла мимо них в тренировочный зал, указывая вовнутрь.
— Внутрь. Вы оба.
Они бросили на меня одинаково сомнительные взгляды.
— Ты отдаешь нам приказы? — спросил Этан.
Я вернула им надменное выражение, которое только смогла, что было отчасти выражением Этана Салливана (моего Мастера) и Джошуа Мерита (моего отца).
— Да, — подтвердила я. — Это была драматичная ночь и мы собираемся отправится в еще более паршивую ситуацию. У нас нет времени на ваши психи. — Они оба открыли рты, чтобы запротестовать, но я подняла руку, останавливая их.
— Вы коллеги и друзья, и оба чувствуете себя дерьмово от того, что что-то ужасное произошло сегодня ночью, что поставило под вопрос ваш контроль, ваши способности занимать определенные должности и защищать тех, кого любите.
Я смотрела на них с минуту, ожидая, когда они станут спорить. К моему большому удивлению, оба они крепко сжали свои рты. Я жестом указала им на тренировочный зал.
— Выговоритесь, выбейте это друг из друга, делайте что понадобится. Просто разберитесь и давайте двигаться дальше. У вас пять минут.
Я ждала, пока они войдут внутрь, ворча все время, и закрыла дверь за ними.
Я обнаружила Линдси в дверях оперотдела, со скрещенными руками и улыбкой.
— Проблемы мальчишек?
— А когда у них нет проблем? Пока они там разбираются, мне нужна услуга.
— Что угодно.
— Мне нужно одолжить твою машину.
Когда они появились три минуты спустя, ключи Линдси были в моей руке. Ее темный внедорожник был значительно менее заметным, нежели Манипенни, что, как я надеялась, сделает нашу поездку безопасней.
Несмотря на мой отличный план, Люк и Этан бросали злобные взгляды.
— Люблю вас, ребята! — произнесла я болезненно сладко. — Вы со всем разобрались?
— Мы решили, что ты самая большая заноза в нашей заднице, — произнес Люк.
— О, хорошо! — Я посмотрела на Этана. — Теперь, если вы закончили ссориться и дуться, можем мы уже вернуться к работе?
Этан посмотрел на Люка, разделив с ним многострадальный взгляд. Что было хорошо для меня, лишь бы они не бросали смертельные взгляды друг на друга. Мир снаружи дверей Дома Кадогана итак пребывал в хаосе; нам не нужно этого внутри.
— Не выключайте телефоны и оставайтесь начеку, — произнес Люк. — И передавайте Джонаху наш привет.
— Лукас, — вежливо произнес Этан, — поцелуй меня в зад.
И мы вернулись к тому, с чего начали.
Мы поехали на внедорожнике Линдси на север к Мичиган-Авеню — Чикагской Великолепной миле[11]. Парковка, как обычно, была смехотворно ограничена, но мы нашли место в нескольких кварталах к западу от Мичиган-Авеню и направились обратно к церкви.
Я не была деревенской мышкой и обычно наслаждалась энергией улиц Чикаго. Но на этот раз мои ощущения были в состоянии повышенной готовности: каждая тень удостаивалась второго взгляда, каждый прохожий сомневающегося взгляда. Этан был под моей защитой, и я не собиралась терять его в свою смену.
Джонах стоял на углу Мичиган и Чеснат, его каштановые волосы раздувал легкий бриз. С его высоким, стройным телосложением и точеными чертами, он был красив как кинозвезда. Учитывая его отличный характер и чувство юмора, он не должен был быть один. К сожалению, ему не особо везло в области свиданий.
— Мерит, Этан, — произнес он, кивнув.
— Джонах, — поприветствовал Этан. Его тон был безошибочно вежливым, но он все еще не был на сто процентов уверен в привлекательном капитане охраны — особенно с тех пор, как мы с Джонахом стали партнерами в КГ и были связаны таким образом, которым Этан и я не были. А Этан был настолько альфой, что считал эти связи чересчур связывающими.
— Ты уже что-нибудь видел? — спросила я.
— Еще нет. Я ждал тебя, так как ты позвала меня. Слишком много вампиров могут испортить вечеринку. — Он указал на церковь, которая была окружена служебным транспортом и машинами скорой помощи. — Тут много копов. Я думаю, что шанс на повторение драмы «Рывка Кадогана» является небольшим. Вы приехали на Манипенни?
— На внедорожнике Линдси, — ответила я.
— Хорошо. Это уменьшает шанс того, что он последовал за вами сюда — вероятнее всего, он следит за вами.
— До сих пор нет никаких доказательств этого, — сказала я, пока мы вместе шли до Мичиган. — Но мы все еще ищем.
— Кажется, вы ожидаете второго раунда.
— Ожидаем, — согласился Этан. — Мы к этому готовы.
Я надеялась, что он был прав, но не скидывала со счетов риск. Цена была слишком велика.
Четвертая Пресвитерианская церковь располагалась между магазинами и небоскребами в оживленном туристическом районе Чикаго. Здесь находились храм и обособленные приходские дома, а площадь между ними занимал внутренний двор, отделенный от Мичиган-Авеню арочным, крытым проходом.
Сегодня этот двор был перекрыт желтой полицейской лентой, что было прямым показателем того, что произошло что-то ужасное. Вдоль ленты собрались зеваки, вытянув телефоны, чтобы сфотографировать место происшествия.
Мой дедушка двинулся к нам в коричневых ботинках на толстой подошве и клетчатой рубашке, заправленной в коричневые брюки. На его голове осталось не много волос, а лицо было довольно измученным. Я до нелепости любила его.
В настоящий момент он ходил с тростью, его тело все еще заживало после злополучной стычки с человеком, который ранее занимал его должность. Но двигался он быстро и, хотя выражение его лица было мрачным, предложил мне объятия.
Я попыталась исхитриться между проявлением любви моему дедушке (нежным объятием) и обезопасиванием его (нежным объятием, которое бы не переломало ему ребра, которые только что зажили). Он не крякнул от боли, поэтому я посчитала это победой. От него пахло ментолосодержащей мазью, которую он использовал для воспаленных мышц, запах, который я навсегда связала с ночевками на выходных в доме моих дедушки и бабушки.