Ее спокойная уверенность на миг чуть дрогнула. Не гляди я в это время прямо ей в глаза, я бы даже не заметила.
— Ах ты черт! — сказала я громко, подошла к ней и понизила голос. — Это так, да? Это не первые жертвы?
Она поглядела в землю, потом подняла глаза и встретилась со мной взглядом, чуть выставив челюсть. Глаза у нее уже не были безразличны, они были чуть-чуть испуганы. Не за себя, а за то, что она сделала — или не сделала.
— Дорожная Полиция штата имеет право расследовать убийства, — сказала она, и в ее голосе впервые не было полицейской твердости.
— Сколько? — спросила я.
— Двое. Пара подростков, юноша и девушка. Очевидно, обнимались в лесу. — Голос был тихий, почти усталый.
— Каково заключение экспертизы?
— Вы правы, — сказала она. — Лезвие, вероятнее всего, меч. Монстры оружием не пользуются, миз Блейк. Я думала, что это бывший ухажер девушки. У него есть коллекция предметов времен Гражданской войны, в том числе холодное оружие. Все подходило.
— Логично, — кивнула я.
— Ни один из его клинков описанию ран не соответствовал, но я решила, что он выбросил орудие убийства. Я не думала… — Она отвернулась и так резко сунула руки в карманы штанов, что я испугалась за целость ткани. — Обстоятельства того убийства не похожи на это. Жертвы были убиты одним ударом; их пригвоздило к земле. Это вполне мог сделать человек.
Она посмотрела на меня, будто ожидая, что я с ней соглашусь. Я согласилась.
— На телах были другие раны, кроме смертельной?
Она кивнула:
— Лица изуродованы, левая рука девушки отсутствует. Та, на которой было кольцо бывшего ухажера.
— Глотки перерезаны?
Она сдвинула брови, вспоминая.
— У нее — да. Крови немного, как будто рана посмертная.
Настала моя очередь кивнуть:
— Отлично.
— Отлично? — переспросил Ларри.
— Думаю, вы имеете дело с вампиром, сержант Фримонт.
Они оба обернулись ко мне.
— Обратите внимание на то, какие части тел отсутствуют. У одного мальчика после смерти отрезаны ноги. В районе паха бедренная артерия проходит близко к коже. Я видала вампов, которые предпочитают брать кровь оттуда, а не из шеи. Отрежьте ноги — и не останется следов от клыков.
— А двое других? — спросила Фримонт.
— Похоже, что самый маленький был укушен. На шее два разреза, хотя в этом не было необходимости. Возможно, это лишь дополнительное насилие, вроде обезображенных лиц. Не знаю. Но вампы умеют брать кровь из запястья, из сгиба руки. И эти части отсутствуют.
— У одного из них отсутствует мозг, — сказала Фримонт.
Ларри рядом со мной слегка покачнулся и вытер тыльной стороной ладони внезапно выступивший пот.
— Ты как, ничего? — спросила я.
Он кивнул, не доверяя голосу. Молодец, Ларри.
— Есть ли лучший способ сбить нас со следа, как взять что-нибудь, что вампиру не нужно? — спросила я.
— О’кей, это вроде как похоже на правду… Но зачем так? Это же… — Она развела руками, глядя на бойню. Только она одна из нас троих еще на нее смотрела. — Это же безумие. Будь это человек, я бы сказала, что мы имеем дело с серийным убийцей.
— Такое вполне возможно, — заметила я.
Фримонт уставилась на меня:
— Что вы хотите этим сказать, черт возьми?
— Вампир был когда-то человеком. Смерть не вылечивает проблемы, которые были у живого. Если у тебя при жизни была патологическая тяга к насилию, она не пройдет только потому, что ты мертвый.
Фримонт смотрела на меня так, будто это я спятила. Наверное, ее смутило слово «мертвый». У нее, если подозреваемый становился мертвым, он переставал быть подозреваемым. Я попробовала по-другому:
— Скажем, Джонни — серийный убийца. Он становится вампиром. Почему это должно сделать его менее склонным к насилию? Почему не более?
— Боже мой, — прошептал Ларри.
Фримонт сделала глубокий вдох и медленный выдох.
— О’кей, возможно, вы правы. Я не говорю, что правы, я говорю — возможно. Я видела фотографии жертв вампиров, и они не были похожи на вот это. Но если вы правы, то что вам может быть от меня нужно?
— Фотографии с места первого убийства. И взглянуть, где это произошло.
— Я пошлю материалы к вам в отель, — сказала она.
— Где была убита та пара?
— В нескольких сотнях ярдов отсюда.
— Давайте посмотрим.
— Я пошлю с вами человека, он вам покажет.
— Это очень маленький участок. Я полагаю, вы его прочесали.
— Частым гребнем. Но, честно говоря, миз Блейк, я толком не знала, что мы ищем. Сухая погода, палая листва — почти невозможно найти следы.
— Да, — сказала я. — Следы помогли бы. — Я поглядела туда, откуда пришла. Листья были переворошены до самого верха. — Если это вампир…
— Что значит — если? — перебила меня Фримонт.
Я поглядела в ее вдруг ставшие прокурорскими глаза.
— Смотрите, сержант: если это вампир, то у него способность подчинять себе умы больше, чем я могла бы себе представить. Я никогда не встречала вампира, даже Мастера, который мог бы держать в трансе трех человек, убивая их по очереди. До сегодняшнего дня я бы сказала, что такое вообще невозможно.
— А что это еще может быть, кроме вампира? — спросил Ларри.
Я пожала плечами:
— Я полагаю, что это вамп, но сказать, что уверена на сто процентов, значило бы соврать. А я стараюсь не врать полиции. Следов на холме могло бы не остаться, даже будь земля мягкой, потому что вампир мог и прилететь.
— Как летучая мышь? — спросила Фримонт.
— Нет, они не перекидываются в летучих мышей, но умеют… — Я поискала слово и не нашла. — Они левитируют, это вроде полета. Я это видела. Объяснить не могу, но видела.
— Вампир — серийный убийца. — Она покачала головой, и складки вокруг рта сделались резче. — Федералы налетят стаями.
— Да, тут дело серьезное, — сказала я. — Вы нашли отсутствующие части тел?
— Нет, я думала, эта тварь их съела.
— Если съела столько, почему не больше? Если съела, где следы зубов? И где ошметки вроде крошек?
Она сжала руки в кулаки.
— Я поняла, к чему вы клоните. Это вампир. Даже дубари-полицейские знают, что вампиры мяса не едят.
Она повернулась ко мне, и злости в ее глазах хватало. Не на меня лично, но я вполне могла оказаться подходящим объектом. Я встретила ее взгляд, не моргнув. Она отвернулась первой. Кажется, я не была подходящим объектом.
— Я не люблю, когда в расследование убийства лезет штатский контрактник, но вы указали мне на то, что я пропустила. Либо вы отлично знаете свое дело, либо знаете что-то другое, чего мне не говорите.
Я могла бы сказать, что знаю свое дело, но промолчала. Не хотелось, чтобы полиция думала, будто я скрываю информацию, когда это не так.
— У меня есть преимущество перед нормальным детективом — я всегда ожидаю, что в деле замешан монстр. Меня не вызывают в случае простой поножовщины или жертвы, сбитой неизвестным водителем. Мне не надо тратить время на поиск нормальных объяснений. А это значит, что я могу не обращать внимания на многие теории.
Она кивнула:
— Ладно, если вы мне поможете с этим делом, мне все равно, чем вы зарабатываете на жизнь.
— Рада это слышать, — сказала я.
— Но никаких репортеров. Здесь командую я. Это мое расследование. И я решаю, когда и что обнародовать. Ясно?
— Полностью.
Она поглядела на меня, будто не поверила до конца.
— Я серьезно насчет репортеров, миз Блейк.
— Я вполне согласна держаться от репортеров подальше, сержант Фримонт. Даже предпочитаю это делать.
— Для человека, не любящего прессы, вы слишком много привлекаете внимания.
Я пожала плечами:
— Потому что участвую только в сенсационных делах, детектив. Они дают хорошую прессу и хорошую рекламу. Я ведь закалываю вампиров, а это для репортеров убойные заголовки.
— Надеюсь, мы понимаем друг друга, миз Блейк.
— Никаких репортеров. Это нетрудно усвоить.
Она кивнула.
— Я вам дам человека, чтобы проводил вас к месту первого убийства. И прослежу, чтобы вам в отель доставили материалы.
Она собралась уходить.
— Сержант Фримонт!
Она снова повернулась ко мне — с не слишком дружелюбным видом.
— Что еще, миз Блейк? Вы свою работу сделали.
— Нельзя относиться к этому как к работе серийного убийцы-человека.
— Это расследование веду я, миз Блейк. И поступать буду так, как считаю нужным.
Я всмотрелась в ее глаза, полные враждебности. Но я и сама не лучилась дружелюбием.
— Я не пытаюсь украсть вашу славу. Но вампиры — это не просто люди с клыками. Если этот вамп мог захватить контроль над их сознанием и заставить стоять, пока убивал их по очереди, он может захватить и ваше сознание и вообще чье бы то ни было. Вампир такой силы может заставить вас считать черное белым. Вы меня понимаете?
— Сейчас день, миз Блейк. Если это вампир, мы его найдем и заколем.
— Вам потребуется ордер суда на ликвидацию.
— Мы его получим.
— Когда получите, я приду и закончу работу.
— Я думаю, мы сами справимся.
— Вам случалось закалывать вампира?
Ее взгляд ничего не выражал.
— Нет, но я застрелила человека. Вряд ли это будет намного труднее.
— В том смысле, который вы имеете в виду, — нет. Но это будет куда как опаснее.
Она покачала головой:
— Пока сюда не приехали федералы, дело веду я, и ни вы, ни кто бы то ни было здесь распоряжаться не будет. Это ясно, миз Блейк?
— Кристально ясно, сержант Фримонт. — Я рассматривала крестообразный значок у нее на лацкане кителя. У полицейских в штатском булавка на галстуке тоже была в форме креста. Стандартная полицейская форма для всей страны. — Серебряные пули у вас есть?
— Я забочусь о своих людях, миз Блейк.
Я подняла руки. Наш девичий разговор себя исчерпал.
— Хорошо, мы уезжаем. У вас есть номер моего пейджера. Звоните, если понадобится, сержант Фримонт.
— Не понадобится.
Я медленно вдохнула, проглотив при этом много невысказанных слов. Ссориться с копом, который командует расследованием, — не лучший способ добиться, чтобы тебя снова пригласили в игру. И я прошла мимо сержанта, даже не попрощавшись. Если бы я открыла рот, то не знаю, что бы оттуда вышло. Ничего приятного и уж точно ничего полезного.