Я смотрела на Марка несколько бесконечно долгих мгновений.
– Как вы сказали… исцелить?
Лицо Марка вытянулось, глаза полезли на лоб.
– Да, конечно. Она же может лечить всякие болезни? Почему не это?
– Потому что… – Я нахмурилась. – Это не имеет смысла. Тьма… то есть все эти побочные эффекты… она исходит от самой Лиссы. Если бы эту тьму можно было просто исцелить, почему она не избавилась от нее сама?
– Потому что когда она в ней, то слишком глубоко проникает, слишком связана со всем ее существом. Она не может вылечить себя в точности так, как вылечивает других. Но поскольку ваша связь затягивает эту тьму в тебя…
Сердце бешено заколотилось. То, что он предлагал, было слишком легко и поэтому выглядело нелепо. Нет, это просто чушь, и точка. После всего, через что мы прошли, Лисса не может исцелить эту ярость и депрессию – точно простуду или сломанную ногу. Виктор Дашков, мерзкий заговорщик, тем не менее потрясающе много знал о духе и кое-что объяснил нам. Другие четыре стихии имеют материальную природу, но дух исходит из разума и души. Чтобы делать столь мощные вещи, как, скажем, исцеление, требуется затратить огромное количество психической энергии, что неизбежно сопровождается разрушительными побочными эффектами. Мы с самого начала боролись с ними, но совсем избавиться от них так и не удалось.
– Если бы это было возможно, – сказала я, – тогда все так поступали бы. Госпожа Карп не сошла бы с ума. Анна не покончила бы жизнь самоубийством. То, о чем вы говорите, слишком легко.
Марк не знал, о ком конкретно я говорю, но это не имело значения с точки зрения сути.
– Совсем нелегко, потому что требует осторожного балансирования, а также круга доверия и силы между двумя людьми. Нам с Оксаной понадобилось много времени, чтобы научиться… много тяжких лет…
Его лицо омрачилось; можно лишь представить, что это были за годы. Мы с Лиссой были вместе не так уж долго (относительно), и то как часто нам приходилось тяжело. Марк с Оксаной прожили с этим гораздо дольше. Наверно, временами было просто невыносимо. Медленно, по-прежнему потрясенно, я начинала верить, что все сказанное им правда.
– Но теперь-то у вас все в порядке?
– Хм… – Кривая улыбка тронула его губы. – Не сказал бы, что идеально. Но по крайней мере, наша жизнь управляема. Оксана оттягивает исцеление, пока мы еще в силах справляться и без него, поскольку оно забирает у нее много сил, опустошает и ограничивает ее возможности в целом.
– Что вы имеете в виду?
– Она по-прежнему многое может делать… исцеление, принуждение… но не на том уровне, как могла бы, если бы время от времени не исцеляла меня.
– Ох! Тогда… Не могу. Не могу поступить так с Лиссой.
– По сравнению с тем, что происходит с тобой? Роза, поверь мне, она сочтет это справедливым обменом.
Я снова мысленно вернулась к нашей последней встрече. Подумала о том, как бросила Лиссу, несмотря на ее мольбы. Подумала об унынии и подавленности, которые она испытывает во время моего отсутствия. Подумала о ее отказе исцелить Дмитрия, когда я верила, что, может, для него еще сохранилась надежда. Скверные подруги мы обе, ничего не скажешь.
Я покачала головой и еле слышно сказала:
– Не знаю… Не знаю, правы ли вы.
Марк бросил на меня долгий взгляд, но углубляться в эту проблему не стал. Поднял взгляд на солнце с таким видом, как будто по его расположению мог определить время. Скорее всего, и правда мог. В конце концов, необходимость выживать в дикой местности должна была научить его многому.
– Они там наверняка удивляются, почему мы тут так надолго застряли. Однако, прежде чем уйти… – Он вытащил из кармана маленькое, совсем простое серебряное колечко. – Научиться исцелять требует времени. Что меня беспокоит больше всего, это мстительное настроение в тебе, и тьма лишь отягощает его. Возьми это.
Он протянул кольцо. Я заколебалась, но потом взяла его.
– Что это?
– Оксана наделила его духом. Исцеляющее заклинание.
И снова я испытала потрясение. Морои постоянно с помощью разных стихий зачаровывают предметы. Наши колы смертоносны для стригоев, поскольку зачарованы всеми четырьмя стихиями. Виктор использовал магию земли, чтобы наложить заклинание вожделения на ожерелье. Даже татуировка Сидни в некотором роде талисман. Почему бы и дух не мог зачаровывать предметы? Правда, до сих пор я с этим не сталкивалась. Скорее всего, потому, что силы Лиссы были все еще слишком новы для нас, слишком неисследованны.
– Что оно делает? В смысле, какого рода исцеление?
– Оно поможет тебе совладать с темными эмоциями. Не избавит от них совсем, но ослабит… поможет яснее мыслить. Не исключено, что избавит от неприятностей. – Я хотела надеть кольцо, но он покачал головой. – Надень его, когда почувствуешь, что не в силах справиться с собой. Запас магии в нем не бесконечен. Он уменьшается, как в любом другом амулете.
Я пристально смотрела на кольцо, внезапно осознав, какие новые возможности передо мной открываются, и сунула его в карман.
Из задней двери высунулась голова Павла.
– Бабушка хочет уходить, – сказал он. – Она хочет знать, почему ты надолго задержалась, заставляя ждать старого человека, у которого болит спина.
Я вспомнила, как быстро Ева шла сюда и как я еле-еле поспевала за ней. Вряд ли у нее болела спина, но я снова напомнила себе, что Павел – всего лишь посланец, и оставила его слова без комментариев.
– Ладно. Сейчас приду. – Он ушел, и я покачала головой. – Трудно быть достойной. – Я направилась к двери, но потом мне в голову пришла одна мысль, и я оглянулась на Марка. – Вы говорите, это плохо – сбежать и действовать самостоятельно… но вы ведь тоже не страж.
Он улыбнулся – на этот раз печальной, кривой улыбкой.
– Я был им раньше. Потом Оксана спасла мне жизнь. Мы оказались связаны и в конце концов влюбились друг в друга. После этого я не представлял себе жизни без нее, а стражи направили бы меня куда-нибудь в другое место. Пришлось уйти.
– Это было трудно?
– Очень. Наша разница в возрасте делает ситуацию даже более скандальной.
Странный холодок пробежал по спине. Марк и Оксана были воплощением двух половинок моей жизни. Как и мы с Лиссой, они сражались с последствиями своей связи и, как мы с Дмитрием, столкнулись с тем же осуждением своих отношений.
– Но иногда, – продолжал Марк, – следует прислушиваться к собственному сердцу. И, даже уйдя, я не ринулся в опрометчивую охоту на стригоев. Я просто пожилой человек, живущий с женщиной, которую любит, и обихаживающий свой сад. Тут есть разница – не забывай об этом.
Меня одолевали разные мысли, когда я возвращалась в дом Беликовых. Без кирпичей дорога обратно проходила намного легче, что дало мне возможность поразмышлять над словами Марка. Возникло чувство, будто всего за час я получила столько новой информации, что ее хватило бы на целую жизнь.
Дома была Алена, как обычно, готовила и убиралась. Лично я никогда не питала склонности к исполнению этих нескончаемых домашних обязанностей, но теперь должна была признать: есть что-то успокаивающее в том, что всегда рядом присутствует кто-то, готовый ежедневно готовить еду и заботиться о тебе. Я понимала: это чистой воды эгоизм; понимала и то, что моя собственная мама посвятила свою жизнь другому очень важному и нужному делу. Мне не следовало осуждать ее. И все-таки было так приятно чувствовать тепло и заботу! Ведь Алена, которая едва знала меня, обращалась со мной как с дочерью.
– Ты голодна? – непроизвольно вырвалось у нее.
Думаю, ее постоянно терзал страх: вдруг кто-то в ее доме останется голодным? В частности, она просто вся извелась из-за того, какой плохой аппетит у Сидни.
Я улыбнулась.
– Нет, Марк и Оксана накормили нас.
– А-а, вот где вы были. Славные люди.
– Где все? – спросила я.
В доме было необычно тихо.
– Соня и Каролина на работе. Виктория встречается с другом, но она будет рада, что ты вернулась.
– А Сидни?
– Уехала. Сказала, что возвращается в Санкт-Петербург.
– Что? – воскликнула я. – Уехала не попрощавшись? Вот так просто?
Сидни была резковата, но это чересчур даже для нее.
– Алхимики, они всегда в пути. – Алена протянула мне листок бумаги. – Она оставила тебе вот это.
Я взяла записку и развернула ее. Сидни писала аккуратным, четким почерком.
Роза,
мне очень жаль, что пришлось покинуть тебя так быстро, но если алхимики неожиданно велят уезжать – я уезжаю. Я направляюсь в маленький городок, где мы останавливались по дороге, там подбираю «Красный ураган» и потом еду в Санкт-Петербург. По-видимому, теперь, когда ты в Бийске, им больше не требуется, чтобы я постоянно находилась рядом.
Жаль, что я не могу рассказать тебе больше об Эйбе и о том, что ему нужно от тебя. Но даже если бы мне это позволили, добавить особенно нечего. Во многих отношениях для меня он такая же загадка, как для тебя. Я уже говорила, что по большей части он занимается нелегальным бизнесом – и с людьми, и с мороями. Обычно он сторонится людей и имеет с ними дело напрямую лишь постольку, поскольку это связано с его бизнесом – или в каком-то очень, очень особенном случае. Думаю, ты как раз один из таких случаев, и даже если в его намерения не входит причинить тебе вред, он, возможно, хочет использовать тебя в каких-то собственных целях. Может, это что-то простое – например, нанять тебя своим телохранителем, поскольку он убедился, какая ты крутая. А может, он хочет с твоей помощью добраться до кого-нибудь. Или все это просто часть плана кого-то даже более таинственного, чем он сам. Может, он оказывает кому-то любезность. Змей может быть как опасным, так и любезным – все зависит от того, какова его цель.
Никогда не думала, что у меня возникнет желание сказать это дампиру – но будь осторожна. Не знаю, каковы твои планы теперь, но меня не покидает чувство, что неприятности следуют за тобой по пятам. Звони мне, если будет что-то, в чем я могу помочь, но если ты вернешься в большой город, чтобы охотиться на стригоев, не бросай их тела просто так!