– Амулет. В нем частичка духа.
Он, по-видимому, ничего похожего никогда не видел – как и я. Его лицо приняло напряженное выражение.
– И он исцеляет? Это благодаря ему в твоей ауре гораздо меньше тьмы?
– Отчасти. – Его сосредоточенность на кольце была мне неприятна. Я выдернула руку и сунула ее в карман. – И его действие носит временный характер. Я встретила еще одного пользователя духа – и «поцелованного тьмой» дампира.
Удивление на его лице возросло.
– Что? Где?
Я прикусила губу и покачала головой.
– Черт побери, Роза! Это важно. Ты же знаешь, как мы с Лиссой бьемся, разыскивая других пользователей духа. Скажи мне, где они.
– Нет. Может, позже. Не хочу, чтобы вы кинулись за мной.
Похоже, они уже преследовали меня, используя Эйба как своего агента.
Его зеленые глаза сердито вспыхнули.
– Послушай, попробуй представить хоть на миг, что мир не вращается вокруг тебя. Это касается Лиссы и меня, касается понимания безумной магии внутри нас. И если ты встретила людей, которые могут нам помочь, мы должны знать.
– Может, позже, – безжалостно повторила я. – Я скоро уеду отсюда… тогда и скажу тебе.
– Почему с тобой всегда так трудно?
– Потому что такой я тебе и нравлюсь.
– Только не сейчас.
Это прозвучало как одно из обычных шутливых замечаний Адриана, но что-то в нем обеспокоило меня. По какой-то причине у меня возникло еле заметное ощущение, что он не так расположен ко мне, как обычно.
– Просто прояви терпение, – сказала я. – Уверена, у вас есть над чем работать. И Лисса, похоже, очень занята с Эйвери.
Эти слова вырвались у меня, прежде чем я успела прикусить язык, и в тоне ощущались горечь и ревность, которые я испытывала, наблюдая за ними.
Адриан вскинул бровь.
– Леди и джентльмены, это признание. Ты подсматривала за Лиссой, теперь это не вызывает сомнений.
Я отвела взгляд.
– Просто мне тоже хочется знать, жива ли она.
– Жива и в порядке, прямо как ты. Прошу прощения… в основном в порядке. – Адриан нахмурился. – Иногда я ощущаю исходящие от нее странные вибрации. Пропадает чувство, что с ней все в полном порядке, да и ее аура слегка трепещет. Это всегда длится недолго, но я все равно беспокоюсь. – Голос Адриана зазвучал мягче. – Эйвери тоже беспокоится о ней, так что Лисса в надежных руках. Эйвери потрясающая.
Я бросила на него уничтожающий взгляд.
– Потрясающая? Ты что, влюбился в нее?
Я помнила, как она говорила, что оставит дверь для него незапертой.
– Конечно, она мне нравится. Она замечательная.
– Я не имею в виду «нравится», я имею в виду «влюбился».
– А-а, понятно. – Он закатил глаза. – Вопрос терминологии.
– Ты не отвечаешь на вопрос.
– Как я уже сказал, она интересная личность. Остроумная. Общительная. Красивая.
То, как он сказал «красивая», зацепило меня. Я снова отвела взгляд, теребя в пальцах свисающий с шеи голубой назар и пытаясь разобраться в своих чувствах. Адриан сообразил быстрее меня.
– Неужели ты ревнуешь, маленькая дампирка?
Я подняла на него взгляд.
– Нет. Если бы я была склонна ревновать тебя, то уже давным-давно свихнулась бы, учитывая всех девушек, с которыми ты развлекаешься.
– Эйвери не из тех девушек, с которыми развлекаются.
И снова мне послышалась теплота в его голосе, даже мечтательность. Вообще-то это не должно было беспокоить меня. Напротив, мне следовало радоваться, что он заинтересовался другой. В конце концов, я очень долго убеждала его оставить меня в покое. Одним из условий, на которых он дал мне деньги для этой поездки, было обещание предоставить ему возможность попытаться стать для меня больше чем другом, когда – и если – я вернусь в Монтану. Если он начнет встречаться с Эйвери, у меня одной заботой станет меньше.
И, честно, будь это кто угодно, кроме Эйвери, я, наверно, ничего не имела бы против. Но почему-то идея того, что он подпал под ее очарование… Это было чересчур. Разве недостаточно того, что благодаря ей я теряю Лиссу? Как такое могло случиться – чтобы одна девушка могла так легко занять мое место? Она вот-вот украдет у меня лучшую подругу, а теперь еще и парень, который клялся, что я – единственная, кого он хочет, всерьез задумывается о том, чтобы заменить меня ею.
«Ты лицемерка, – произнес суровый голос внутри. – Ты ведь сама покинула их, и Лиссу, и Адриана, почему же теперь недовольна тем, что кто-то другой входит в их жизнь? Они имеют полное право жить, как хотят».
Я встала, не в силах сдержать злость.
– Послушай, мы уже достаточно сегодня поговорили. Могу я вернуться в свой сон? Мне неинтересно слушать, какая замечательная Эйвери и насколько она лучше меня. И я все равно не скажу тебе, где я.
– Эйвери никогда не ведет себя словно капризное дитя. И она не стала бы обижаться, если бы кто-то беспокоился о ней настолько, чтобы время от времени проведывать ее. Она не лишила бы меня шанса узнать больше о моей магии из параноидального страха, что кто-то помешает ее безумной попытке убить своего бойфренда.
– Не смей называть меня капризным ребенком! – взорвалась я. – Ты законченный эгоист, думающий только о себе. Это всегда проявлялось во всем – взять хотя бы этот сон. Ты удерживаешь меня против моей воли, потому что это забавляет тебя.
– Прекрасно, – холодно сказал он. – С этим покончено. И вообще покончено со всем между нами. Я больше не вернусь.
– Хорошо. Надеюсь, на этот раз так и будет.
Его зеленые глаза были последнее, что я увидела, прежде чем проснуться в своей постели.
Я села, тяжело и часто дыша. Было ощущение, что мое сердце разбито; казалось, я вот-вот расплачусь. Адриан прав – я вела себя как капризный ребенок. Набросилась на него, когда он совсем этого не заслуживал. И тем не менее… Это было сильнее меня. Я скучала по Лиссе. Я даже скучала по Адриану. А теперь эта красотка занимает мое место, просто потому, что в отличие от меня никуда не собирается уходить.
«Я больше не вернусь».
И впервые за все время у меня возникло чувство, что он действительно не вернется.
Тринадцать
На следующий день была Пасха. Все встали рано и суетились, собираясь в церковь. В доме пахло изумительно, так он пропитался запахами Алениной стряпни. В животе урчало, и я спрашивала себя, сумею ли дотянуть до праздничного обеда, который она приготовила. Хотя с Богом у меня отношения сложные, я часто посещала церковь. В основном в порядке любезности и чтобы не выделяться из общей массы. Дмитрий ходил в церковь, потому что обретал там мир, и я невольно задавалась вопросом – а вдруг, когда я сегодня буду там, на меня снизойдет озарение, что же мне делать дальше?
По сравнению с остальными я выглядела довольно жалко. Все принарядились, а у меня не было ничего, кроме джинсов и нескольких рубашек. Заметив мое смятение, Виктория одолжила мне белую блузку с кружевами. Она была чуть-чуть тесна мне, но все равно выглядела хорошо. Войдя вместе с Беликовыми в церковь, я оглянулась по сторонам и подивилась тому, как Дмитрий мог находить утешение в крошечной академической церкви, если он вырос, посещая эту.
Она была огромна, здесь хватило бы места для четырех наших церквей. Высокий, сводчатый потолок с росписью; золотое убранство и иконы святых, казалось, занимали все стены. Величественное зрелище подавляло, ослепляло. Воздух был насыщен ладаном так густо, что я действительно видела дымку.
Народу собралось множество, и людей, и дампиров; более того, я с удивлением заметила даже нескольких мороев. По-видимому, приезжие морои были достаточно набожны, чтобы ходить в церковь, какими бы грязными делами они тут ни занимались. И если уж речь зашла о мороях…
– Эйба тут нет, – заметила я Виктории, оглянувшись вокруг.
Она стояла слева от меня, Алена справа. Он не произвел на меня впечатления сильно религиозного, но я ожидала, что он будет преследовать меня и здесь. Наша последняя стычка все еще заставляла меня нервничать.
– Он покинул город?
– Думаю, он мусульманин, – объяснила Виктория. – И, насколько я в курсе, он все еще здесь. Каролина видела его сегодня утром.
Проклятый Змей! Значит, он не уехал. Как он выразился? «Хороший друг или скверный враг».
Я промолчала, и Виктория бросила на меня озабоченный взгляд.
– Он не проворачивает здесь никаких темных делишек. Просто встречается с кем-то по делу, а потом исчезает. Не думаю, будто он способен причинить тебе вред, но сейчас ты беспокоишь меня. У тебя какие-то неприятности?
Отличный вопрос.
– Не знаю. Похоже, он интересуется мной, вот и все. А я не могу понять почему.
Ее лицо омрачилось.
– Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось, – сказала она твердо.
Я улыбнулась – потому, что она беспокоилась обо мне, и потому, что в этот момент ужасно походила на Дмитрия.
– Спасибо. Дома есть люди, которые, возможно, ищут меня, и мне кажется, Эйб поэтому интересуется мной.
Мило, правда? Учитывая, что речь идет о человеке, готовом отправить меня в США любыми способами или просто сделать так, чтобы я исчезла навеки.
Виктория, казалось, почувствовала, что я смягчила ситуацию.
– Я не позволю ему причинить тебе вред.
Началась служба, и мы замолчали. Священник прекрасно справлялся со своей ролью, но молитвы читал, естественно, по-русски, как на заупокойной службе, и никто не собирался мне ничего переводить. Это не имело значения. Погрузившись в созерцание окружающей красоты, я просто растворилась в ней. Слева от алтаря со свода на меня глядел золотоволосый ангел.
Неожиданно нахлынуло одно воспоминание. Как-то Дмитрий добился для меня разрешения сопровождать его в поездке на уик-энд в Айдахо, где он должен был встретиться с какими-то стражами. Я не очень-то рвалась в Айдахо, но радовалась любому проведенному с Дмитрием дню. Он сумел убедить школьное начальство, что подобный опыт будет для меня полезен. Это произошло вскоре после гибели Мейсона, вся школа была в шоке, и, кажется, они позволили бы мне тогда что угодно.