— Просто так, запас например, — сделал предположение Александр, у которого в битве при Проклятом мосту никаких артефактов не было и который пока не очень понимал логику старого герцога.
— Тащить на бой артефакты, а не магов? Не смеши меня. Просто признайся, что ты вампир!
— Меня уже обвиняли в том, что я не человек. И не один раз, — Александр все еще не понимал, почему Гуян сделал предположение о том, что он вампир, поэтому пока тянул время.
— Но ни у кого из таких обвинителей не было этой книги и описания боя глазами одного из его участников. А здесь все написано подробно. Либо твои воины были поголовно паладинами и применяли артефакты, которые ты скрывал, либо они все были магами и сражались не хуже паладинов. И то, и другое предположение вздорны. Только добавление факта, что все твои воины были равны паладинам, но надо было скрыть факт отсутствия у вас магов, делает все понятным. Отсюда следует другой вопрос! Кому надо скрывать тот факт, что он больше не маг? Так я понял, что ты вампир, Алекс, — герцог победно улыбнулся и сменил тему, — Годиус ведь сам не понял, что написал? Да? Потому его труд был сначала выпущен, а теперь его не достать, и он считается утерянным?
— Сохранилось еще несколько десятков экземпляров. Естественно, я говорю о книгах за пределами баронства Блад, — Александр оценивающе посмотрел на обоих мужчин в спальне, — И, да. Годиус сам не понял, что он написал. Мы тоже осознали это далеко не сразу.
— И ты вампир?
— Вампир, — кивнул Александр, — Но зачем тебе это знание, старик? Ты же понимаешь, что теперь ваши шансы покинуть это помещение живыми очень и очень ничтожны?
— Ну почему? Здесь много серебра, а этот металл очень опасен для таких, как ты, Алекс. Да и другие защитные артефакты в моей спальне есть. Я ведь еще в юности понял, что барон Блад — это не человек, а вампир, и всю свою жизнь я защищался от вас. Я даже дружить с тобой начал только из желания понять, как лучше защититься от вампиров. И только потом привязался и по-настоящему подружился. Ты мне и правда нравишься, Алекс, и я горд, что дружил с тобой.
— Надо же! А мы всегда думали, это у тебя такое маленькое помутнение рассудка. А ты оказывается знал, что у тебя под боком живут кровопийцы, и надежно защищался от них, — Александр покачал головой, — Но поспешу тебя разочаровать.
Поднявшись на ноги, вампир снял с руки перчатку и, подойдя к стене, приложил ладонь к серебряной пластине. Когда хозяева осознали, что корчиться в муках их гость не планирует, оба Гуяна заметно взволновались. И если старик хорошо держал себя в руках и было видно, что он просто обдумывает новые данные, то наследник взялся за эфес меча и активировал защитный артефакт, переведя его на боевой режим.
— Какая-то хитрая защита? — сделал предположение герцог.
— Нет. Просто серебро мне не опасно.
— Вы пришли из Валерии. Архимаг Злат сделал тебя другим? Тебя обратили иначе?
— Мы пришли из другого мира, старик. И, Герхард, перестань нервировать меня! Убери руку с меча и выключи артефакт. В бою против меня это тебе не поможет.
— Как, из другого мира? — прошептал пораженный Гуян, который казалось вообще не услышал предупреждение, направленное в адрес его сына.
Пришлось садиться и обстоятельно рассказывать старому другу историю появления в этом мире вампиров, вурдалаков и упырей, ну и заодно посвящать его в некоторые другие подробности. Например в то, что судя по всему, закинула их в этот мир лично Мур.
— Вот так и живем! — закончил свой рассказ Александр и отметил, что оба мужчины вообще не шевелились по ходу его повествования, и только их моргание выдавало, что это не статуи, — Но поясни мне, старик, зачем ты меня сюда позвал? Если ты всю жизнь знал, что я вампир, почему прямой вопрос решился задать только сейчас?
— Я уже говорил. Смерть, Алекс, — герцог закрыл глаза, — Я боюсь умирать.
— Все боятся.
— Но не у всех есть сосед вампир.
— Хочешь, чтобы я обратил тебя?
— Да! — яростно произнес старик, — Я был готов умереть и попасть в объятия Демура. Я подготовился к смерти еще несколько лет назад. Но я все еще жив! И сейчас мне страшно. Я не хочу бросать сына, я не хочу оставлять внуков! Обрати меня! Я хочу жить!
— Ха. Обратить я могу, — Александр подошел к постели герцога и заглянул ему в глаза, — Но гарантировать жизнь — нет.
— Я слишком стар?
— Нет! Твое тело должно выдержать и в упыря ты скорее всего не превратишься.
— Тогда что?
— Наши законы, старик. Законы вампиров. Нам плевать, что ты герцог. Если ты станешь вампиром, ты будешь подчинятся им и только им. А за нарушение законов есть только одно наказание — смерть, — про «столб» Александр решил не упоминать, тем более, что и там смертельный исход был вполне реален.
— Но я не собираюсь нарушать ваши законы, Алекс.
— Все так говорят. Но каждый год мы кого-то казним. А тебе ведь придется не только привыкать к жизни нелюди, но и быть самым бесправным членом нашего общества.
— Почему?
— Ну, для начала ты будешь сразу записан в армию. Первые сто лет жизни каждый вампир служит в нашей армии и подчиняется ее строгим правилам. При нарушении тебя даже судить никто не будет, офицер просто убьет тебя на месте.
— Сто лет? — удивлению герцога не было предела, для него это звучало как «вечность».
— Да! А потом еще по десять лет каждый следующий век жизни. Но это мелочи, — улыбнулся Александр.
— И я буду должен стать простым солдатом?
— Да. Или тебя казнят.
— Никаких исключений? — сделал последнюю попытку герцог, которого превращение в рядового солдата не радовало.
— Никаких. Первые сто лет вампир живет под очень строгим присмотром. Ест, спит и ходит в туалет по команде.
— Но почему?
— Почему? — Александр задумался и вернулся на свой стул, — Все дело в Нашествии. Когда вурдалаки начали резать людей, мы осознали, что с нашим появлением в этом мире все не так просто, как нам казалось сначала. Есть Цель, которую Мур хотела достичь, забросив нас сюда в виде вампиров. Вот только мы ее не знаем.
Герцог Кас закрыл глаза, вспоминая старые времена.
— Понимаешь, старик, мы можем завоевать мир, можем научить вас новому. Мы знаем много больше вас всех: и людей, и эльфов, и гномов. Только мы боимся.
— Чего?
— Что выполним свою Цель и станем не нужны Мур. Что наш шаблон уничтожит нас. Что мы уничтожим всех вокруг. Что мы уничтожим мир. Что мы станем другими и потеряем себя. Что… Да много чего. Поэтому самый главный принцип, что мы исповедуем — не навреди! Для этого мы учим новых вампиров быть похожими на нас, приучаем их к дисциплине, меняем их мировоззрение. И жестоко караем тех, кто не хочет этого делать.
— И все ради того, чтобы не выполнить Цель Мур?
— Да! — кивнул Александр, — Разве этого мало?
— Но вы же не считаете Мур врагом, как мы!
— И что? — удивился вампир, — Разве это причина выполнять желания бога? Понимаешь, старик, мы создали себе идеальное общество. Два века мы существовали в замкнутом мирке, оторванные от всей остальной цивилизации и вашей суеты. И сейчас нам очень уютно в этом нашем мирке, созданном под нас и существующем, чтобы удовлетворять наши потребности. Будет очень обидно потерять это все.
— Это взгляд трусов, Алекс.
— Верно. Но и ты хочешь стать вампиром не из-за храбрости! И я объясняю тебе, в каких условия ты будешь жить!
Герцог стыдливо опустил глаза.
— Не обижайся, старик, — Александр улыбнулся, — Быть трусом не так уж и страшно! Но я обещал тебе быть откровенным и не врать. Поэтому расскажу все.
— Есть еще что-то?
— Да. Буквально несколько недель назад мы пошли на изменения. В ближайшее время наше общество ждут большие перемены. И вполне вероятно, что скоро люди узнают о нас. Два века мы жили, как единый организм. Вскоре этот организм распадется на части, живущие по единым законам, но отдельные части.
— И что?
— Стабильности я тебе обещать не могу. Как и вечной жизни. Нам предстоит драться за место под солнцем!
— Под чем?
— Так называется светило в нашем мире.
— Ясно. Но я и не ждал спокойной жизни. Мне просто страшно умирать и оставлять свою семью. Я хочу присмотреть за ними.
— Боюсь, этого мы позволить не можем. Для всех ты умрешь. Так что, только тайные встречи и общая информация, доступная для наших солдат.
— Ты все время говоришь «мы»…
— У нас немного непривычная для тебя система управления.
— Но ты самый главный?
— Нет, — честно признался Александр, — Я один из главных. А самым главным я стану только через сто лет.
— Это как так?
— Вырастешь, Арнольд, узнаешь, — пообещал вампир и, что-то решив для себя, добавил, — А теперь, прощайся с родными.
Люди, собравшиеся в комнате, были хмурыми и сосредоточенными. Известия с юга стали полной неожиданностью для всех. Не раз думавшие об убийстве принцев, иногда обсуждавшие его и даже мечтавшие о нем, внезапно оказались перед фактом того, что их намерения осуществились. И все это без участия присутствующих и без согласования с их планами. И теперь надо было срочно решать, что делать дальше.
Главная беда собравшихся была в том, что заговор не успел созреть и обрести законченную форму. Недовольство политикой короля было у очень многих его вассалов, но мало кто из них был готов идти на крайние меры. События на севере укрепили решимость будущих заговорщиков, но совсем не помогли им составить конкретные планы и шаги. Одним словом, заговор существовал только на словах. Никто ничего не предпринимал.
Граф Нури, идейный вдохновитель самой мысли о необходимости насильственной смены правящего монарха, был растерян и подавлен. Многие годы он собирал вокруг себя людей, недовольных королем, привечал их, становился им другом, делал их своими соратниками. Тихо, медленно, осторожно. Так, что Каменная палата и королевские менталисты, даже заподозри они неладное, не могли бы придраться к участникам дружеских посиделок с графом. Потому что придираться было не к чему! Разговоры в кабинетах о том, что король зазнался и забывает традиции, это не преступление. Разговоры о том, что в будущем кто-то поддержит графа в его притязаниях на власть, еще более безобидны. И как результат такой крайней осторожности, в